В голове начал формироваться план, как вытащить Томку из ее гипсового болота, и заодно Аленкину маму избавить от запоя. - Нюсенька, а ты можешь завтра прийти ко мне? - сладким голосом пропел я. От такого вероломного заявления Алена побелела, видимо, впадая в предынфарктное состояние, а Вера под пледом опять затряслась в рыданиях. - Конечно! - просияла лицом Анюта. - Когда? - А вечерком, часов в шесть, - я сделал паузу и добавил: - Вместе с мамой. - С мамой?! - поразилась она. - Зачем? - Поговорим об учебе и прочих перспективах. А тебя, Алена, я прошу прийти к семи. - С мамой? - пролепетала та, пребывая в полной прострации. - Нет, - успокоил я ее. - С мамой не надо. Приходи с папой. - А как же я? - Вера откинула плед, глаза горели сухим огнем. - А тебе приходить не надо, ты и так уже здесь. Сейчас девочки уйдут, и мы все обсудим. Да, милые мои? Уже собираетесь? - я обвел подруг потяжелевшим взглядом, выработанном на бесчисленных планерках с нерадивыми сотрудниками. - Раненым героям надо отдохнуть. Быстро по домам! Глава двадцать четвертая, в которой утро начинается с медицины Девушек выпроводил вовремя - после краткого безветрия заморосил дождь, предвестник ливня. Грозно громыхающий небесный пастух нагнал такое стадо туч, что враз потемнело. А перед этим мама внесла огромный пирог на противне. - Ой, а где девочки? - удивилась она, снимая рукавицы. В непогоду стол всегда накрывался на веранде, и древний самовар уже давно пыхтел паром. - Я думала их чаем напоить. Тут же нарисовался котяра Лапик. С деловым видом он запрыгнул на стул, чтобы вылизать лапу. Муся деликатно улеглась у порога, под тумбочкой. - Это курник? - осторожно спросил я, вдыхая неземной аромат. - Ну да, - мама деловито накрывала на стол. - Забыл, что ли? Конечно, забыл! А сейчас вспомнил. Такой двухкилограммовый пирожок, заправленный курицей и яйцами, я мог съесть в одно лицо, правда за несколько присестов и если позволят. Пирог не подвел, полностью оправдал мои ожидания. - Кушайте, кушайте, - накидывая на голову старую клеенку, имитирующую плащ, мама порадовалась нашему аппетиту. - Только особенно не налегайте, оставьте место в животе. Важное сообщение: оказывается, на плите доходит такого же размера рыбник! Антон согласился подождать, а я возмутился. Рыбник будет потом, а этот пирог вот он, сейчас! И что значит 'уже не лезет'? Мы лежим, никого не трогаем, тарелка пристроена на груди. Бери в каждую руку по куску и ешь. Замечательно лезет! Жаль, с девчонкой поговорить никак не удается, но что поделаешь - серьезные разговоры нельзя вести на голодный желудок. Это аксиома. - Какая идиллия! - восхитилась Нина Ивановна, входя на веранду. Она встряхнула мокрый дождевик с капюшоном, повесила на гвоздик. - Молодая семья отдыхает после трудного дня? Вера поперхнулась, едва не выронив пирог изо рта. - Так, дочка, доедай, и пойдем домой, - одернув форменную рубашку, Нина Ивановна с тигриной грацией присела. Отрезала себе добрый кусок, подула, и дальше говорила невнятно. - Мне ночью придется уехать, срочная командировка. - Надолго? - девчонка замерла. - Как обычно, доча, несколько дней. С соседкой я договорилась, присмотрит за тобой. В общем, как обычно. Вот только с ногой что делать... - Ну и погодка! - отец вбежал, складывая зонтик. Усмешка сползла с его лица. - Антон, что это у тебя с лицом? -Ничего страшного, Миша, - мягко сказала Нина Ивановна. - Парня слегка побили, мы этим занимаемся. Ситуация под контролем. - Это называется 'слегка'?! Хорошенькое дело. А с Верочкой что? - А же тебе говорю - ничего страшного. Разберемся. - Ладно, Нина, - сказал отец. - На перекуре договорим. Ты подумай, что творится - что ни день, то новости. Космонавты погибли, слышала? Все трое - Добровольский, Пацаев и Волков. - Как?! - охнула Нина Ивановна. - Какие-то там клапаны в спускаемом аппарате не сработали. Жаль ребят. Коньяк будешь? Я присмотрелся - отец был уже датый. На работе, видимо, помянули. Царство небесное ребятам, пусть земля им будет пухом... - Плохая новость, - согласилась Нина Ивановна. - Наливай. - Антон, рассказывай, - отец свернул пробку, - как докатился до жизни такой. Конечно, наша мама девчонку никуда не отпустила, в конце концов постелила на диване, в зале. И правильно сделала, по огородам сейчас трактором не проедешь. Майор Нина Радина уехала в свою командировку, а Антон закатил мне форменную истерику. - Дед, ты знал? - Да. - А почему молчал?! - А что я должен был делать? - Ну, сообщить куда следует! Я не знаю, написать. Позвонить, в конце концов! - Как ты себе это представляешь? - я начинал злиться. - Анонимному звонку оператор просто не поверит, а явишься лично - упекут до выяснения. Интересно им станет, откуда ты знаешь о катастрофе. К бабушке не ходи, заинтересуются. И выяснят! Людей не спасут, а тебя уж точно в лабораторию к мышкам с кроликами поселят. На всю оставшуюся жизнь. И потом, думаешь, это единственная беда? Через неделю на олимпийских играх в Мюнхене террористы убьют израильских спортсменов. Тоже сообщать? - Как это убьют? - охнул Антон. - Нападут на дом, где они жили. Кого сразу застрелят, кого после мучений. А остальных в заложники возьмут. Потом заложники сгорят в вертолете. - Господи... - На днях японский истребитель столкнется с пассажирским лайнером. Сто шестьдесят погибших. Потом, в сентябре, разобьется на посадке в Киевском аэропорту самолет ТУ-134. Пятьдесят погибших. Пойми, в этом мире постоянно что-то происходит! Обо всём сообщать? Антон подавленно молчал. - Нет, пока не будет четкого плана - сидим тихо, - закончил я печальный диспут. - Вот только поспекулируем немного, Верке ногу вылечим, и все, понял? Утром мама поднялась рано, прошмыгнула во двор. А потом пришла девчонка. Тихонько цокая костылями, прокралась на веранду и улеглась с краю, на свое место. - Привет... Давай рассказывай, о чем хотел поговорить, - прошептала она. - Хочу раскрыть тебе одну тайну, - я решил действовать без всяких предисловий. - Строго между нами. Слово? - Да! - Вера распахнула глаза. - Случилось так, что я могу ходить в будущее. Так сейчас июнь 2017 года, - я взял ее за руку. - Если веришь мне, пойдем туда вдвоем - чтобы починить ногу. Качество гарантирую. Вера поверила сразу, без глупых восклицаний и недоверчивой иронии. - А ты там старенький? - быстренько рассчитав даты, задала неожиданный, но такой женский вопрос. - Мне там шестьдесят четыре года. Да, старенький. И учти: людей я еще не водил. Предметы разные носил, попугаи вон оттуда. Еще на кошках эксперименты ставил. - Да? На каких это кошках? - Муся твоя испытателем работала. И моя кошка тоже. - Муся беременная, ты что?! - возмутилась Вера. - Больше так не делай. А я там тоже старенькая стану? - Хм... - усмехнулся я. - Попугаи и кошки вроде бы не седели... Нет, не станешь. Но есть опасность, что ты там застрянешь. - Но ты же там будешь? - вопрос девчонка задавала утвердительным тоном.