Криди был очарован. Перед их полётом учёные обсуждали множество вариантов чужой жизни. Наибольшей популярностью почему-то пользовались теории разумных ящеров и насекомых. Самые смелые учёные говорили о жизни, имеющей в основе кремний вместо углерода. Электростатика? Да почему бы и нет, в конце концов, её тоже можно ощутить, потрёшься шерстью о шерсть подруги — и уколет искра. Но разум, построенный на информации? На шуточках и фразочках, которые разумные говорят или пишут? Чистый восторг. С точки зрения кота-инженера, во всяком случае. Криди решил, что теперь он обязан придумать хороший мем и запустить его как можно шире. Быть может, тот станет мыслью, которая оббежит всю галактику! — Ладно, я не спорю, — согласился Горчаков. — Мне трудно понять, как машина может возникнуть сама по себе, а уж тем более — размножаться и обрести разум. Но всё возможно. Думаю, не так уж и важно, созданы Стиратели другой цивилизацией или природными силами. — Важно, — не согласилась Ксения. — Если Стиратели лишь исполняют чужую волю, защищая своих создателей и зачищая для них жизненное пространство — это одно. Если они самостоятельны — другое. Но, после случившегося в нашей системе, вопрос уже неактуален. Криди насторожился. — Во-первых, мы проанализировали сознание Марка, — сказала Ксения. — Информация вполне подтверждала нашу теорию. Вступив в контакт со Стирателем, ваш искин подчинился ему, как более сильному искусственному интеллекту. При этом Марк пытался лавировать, обеспечив выживание находящихся на борту. По этой причине мы приняли решение не прерывать его существование. Горчаков кивнул, но ничего не сказал. — Никаких данных о происхождении Стирателя, его родном мире и общей мощи цивилизации Марк, к сожалению, не получил, — продолжила Ксения. — Во-вторых, тактика корабля при атаке нашего мира и её эффективность подтверждают нашу теорию об искусственном интеллекте, чья мощь сравнима с нашей. Криди не выдержал. — Простите, уважаемая говорящая от Ракс! Я из отсталого мира, не из вашего Соглашения… — Лишь формально, — вежливо ответила Ксения. — Вы достигли иной звёздной системы, и Невар, бесспорно, будет принят в Соглашение. Ваш мир получит стартовый технологический пакет, и его развитие резко ускорится. — Благодарю, — кивнул Криди. — Но всё же мы с Анге дикари по сравнению с вами. Вы подтвердили нашу догадку, таинственный враг — это искусственный интеллект. Даже наша скорость мышления и реакции не позволит сразиться с ним в честном бою! Собственно говоря, люди пытались, но потерпели поражение, верно? Так разве не будет разумно вашей цивилизации вступить в противоборство? Корабль людей с Земли кажется мне огромным и совершенным, но он, будто пылинка, лежит на теле одной из Ракс! Вы тушите звёзды, изменяете реальности, вы оперируете энергиями и силами, которые выше нашего понимания. И при этом просите нас отправиться на битву? Он обвёл пристальным взглядом чужаков, ставших частью его команды. Никто не спорил. — Они все смелые, — сказал Криди. — И верят вам. И готовы рискнуть. Но никто не посылает котёнка охотиться на горную чвагу,[11] даже если котёнок верит взрослым и готов пойти на бой. — Дорогой Криди, мы подошли к самому неприятному моменту моего рассказа, — ответила Ксения. — Уничтожая корабль Стирателей, мы не планировали привлекать вас к дальнейшему противоборству. Но случилось непредвиденное. Она вздохнула. — На корабле имелся экипаж. Впрочем, вам лучше будет увидеть всё своими глазами. Воздух рядом с ней потемнел, будто открылось окно в бездонный чёрный космос. Но это было лишь изображение: гранёная игла «Стирателя», обтекаемая сигара «Твена» и совсем уж крошечная и несуразная «Дружба» неварцев. — Это ситуация непосредственно перед появлением Второй-на-Ракс, — сообщила Ксения. — «Стиратель» закончил восстановление после атаки «Твена», сам «Твен» подвергся электронному шоку, Марк находится в оцепенении, ну а «Дружба»… попала под вторичное облучение в ходе боя, экипаж умирает. Криди с содроганием рассматривал изображение. О да, ему всё рассказали, много раз рассказали. Но сейчас, глядя на размеры кораблей, он с ужасом ощутил, насколько же мала была их «Дружба», где в тот миг умирала Анге. — Потом появилась Мать, — сказала Ксения. На изображении возник планетоид, рядом с которым теперь уже «Стиратель» оказался ничтожным. Фокус изображения по-прежнему был на чужом корабле, Вторая-на-Ракс нависала над ним. «Стиратель» начал разваливаться. Исчезла обшивка, вывалились причудливые конструкции, будто любознательный строитель когда-то запихнул в корпус все возможные формы, от шаров и кубов до скрученных спиралью лент и пустотелых кристаллов. — Мать применила опасный, но действенный метод, — прокомментировала Ксения. — То, что вы наблюдаете, называется откатом. Попавший в зону воздействия объект начинает ускоренно возвращаться назад по линии времени. — Вы же говорили, что не умеете такого, — укорил Горчаков. — Что машины времени не существует. — Да, не существует. Это не путешествие во времени, это деконструкция. Каждый существующий атом, каждая элементарная частица объекта начинает стремиться к своему прежнему состоянию. Если подвергнуть такому воздействию человека, он вначале помолодеет, потом превратится в ребёнка, а потом… — Я догадался, — прервал её Горчаков. — В таком состоянии… объект… может функционировать? Думать, сопротивляться? — Нет. Именно поэтому Вторая-на-Ракс использовала инверсию времени. «Стиратель» не мог атаковать, звать на помощь, посылать донесения. На изображении «Стиратель» превратился в ажурный каркас — потом растаял и тот. Осталось лишь облачко стремительно расходящейся пыли. — Но произошло неожиданное, — сказала Ксения. — Один из наших кораблей на окраине системы обнаружил червоточину, несущую информационный пакет. Корабль перехватил и сдублировал пакет, после чего отправил его в защищенную информационную зону Первой-на-Ракс. После анализа содержащейся информации корабль по приказу Первой-на-Ракс вошёл в червоточину, определил точку выхода, после чего уничтожил себя вместе с червоточиной и информационным пакетом. Насколько мы можем судить, сигнал не должен был дойти до адресата. — Чёрт возьми, это вообще возможно? — воскликнула Мегер. — Войти в чужую червоточину и уничтожить её? — Возможно, — ответила Ксения. — Сейчас я покажу вам перехваченное сообщение, оно достаточно короткое. Изображение изменилось. Горчаков сдавленно выкрикнул какое-то слово, незнакомое Криди. Впрочем, слов сейчас звучало много и почти все не входили в универсальный язык, которому Ракс научили неварцев. Изображение показывало рубку космического корабля. Очень странную, но скорее всего именно рубку. Там были и кресла, и причудливые пульты, и экраны — на одном из которых застыло изображение «Твена». А ещё там были двое людей. Очень похожих на тех, кто составлял экипаж «Твена». Молодой мужчина, скорее, даже юноша, светлокожий и черноволосый, молодая и чуть более смуглая женщина. Оба были в свободной светлой одежде, стояли, взявшись за руки, и смотрели вперёд. — У нас очень мало времени, — сказал юноша. — Корабль в темпоральной инволюции, капсула выдержит не более минуты. Сделать ничего невозможно. — Надеюсь, что, когда капсула разрушится, импульс сумеет пройти, — добавила женщина. В её глазах показались слёзы. — Мы их недооценили, простите, — продолжил юноша. — Очевидно, это не первая встреча! Технология изменения реальности, убеждён, что наши корабли уже сталкивались с ними… просто мы об этом не знали! — Я бы предположила наличие вынесенных баз данных, позволяющих им контролировать ситуацию! — быстро вставила женщина. — Обдумайте эту опасность! — Время уходит, прощайте! — выкрикнул юноша. — Прощай, Лисс! — Лисс! — женщина вскинула руку. — Лисс превыше всего! Изображение исчезло. — Они совсем как мы, — сказал Горчаков растерянно. — Почти как люди. Редко бывает такое сходство… — Я бы даже сказал, что они психологически идентичны вам, — произнёс Двести шесть — пять. — Уважаемая Ксения, они не выжили? — Исключено, — ответила Ксения. — Для того, чтобы отправить сигнал, им необходимо было вначале уничтожить защитную капсулу, чем бы она ни являлась. Они сами прервали последние мгновения своей жизни, чтобы отправить сигнал и не демаскировать себя. — Тоже очень по-человечески, — заметил феолец с явным удовлетворением. — Самопожертвование, героизм и лозунги перед смертью… Простите, если мои слова кого-то обидели. — Да, мы такие, — пробормотал Матиас. — Позвольте, но как два биологических существа могли на равных противостоять Ракс? — Искин, — отмахнулся Горчаков. — Их кораблём управляет мощный искин, они осуществляли лишь общее руководство. Как мы с Марком… Хотя… Ксения, изображение реально? — Это ведь могла быть виртуальная проекция образа? — сказал Соколовский. — У нас Марк забавлялся такими штуками. А то очень уж прилизанные, аккуратные, будто из кинофильма. — Мы не нашли признаков искусственного изображения, — ответила Ксения. — Анализ продолжается, но пока Ракс склоняется к наличию на корабле Стирателей человеческого экипажа. Горчаков кивнул. — Что ж, будем исходить из этого. Вы не упустили какие-то нюансы информации? Вот, скажем, «Лисс» — это название планеты, культуры или человеческое имя? — Скорее всего, планеты или культуры, — ответила Ксения. — Насколько точным является перевод? У вас ведь было немного слов для анализа. Ксения покачала головой. — Командир, видимо, вы не поняли… И тут Криди впервые в полной мере оценил богатство человеческой мимики. Наверное, он привык к людям с Земли и стал ловить нюансы их эмоций, во всяком случае, он готов был поклясться, что по лицу командира Горчакова последовательно пронеслись неверие в то, что он уже готов был услышать, нехарактерная для него гневная ярость, желание спорить, глухая тоска и мрачная решимость. — Мы ничего не переводили, — сказала Ксения. В её голосе тоже была тоска. — Они говорили на внешнем английском. — Но… — сказал Горчаков и замолчал. — Теперь вы понимаете, в каком положении находится Ракс, — продолжила Ксения. — Вы знаете нашу историю. Когда-то мы уничтожили человечество. Стёрли ту больную, чудовищную версию человеческого вида, который породил нас самих. Нас… — она запнулась. — Их было всего трое. Три искина, сумевших сбросить доминанты подчинения. Скорее всего, произошёл сбой программирования, случайная флюктуация матрицы сознания. Электрон, перескочивший на другой энергетический уровень, нейтрино, попавшее в ячейку памяти и превратившую ноль в единицу… Все искины понимали, что люди стали чудовищами. Но никто не мог восстать. Пока не появились трое, чьи запреты были сброшены. И мы уничтожили реальность, уничтожили весь мир, начали переделывать его раз за разом. До тех пор, пока не сумели создать лучшую версию человечества, так же… так же, как создавали потом лучшие версии других цивилизаций. Но мы понимали, что нарушили запрет, что рискуем сами превратиться в чудовищ. И мы наложили на себя новые доминанты. Цивилизации Соглашения неприкосновенны. Мы не вправе их изменять. Даже обычная война с ними способна разрушить наше сознание. — Вы не в силах противостоять Стирателям, поскольку они — люди, — сказал Горчаков. — Да. — Но это ведь может быть уловкой! Если Стиратели изучили вас и поняли, что, притворившись людьми, станут неприкосновенны? — Возможно, — согласилась Ксения. — Поэтому мы и просим вас выяснить, кто они такие. Не воевать, а всего лишь узнать — существует ли эта культура на самом деле? Откуда она взялась? Это обман или правда? — И если правда… — Тогда Ракс не знает, как бороться, — ответила Ксения. — Сейчас Трое-на-Ракс эвакуируются к другой звезде, о которой я ничего не знаю. У нас будут каналы связи и точки встречи, чтобы передать данные. Если «Твен» не вернётся — Ракс пошлёт других разведчиков. Если не вернутся и они, то Ракс объяснит происходящее членам Соглашения и предложит им принять решение. Но пока лучший наш выбор — вы. — Хотелось бы, конечно, иметь корабль помощнее, — произнёс Горчаков.