— А что оставалось? — спросил командир, ловя себя на непривычном чувстве — он оправдывался перед подчинённым. — Марк не доктор! — выкрикнул Лев. — Ремонтные боты — не киберхирург! — Но я же справился, доктор, — укоризненно сказал Марк из-под потолка. — Верно? Человек состоит из вен-трубочек, сервисных жидкостей, нервов-проводов, скелета в качестве каркаса, кожи вместо… — Не влезай, отключу связь! — пригрозил Соколовский. — В общем ничуть не сложнее корабля, — быстро сказал Марк и отключился. — Марк с чем угодно может справиться… — подал голос Тедди. Ему места в реанимационном боксе не нашлось, и врач положил его в гермобоксе, куда вообще-то полагалось помещать инфекционных больных. Дверь, впрочем, была открыта, и Тедди слышал весь разговор. И даже мог отвечать — из-под толстого слоя биогеля, нанесенного на лицо. Прозрачный гель впитал в себя кровь и выглядел, будто жуткая карнавальная маска. Парнишка был голым по пояс и весь в нашлёпках биогеля в тех местах, куда пришлись удары Лючии. Кисти рук опущены в прозрачные пакеты, полные того же самого геля, только ещё и растопыренные пальцы зажаты лёгкими пластиковыми шинами. — Ещё раз вмешаешься в разговор, кадет, рот тебе гелем намажу! — пригрозил Лев. — И вполне возможно, он зарастёт! Тедди предпочёл замолчать. — Я использовал то, что было под рукой, — сказал Валентин. — Включая кровь Мегер. Горчаков упрямо кивнул. — Настоящая Анна Мегер согласилась бы отдать свою кровь, чтобы исправить хотя бы часть вины. Даже будучи живой. Уверен. Лев отвёл взгляд. — Согласилась бы… не согласилась бы… У неё подписано разрешение на забор органов для трансплантации. Так что формально всё верно. Но корабельный искин в качестве хирурга! — Ваш киберхирург — тоже искин, — сказал Валентин упрямо. — Просто специализированный, но гораздо проще. А Марк на данный момент один из самых развитых искинов человечества. У него есть медицинская база данных, он может удалить аппендикс, зашить рану… — Я мог и сердце пересадить, — скромно сказал Марк. — Но сердце у Гюнтера не было задето. На этот раз доктор не стал его прерывать. Лишь покачал головой: — Но переливать кровь… — Мегер только что умерла. Я знал её группу крови, доктор. Первая, резус отрицательный. Универсальный донор, очень удобно. — Да кто сейчас переливает настоящую кровь! — Соколовский всплеснул руками. — Дикость, варварство, двадцатый век! Синтетическая гораздо лучше! Никакого иммунного конфликта! Она снимает воспаление, она быстрее переносит кислород, она убивает бактерии… — Вот только синтетической в рубке не было, — отрезал Валентин. — Доктор… Он взял Льва за руку. — Не ревнуйте. Я обещаю только к вам обращаться за помощью. — Марк! — Соколовский посмотрел на выключенный экран. — Покажись! Через мгновение на экране возник пожилой мужчина, сидящий в плетёном кресле за письменным столом. — Да? — с лёгкой опасливостью спросил Марк. — Насколько сложно для тебя было… — Лев заколебался, — убить Мегер? — Сложное решение, — кивнул Марк. — Но неизбежное. Она уже не была собой и угрожала уничтожить корабль и весь экипаж. — Ты мог остановить её, не нанося смертельных травм? — прямо спросил доктор. — Мог, — кивнул Марк. — Но при этом наверняка погибла бы Ксения. Выбор был очевиден, доктор. — Очевиден… — Соколовский вздохнул. — Если бы мы допросили её… — У нас осталась Лючия. Детей допрашивать гораздо проще, чем взрослых, они ещё не научились лгать. Соколовский махнул рукой, и Марк, поняв намёк, отключился. Валентин и Лев молча посмотрели на пленницу. Лючия Д’Амико выглядела сейчас очень похожей на Тедди — всё лицо вымазано биогелем, только у неё он был целиком алым. Из сломанного и небрежно вправленного носа торчали две трубочки. Она лежала на последней оставшейся кушетке, автодоктора к ней не подключили, только из сгиба локтя тянулась трубочка капельницы. Руки и ноги, разумеется, были крепко стянуты пластиковыми лентами. — Она сможет говорить? — спросил Валентин. — Что с ней сделается? — Лев пожал плечами. — Сотрясение, переломы… череп цел. Рана в плече ерундовая. Она в медикаментозном сне, но я могу разбудить её в любую минуту. — Лючия не виновата… — тихо сказал Тедди. — Мальчик, никто не говорит о вине! — отрезал доктор. — Только она теперь не Лючия. Она… чёрт знает, кто она такая! — Вначале я подумал, что они как экипаж неварского корабля… — сказал Валентин. — Но там экипаж совершенно обезумел. А наши сохранили разум. Как это могло произойти? Соколовский пожал плечами. — Точно так же, вероятно. Но более тонко. Когда «Стиратель» нанёс удар по кораблю и мы медленно умирали, он ухитрился переписать часть их сознания. Внедрить иные личности. — Дистанционно. Через корпус… — Горчаков покачал головой. — Доктор, меня это пугает. Вдруг кто-то из нас тоже… — Вряд ли. Не зря их память оказалась наиболее повреждённой, — хладнокровно ответил Соколовский. — Может, и нас тоже пытались взломать, но не успели. Да и действовали они синхронно, будь среди нас третий — раскрылся бы и он. — По моему мнению, — вступил в разговор Марк, — Анна и Лючия обменивались информацией в реальном времени. Я наблюдал признаки синхронизации действий. — Но как? — спросил Валентин. — Телепатия — это антинаучный бред. Марк промолчал. Валентин вздохнул и спросил: — Что с остальными? — Матиас будет неделю отращивать новые зубы, — сообщил Соколовский. — У него прекрасная крепкая немецкая челюсть, ей можно орехи колоть. У меня два полных комплекта зубов, на мужскую и на женскую челюсть, вечером я пересажу ему зачатки. Тедди выглядит ужасно, но на самом деле все повреждения лёгкие. Алекса подлатали, к счастью, миокард не пострадал, была подострая тампонада перикарда, но мы всё починили… Дней пять на полное выздоровление. Бэзилу я наложил шины, вколол стимуляторы и обезболивающее, дня три будет восстанавливаться. Кот вообще отказался от осмотра. Синяки и шишки экипажа вряд ли стоят внимания… — Гюнтер? Соколовский вздохнул. — Я почти уверен, что мозг не пострадал. Марк очень быстро запустил кровообращение по виллизиеву кругу и каротидному бассейну. Хуже другое, пуля перебила позвоночный столб. Ниже пояса Гюнтер парализован. — Лев, ты можешь что-то сделать? — спросил Валентин. — Тебе так нужен оружейник? Командир молчал. Доктор поморщился: — Я бы держал его в медикаментозном сне до возвращения на Землю. Это всё-таки позвоночник. Пусть бы на Земле аккуратно починили… нет? Горчаков продолжал ждать. — У меня есть набор его стволовых клеток, разумеется! — резко сказал Соколовский. — Но это довольно сложная операция, это не сердце починить! — Если вы позволите ассистировать вам, доктор… — подал голос Марк. — Ты хочешь меня куска хлеба лишить на старости лет? — сварливо спросил Лев. — Позволю. Куда мне деваться… А теперь скажи, Валентин, мои действия вообще имеют хоть какой-то смысл? — Любые действия имеют смысл, — ответил Горчаков. — Смысла лишено лишь бездействие. — Вот только не надо подражать Марку, который подражает великому писателю! У нас накрылись генераторы? Горчаков кивнул. — Что можно сделать? — спросил Лев. — Сейчас будем решать, — ответил Валентин. — Не волнуйтесь, Лев, мы обязательно что-нибудь придумаем. Соколовский кивнул. — Хорошо. Тогда делайте своё дело, а я займусь своей работой. Горчаков молча налил в мензурку спирт, выпил залпом и удивлённо посмотрел на доктора.