Мэйли с любопытством посмотрела на Лючию. — Тебя не смущает, что ты говоришь о сексе с пятисотлетним существом? — Человеком. — Хорошо, с пятисотлетним стариком? — Он не старик! — возмутилась Лючия. — Это в нашем неправильном мире люди стареют и умирают. У Стирателей всё иначе! — Допустим, — согласилась Мэйли. — А что за Дуга? — Да, я раньше не упоминала, — Лючия улыбнулась. — Но по моим расчётам вы вот-вот должны проанализировать все полученные данные и прийти к единственно возможному выводу… — Какому? — насторожилась Мэйли. — Стиратели живут на внутренней поверхности мира-кольца, — сообщила Лючия. — Кольцо вращается вокруг звезды. Ночью, когда Лисс закрывают световые щиты, кружащие по внутренней орбите, противоположная сторона кольца видна на небе как светящаяся дуга. Очень красиво! Мэйли помолчала. Кивнула: — Это красивый образ. Что он означает? Замкнутость цивилизации Стирателей, её обращённость внутрь себя, в свой внутренний мир? — Ой, оставьте вашу восточную философию! — с явным восторгом сказала Лючия. — Нет, я сказала то, что сказала. — Продолжай, очень любопытно, — подбодрила Мэйли. Лючия молча протянула к ней руки. — Давайте свои наручники. Я закончила. Теперь у вас есть повод понервничать тринадцать часов, до выхода из червоточины. Хотя я надеюсь, что выйти вам всё-таки не удастся… Так, Горчаков? С безошибочной уверенностью девушка повернулась к замаскированной камере и выкрикнула: — Ты тоже там, Ракс? Ну, поскрипи мозгами, огрызок искина! Хотела бы я сейчас посмотреть на тебя, но ничего! У меня хорошее воображение! Мэйли сняла с пояса и защёлкнула на её запястьях наручники. То, что они входили в комплект снаряжения каждого корабля, увы, не было пустой предосторожностью — острые психозы и преступления порой случались и среди пассажиров, и среди членов экипажа. Лючия послушно позволила сковать себе руки и проверить ножные кандалы. С ухмылкой проводила Мэйли взглядом. — Я надеюсь, нам удастся тебе помочь, девочка, — сказала Мэйли у дверей. На миг лицо Лючии стало сочувственным и очень серьёзным. — Вам бы кто помог, профессор! — сказала она с жалостью. — Идите уж… Горчаков вас заждался. Когда Мэйли, хмурясь и что-то бормоча себе под нос, вошла в каюту командира, там говорили все сразу. И винтажный виски «Shatura singl malt, 18 age, Smoky Summer», который Горчаков всё-таки достал из бара, не имел к этому никакого отношения. Даже Соколовский, хоть и держал бутыль в руках, не спешил её открывать. — Не верю! Не верю! — повторял он. — Она глумится! Глумится! Leżąca zepsuta dziewczyna![18] — Я абсолютно убеждён, что в теле Лючии нет имплантов и она не может получать информацию извне! — сообщил Марк. — Человеческое сознание не способно создать столь детализированную и точную выдумку! — горячо заявляла Ксения. — А вспомнить с такой точностью реальные события человек способен? — возражал ей Горчаков. — Если допустить, что она и впрямь была на Лисс? Только Уолр, вольно раскинувшийся в кресле, в спор не вступал. Взяв со стола планшет, он что-то набрасывал в нём округлыми буквами Халл, напоминающими лаосское слоговое письмо. Мэйли одобрительно кивнула — похоже, только Уолр не тратил время впустую. — Она права, командир? — спросила Мэйли, и все замолчали. — Мы пришли к похожему выводу, — признал Горчаков. — Марк составил карту по её рассказам, та слишком огромная для планеты. — Но кольцо Нивена — нонсенс, — хладнокровно ответила Мэйли. — Девчонка ведёт свою игру. — Как? — спросила Ксения. — Кольцо — чушь, система была мимолётно исследована сотню лет назад и никаких… объектов. За сто лет подобную конструкцию не выстроить. Мэйли присела рядом с Соколовским. Тот поймал её взгляд и стал открывать виски. — Бэзил любит этот напиток, — заметила она. — Говорит, что английский виски скучен, шотландский переоценён, японский неоправданно дорог. А русский — золотая середина… Марк, ты ведь контролируешь состояние Лючии? — Постоянно, — ответил искин. — Какие отклонения от нормы ты фиксируешь? — Непрерывная интенсивная работа мозга, — сказал Марк. — Проще говоря, она очень много думает. Мне пришлось перевести её на высокоуглеводное питание. — То есть она сочиняет? — заинтересовался Уолр. — Может быть. Или вспоминает. Или строит планы побега. — Марк натурально вздохнул. — Сейчас бы очень пригодились технологии Ракс. Вывернуть её память наизнанку… — Увы. — Ксения развела руками. — А на момент восстановления ложных воспоминаний не было. Точнее, мы их не зафиксировали… Мэйли, у вас есть какое-то предложение? Мэйли взяла бокал с виски, кивнула: — Да. Пытаться сейчас понять, существует ли мир-кольцо в системе Лисс, бессмысленно. Либо это правда, а ваш зонд, уважаемая Ракс, был обманут. Либо это ложь, но тогда мы имеем дело с чудовищно сложными наведёнными воспоминаниями. — Даже не представляю, что хуже… — не отрываясь от записей в планшете, сказал Уолр. — Знаете, что меня тревожит? Корабль Стирателей, который мы уничтожили. Он ведь огромный, а в качестве источника энергии использовал внутреннее энергетическое ядро, по сути — карликовую звезду… — Ну не звезду всё же, — поморщился Валентин. — Но всё-таки принцип схож, — упёрся Уолр. — Корабль, а внутри кипящий термоядерный шар. А? Только я вижу сходство с обитаемым кольцом вокруг звезды? — Уолр, мы можем гадать сколько угодно, — сказала Мэйли. — Но это сейчас неважно. Вы же знаете, война — путь обмана. — Как поэтично! — восхитился Уолр. — Не знал, спасибо. Запомню. — Я знаю, — кивнул Горчаков. — Это Сунь-Цзы, верно? — Верно, — подтвердила Мэйли. — Если посмотреть на нашу ситуацию его глазами, то всё окажется очень грустно. Поэтому важно помнить главное: война — это путь обмана. Говорит ли Лючия правду, лжёт ли она — всё равно она пытается нас обмануть. Мы не можем проверить её слова и не в состоянии изменить свои планы. Поэтому нам надо сосредоточиться на том немногом, что мы способны сделать. — Понять их цель, — сказал Уолр и положил планшет на стол. — Я собрал всё, что нам известно точно, и мы должны это обсудить. Но для этого нужен специалист. — Двести шесть — пять, — кивнула Мэйли. Уолр потянулся к ней через стол, и они торжественно пожали друг другу руки. — Что б я без вас делал? — сказал в пространство Горчаков. — Марк, передай дорогому феольцу просьбу заглянуть к нам. — Уже приглашаю, — подтвердил Марк. Странное дело, но Горчаков никогда ранее не думал о феольце, неожиданно ставшем членом научной группы корабля, как об учёном. Спасённый из неправильной реальности (интересно, а как он воспринимает тот факт, что его версия мироздания более не существует?), лишившийся симбионта и морали, вновь обретший целостность — всё-таки он казался ему обузой, пассивным и порой даже опасным гостем. А ведь Двести шесть — пять в своём мире считался известным учёным. Феольцы, не столь замкнутые, как Ауран или Ракс, активно изучали примитивные цивилизации. — Мы будем рады помочь, — сказал Двести шесть — пять. Горчаков мысленно отметил, что порой феолец говорил о себе в единственном числе, а порой во множественном. Была ли это случайность? Вряд ли. Скорей уж показывала степень вовлечённости в беседу симбионта. — Для нас ценно ваше мнение, — дипломатично произнёс Горчаков. — Мы с Толлой изучали прошлые беседы с Лючией, — сказал Двести шесть — пять. — Определенные странности в описании Лисс нами отмечены, но мы списали их на свойственную молодёжи страсть к преувеличению. Созданная Марком карта убедительна и непротиворечива. Но мы не верим в мир-кольцо. Феолец обвёл взглядом собравшихся. — Есть две причины, — продолжил он. — Первая: планета значится в списке посещённых. У меня нет доступа к полным базам данных, но либо автоматический зонд, либо поисковый корабль были в системе. Код системы в нашей классификации означает наличие планет и органической жизни, но полное отсутствие разума. Вторая: создание астроинженерного объекта такого масштаба, как кольцо вокруг звезды, не может остаться незамеченным. Горчаков кивнул. Мир-кольцо? Где-то в глубинах космоса, быть может. Он даже помнил фантастический сериал, который смотрел в детстве. Там несколько землян и несколько инопланетян (очень причудливых, один даже был двухголовым) путешествовали по такому миру. Но не под боком у цивилизаций Соглашения. Триста световых лет от Ракс — да, это далеко, туда интересы Соглашения пока не распространялись, но ведь зонд был, даже зонды… Нельзя не заметить окольцованную звезду. — Ракс тоже проверяли звезду и придерживаются такого же мнения, — сказала Ксения. — Но давайте не будем ходить кругами и попусту гадать. Вы изучаете природу агрессивности. — О да! — кивнул феолец и оживился. — Мы знаем, что массовая агрессивность, войны, геноцид характерны для всех разумных культур на определённом уровне развития, — сказала Ксения. — Нехватка ресурсов, борьба за идейное лидерство, социальные конфликты — причин много и почти всегда они приводят к деградации цивилизации. Но если преодолён порог… если цивилизация вырывается к звёздам — она изживает видовую агрессивность. Возможны конфликты, убийства, беспорядки, но не глобального характера. Мысль о настоящей войне становится отвратительной на уровне всей культуры. — Это азы, — согласился феолец. — Проблема пятого уровня. Как только цивилизация выходит к звёздам, она становится мирной, но обычно войны мешают развиться до уровня межзвёздных полетов. Ксения кивнула.