— Я бы не засчитывал Лючию, — помолчав, заметил оружейник. — Восьмой Марк, — пояснил Горчаков. — А Лючию надо будет навестить. — Мне не нравится, что она улыбается, — внезапно сказал Марк. — Лежит тихо, но смотрит на бота и улыбается. Я предполагаю, что она частично владеет информацией о происходящем. — Как? — спросил Горчаков. — Лев клянется, что у неё нет никаких имплантов в теле. — Её действия были согласованы с Мегер, — пояснил Марк. — Значит, они каким-то образом обменивались информацией. Телепатия, разумеется, ненаучна, но… что, если структуры её мозга изменились, и она способна общаться на расстоянии? — Со Стирателями? — Допустим. Или же снимает часть информации из сети корабля. Горчаков напрягся. — Читает твои мысли? — Нет-нет, — возразил Марк. — При всём уважении к человеческим возможностям, но попытка работать с таким объёмом информации для биологического сознания невозможна. У неё мозги закипят от перегрева. Но может быть так, что она считывает часть сервисной информации из сети. Знает о старте ботов. Возможно, способна слышать наши разговоры. — Смелое предположение, — удивился Горчаков. — У меня… есть некоторые косвенные данные, — признал Марк смущённо. — Извините, командир. Ничего явного, но я замечаю следы. — В таком случае мне придётся её застрелить, — сказал Горчаков. Вальц недоверчиво посмотрел на него. — Согласно третьему пункту двадцатого параграфа дисциплинарного устава Космофлота, — продолжил Валентин. — Командир, это же параграф о действиях в случае нерегламентированного употребления алкоголя или наркотических веществ! — удивился Вальц. Валентин подмигнул ему. И спросил: — Ну как там Лючия? — Перестала улыбаться, когда вы пригрозили её застрелить, — задумчиво сказал Марк. — Возможно, совпадение. Но оно мне не нравится. — Подготовь подробный доклад на Землю и дай мне его на просмотр, — решил Горчаков. — Я не хочу, чтобы нас отозвали, но… Мы отправим собранную информацию и прервём связь. — У вас будут проблемы, — вздохнул Марк. — Я и так уже нарушил все пункты Устава. — Валентин подумал и добавил: — Даже включая третий двадцатого параграфа. Десантные боты шли в верхних слоях атмосферы. Над планетой уже кружил десяток разведывательных зондов, еще два десятка работали на поверхности. Соединённые в информационную сеть, больше не использующие маскировку, они давали прекрасную чёткую картинку происходящего. Моря. Леса. Поля. Горы. Хорошая планета. С особенностями: в степях, к примеру, паслись, будто буйволы, гигантские неповоротливые черепахи с сизо-голубыми панцирями, вокруг которых носились, подпрыгивая и склёвывая потревоженных насекомых, стаи ярко-розовых нелетающих птиц. Но всё это было в рамках ожидаемого. Матиас вдруг подумал, что Мегер понравилась бы планета, названная в её честь. Мысль была болезненная и резкая. Да, конечно, куда больше бы ей понравилось увидеть этот мир своими глазами. — Судя по начальному анализу биосферы — планета основной последовательности, разумной жизни нет, — вышла на связь с Матиасом Ксения. Матиас пилотировал первый бот, Ксения второй. — Первое неудивительно. А второе странно. Условия для жизни очень комфортные, какой-то вид должен был эволюционировать. — Странного тут хватает, — согласился Матиас. И не удержался, добавил: — Даже для Ракс. Ксения не обиделась. — Возможно, мать поняла бы больше… Как твои пассажиры? Матиас глянул назад. Ян и Адиан прильнули к иллюминаторам. С двадцатикилометровой высоты, да ещё и над океаном, ничего толком не разглядеть. Но их явно очаровывал сам процесс полёта. На их родной планете воздухоплавание было развито слабо. Ян летал на самолётах несколько раз, Адиан, пока они не покинули Соргос, вообще не доводилось видеть мир сверху. — Нормально, — ответил Матиас. — Начинаем снижение… Далеко впереди вдруг полыхнуло. Рыже-красный, клубящийся, поднялся столб огня, оторвался от горизонта и ушёл в небо. — Ещё один корабль, — сказал старпом, облизнув губы. Повысил голос: — Приготовьтесь, нас тряхнёт! Несколько минут они продолжали лететь ровно. Тёмная поверхность океана под ними рябила белыми барашками волн. Потом навстречу стремительно пронеслась дымка облаков, бот тряхнуло, подбросило вверх-вниз. Адиан тихо вскрикнула за спиной и рассмеялась собственному испугу. Столб огня уходил всё выше и выше. — Нормально? — спросила Ксения. Конечно, она видела бот и на экране, и даже невооружённым глазом, их разделяла пара десятков километров. — Нормально, — ответил Матиас. — Биосфера явно адаптирована к регулярным выбросам. Сколько же кораблей они создают в сутки? Пять, десять? Неужели это их стандартное поведение? — Если бы они все направлялись к мирам Соглашения… — Ксения не договорила. Всё было и так понятно. Если один-единственный корабль едва не уничтожил готовых к обороне Ракс — десяток кораблей прошёл бы сквозь все миры, не замечая сопротивления. — Такая мощь… — неожиданно сказал со своего места Ян. — И для чего? Чтобы развязать у нас ядерную войну? Чтобы отравить океаны в другом мире? Чтобы обрушить астероид на планету? — Хочешь сказать, что они больные ублюдки? — пробормотал Матиас. — Нет. То есть да, но это не обсуждается. Я не понимаю, зачем они таятся! Даже вы не сможете им противостоять. Они могли прилетать, стрелять по планете лазерами… — Не самое эффективное оружие. — Неважно! — резко ответил Ян. — Если хотят убивать, то почему не действуют открыто? Матиас кивнул. — Да. Тоже не понимаю. — Мы по-прежнему не видим движущего мотива, — задумчиво сказала Адиан. — И это искажает наше восприятие… Знаете, чего я боюсь? — Даже не уверен, что хочу слышать ответ… — тихо сказал Матиас. Направил бот на посадочную глиссаду. — Так не говорить? — удивилась Адиан. — Говори, конечно же! Это фигура речи. — Я боюсь, что они хотят всем добра, — сказала Адиан. — Что с их точки зрения всё, что они делают, — благо. Не только для них, но и для всех нас. Ян возмущённо фыркнул. — Глупо, да? — спросила Адиан, обращаясь к Матиасу. Старпом ответил не сразу. Их ещё раз качнуло вторым воздушным фронтом, на этот раз полегче. Небо вокруг светлело, становилось голубым, будто на Земле. Жёлтый диск звезды Лисс казался земным солнцем. — Не знаю, — сказал Матиас. — Но это бы кое-что объясняло. К примеру, самоубийство Двести шесть — пять и Толлы. Если они на уровне логики и эмоций приняли действия Стирателей, согласились с их необходимостью, то нетрудно утратить желание жить. Некоторое время бот опускался в тишине, только тонко выли в хвосте турбины. — Я всего лишь хотел жить с женщиной, которую люблю, — сказал Ян. — Создать свою семью. Чтобы к нам присоединились другие мужчины и женщины. Чтобы у нас родились дети. Я знаю, что у вас семьи устроены иначе, у нас это ближе к вашему термину «род»… Матиас молча кивнул. Он знал, как устроены семьи на Соргосе. — Мне нравилось возиться с техникой, — продолжал Ян негромко. — Хотел заниматься космическими исследованиями. Вряд ли бы сам полетел в космос, но… Я много чего хотел. Воевать не хотел. Скажу честно, когда понял, что начнётся… мы удрали от войны. Но война все равно пришла. И мне пришлось убивать. Я убил детей, понимаешь? Они кидали в нас гранаты, было темно, я не знал, в кого стреляю… — Ян замолчал, потом продолжил: — И я снова бы это сделал, понимаешь? Я ведь защищал семью, свою маленькую семью… Потом мы потеряли своих детей, приёмных, но это неважно в нашей культуре. Матиас знал и это. Молчал, глядя на приближающийся краешек берега. — В общем, я делал всё, что угодно, кроме того, что сам хотел бы делать, — сказал Ян. — Война ведь страшна не только собственной смертью, не только потерей тех, кто дорог. Она ещё ужасна тем, что ты всё время делаешь не то, что хочешь! Война отнимает свободу, даже если ты не стреляешь во врага на передовой или не крутишь гайки на заводе. Мир, в котором ты хотел жить, исчезает, появляется другой… А ведь, если разобраться, нам ещё повезло. Мы выжили. Может, и Рыж с Лан живы… Мы увидели такие чудеса, что их хватило бы на несколько жизней. Чудеса и ужасы… Мне даже не страшно теперь умирать, хотя я по-прежнему хочу жить. Но моего мира нет, он больше никогда не вернётся. Как я могу это понять или простить? Нет, Матиас. Даже если мы встретим Стирателей и те будут добры и гостеприимны, и объяснят, почему они всё это сотворили — я их никогда не прощу. — Мне очень жаль, — сказал Матиас. Дальше они летели в тишине — к высоким скалам, нависающим над берегом, к жёлто-серой глади безжизненного песка. — Корабль вызывает группу контакта, — раздался в динамиках голос Горчакова. — Вижу, что у вас всё в порядке, не отвлекаю. Возможно, вам будет интересно узнать. Плазменный выброс сформировал возле Люцифера корабль в форме… э… Марк утверждает, что это большой вывернутый обратноплосконосый икосододекаэдр. Как по мне — такая колючая звёздочка… чем-то напоминает Люцифер, только симметричный. Не очень большой, раза в полтора больше «Твена». Корабль передал нам: «Привет, хорошего дня», после чего исчез. Марк пытается понять технологию перемещения, но подозревает, что она нам неизвестна. Что-то вроде обмена фрагментами пространства… на месте исчезнувшего большого вывернутого иксо… ико… тьфу на него. В общем, там, где был корабль, на миг возникла область вакуума с другими характеристиками. — Круто, — мрачно сказал Матиас. — Думал вас развеселить, — ответил Валентин смущённо. — Но, по крайней мере, мы пока не наблюдаем проявлений враждебности. — Попытайся связаться с Ауран, — попросил старпом. — Скажи им, что стрелять не надо, и Лисс взрывать тоже. Сдаётся мне, что при таком уровне технологий Стирателей это лишь насмешит.