Марк даже не стал ни о чём предупреждать — просто вывел на экран сигнал с корабля Ауран. — Приветствую командира Горчакова, — сказало серокожее существо. — Я Фло. — Кажется, я вас уже узнаю, — ответил Горчаков. Ему было не до протокольной вежливости. — Остановите группу, отправившуюся на планету, — сказал Фло. — К Лючии возвращается та часть личности, которая была заблокирована. Она призналась, что послала ваших людей в ловушку. — На поверхности остались Криди с Невара и Ян с Соргоса, — ответил Горчаков. В груди похолодело. — Пятеро участников контактной группы воспользовались устройством выхода. Я не знаю, где они сейчас. — Это плохо, — сказал Фло. — Вероятно, мы все умрём. — Ну я же говорил! — выкрикнул Соколовский. — Курва! — Марк, шли полный отчёт на Землю, — велел Горчаков. — Фло, мы можем поговорить с Лючией? — Вы позволите перенестись в ваш корабль вместе с ней? — спросил Фло. — Полагаю, теперь Лючия безопасна. — Да! — выкрикнул Горчаков. — В прошлый раз вы не спрашивали! — Надо было торопиться, — невозмутимо ответил Фло. Посреди рубки возникли два столба тусклого жёлтого света. — Звёздный путь! — с восторгом воскликнул Алекс. Впрочем, понял его лишь Тедди, недавно пришедший в рубку со своего рабочего места. В одном световом столбе появился Фло, голый и невозмутимый. В другом возникла пошатывающаяся и с трудом стоящая на ногах Лючия. Тоже совершенно голая и словно не замечающая этого. Тедди стремительно покраснел, хотя ещё год назад ему доводилось мыться с кадетками в одной душевой, и, кроме некоторых смутных мыслей, ситуация его мало смущала. Мэйли, стоявшая за креслом Вальца, быстрым шагом подошла к Лючии, на ходу снимая куртку, и набросила её на плечи девушки, оставшись в белой футболке. — Простите… — никак не реагируя ни на свою наготу, ни на заботу Мэйли, произнесла Лючия. — Простите, простите, простите… — Соберись. Мы можем что-то сделать? — спросил Горчаков. Лючия замолчала, прижимая ладони к лицу. В комплекте снаряжения имелись палатки — большие и удобные. Но Криди и Ян пока решили их не ставить. В катерах вполне можно было ночевать и пережидать непогоду, для двоих места хватало с лихвой. Впрочем, пока погода не менялась. Может быть, здесь, несмотря на близость океана, она не менялась вообще никогда, выбросы плазмы из центра пустыни создавали свою климатическую зону: ровный слабый ветер, разгоняющий тучи и формирующий собственные воздушные течения. Звезда Лисс начала клониться к горизонту, чуть похолодало. Они достали запасы пищи, подстилки, чтобы не сидеть на камнях, и уселись в центре треугольника из металлической беседки и двух посадочных ботов. Строение и корабли создавали иллюзорное ощущение безопасности. — Жаль, что от нас ничего не зависит, — сказал Ян, разворачивая свой пакет с едой. Замороженные овощи с чужой планеты имели странный, но приятный вкус. Они с Адиан уже убедились, что могут питаться человеческой пищей. Особенно Яну понравился шпинат, который у людей почему-то популярностью не пользовался. Шпинат был не очень питательный, совсем не такой, как соя или фасоль, но удивительно вкусный. — От нас зависит многое, — ответил Криди рассудительно. — Мы не знаем, безопасна ли планета. Мы будем поддерживать в должном состоянии корабли. А ещё… Развернув свой пакет, он с любопытством осмотрел кусок кроваво-красного мяса. Понюхал. Лизнул длинным языком. Ян отвёл глаза. То, что они остались вдвоём, травоядный и хищник, было и нелепо, и пугающе. Страха перед котом он уже не испытывал, но смотреть как тот питается, было неприятно. — Что такое Шатобриан? — спросил Криди, изучая надпись на пакете. — Откуда мне знать? Это не с моей планеты… да мы такое и не едим… Криди задумчиво достал земной планшет, осторожно тыкая пальцем, набрал людские буквы. Поморщился. — Ерунда какая-то. Шатобриан — имя человека. Древний писатель. Они же не едят друг друга? Он ещё раз обнюхал кусок мяса. — Нет, это не человеческая плоть… К тому же тот писатель жил очень давно. Наверное, это проявление юмора людей. Криди откусил кусок мяса, прожевал. — Знаешь, неплохо… — Ты хотел что-то сказать, — грызя замороженную листву, напомнил Ян. — Что-то ещё, что мы можем сделать. — А… — Криди оторвал зубами и проглотил ещё один кусок мяса. — Потрясающе нежный вкус… Я хотел сказать, что в крайнем случае мы воспользуемся этим же устройством и перенесёмся вслед за нашими любимыми и друзьями. — Ты готов на такое? — Ян рискнул посмотреть на Криди. То ли он привык, то ли кот ел достаточно аккуратно, но зрелище его не испугало. К тому же кусок мяса уже уменьшился наполовину. — Ну разумеется. Ты ведь сам сразу это задумал, — кот усмехнулся. Некоторое время они смотрели друг на друга улыбаясь. Потом дружно откусили: Криди мясо, Ян траву. И в этот момент планшет Криди издал пронзительный сигнал вызова, переданного через катер. Глава седьмая Ощущение было удивительное, не похожее ни на одно другое, которое Матиасу доводилось испытывать. Он утонул в «лежанке», погрузился в металл, словно тот стал жидким. Но, каким-то удивительным образом, продолжал дышать. И совершенно не паниковал. Сам их план, очевиднейшим образом авантюрный и опасный, теперь казался совсем уж наивным мальчишеством. Но одновременно Матиас понимал, что они сделали всё правильно, поступили единственно возможным образом. И то, что он оказался внутри казавшейся (а быть может и бывшей) единым монолитом плиты — тоже его не беспокоило. Видимо, это было какое-то воздействие на разум, не дающее паниковать попусту… Лёгкий, похожий на щекотку зуд пробежал по всему телу. На мгновение сердце задержало биение, пропустило удар — и снова застучало ровно. Интересно, всё же, что происходит? Гиперпространственный перенос каким-то неведомым способом? Да нет, с поверхности планеты, из закрытого контейнера — противоречит всем законам физики. Или его тело разобрали на атомы, а потом скопировали в другом месте? Матиас слышал про такие разработки, но они ему решительно не нравились, это ведь как умереть, а заново родится уже кто-то другой с твоей памятью. Хотя не то ли самое с ними проделали Ракс, реанимируя после лучевого удара? Матиас почувствовал, как поднимается вверх, а металл (всё-таки он упрямо считал материю вокруг себя металлом, пусть даже каким-нибудь нанотехнологическим и «живым») стекал с его кожи. Стоп. С кожи? Матиас открыл глаза. Приподнялся на локтях — поверхность под ним опять стала твёрдой. Да, он снова был в металлической беседке, на поверхности металлического ложа, как и его товарищи. Воздух показался ему пьянящим и свежим, куда более вкусным, чем при выходе из катера. Он слышал лёгкий шорох ветра, казавшийся ненавязчивой фоновой музыкой; видел изящные обводы крыши и поддерживающих её арок, полных совершенства в своей простоте. И чувствовал себя прекрасно — тело было отдохнувшим, свежим, наполненным энергией, движения быстрыми и чёткими. Вот только сумки с заботливо собранными припасами и оружие исчезли бесследно. Как и их одежда. Все они были совершенно обнажены. — Какого чёрта! — возмутился Матиас. Они что, побывали внутри устройства и были отвергнуты, сочтены недостойными? Да ещё и лишились при этом штанов? Стыдиться наготы — удел детей и особо уж рьяных верующих. После космошколы, где у разнополой группы курсантов порой нет и пяти минут чтобы помыться и сменить форму, а на каждую душевую приходится два-три человека, ни своя, ни чужая нагота никого не смущает. Но всё-таки в человеческой природе есть неизбежная тяга укрывать тело одеждой, наверное, со времён первого оледенения, когда первобытный человек, опрометчиво лишившийся волосяного покрова на теле, впервые замотался в шкуру убитой добычи. Без одежды, значит — без защиты.