После того как Изабель прервала мои восхищения холлом в его доме, я прошла за ней на кухню, которая была как минимум в три раза больше моей. Стол был уставлен серебристыми мармитами с едой, с которых снимали крышки люди в белых пиджаках и галстуках-бабочках. Кто отмечает свой четырнадцатый день рождения с кейтерингом? Кейд прислонился к дальней стойке и копался в телефоне, ему словно было плевать на собственную вечеринку. В тот день Изабель держалась за его руку, а он ее игнорировал. Спустя минуту она что-то ему прошептала, и Кейд раздраженно, будто ему помешали, убрал телефон в карман, но уже в следующую секунду на его лице заиграла фальшивая улыбка, и он сказал: «Ешьте, пока горячее». Я кивнула на подносы и ответила: «Большинство людей угощают пиццей и тортом». Тогда он взглянул на меня со свойственным только ему самодовольным высокомерием и произнес: «Я не большинство». В ответ я буркнула что-то грубое, вроде «слава богу». – Ты не можешь просто игнорировать его? Быть милой? – взмолилась Изабель. В тот день я не могла игнорировать Кейда, не после того, как он пренебрег подругой. Но сегодня я собиралась доказать ей, что могла это сделать. Мы направились в сторону Кейда, к единственному выходу из здания, и я твердо решила не реагировать ни на какие оскорбления, которые он бросит в мой адрес. Но парень просто улыбнулся Изабель своей ослепительной, самоуверенной улыбкой, даже не заметив меня. Подружка улыбнулась ему в ответ. Сообразив, что впиваюсь в него взглядом, я расслабилась. Надо держать рот на замке. А это оказалось сложнее, чем я думала. – Впечатляет, – сказала Изабель, когда мы вышли на улицу. – Что? Я вела себя как всегда, – буркнула я. Она хихикнула: – Но ты же заметила, что Кейд тоже вел себя цивилизованно? Видишь, что бывает, когда ты милая? – Да… Подождите, что? Изабель намекала, что это я всегда начинала ругаться с Кейдом? В большинстве случаев это он все начинал. Я вздохнула. Я рассуждала как мой семилетний брат. Может, подружка и права. Если я буду выше этого, Кейд, по крайней мере, оставит меня в покое. Мне нравилась эта мысль – Кейд оставит меня в покое. Мы оставим друг друга в покое. И тогда находиться в школе станет куда приятнее. Глава 6 Я села в машину Эшли, которая ждала меня в зоне, где парковка запрещена: – Привет. – Приветик, – улыбнулась сестра. – Как дела в школе? – Без изменений. – Сначала я хотела рассказать ей о послании на парте, но потом передумала. Если для Изабель это не имело значения, то для Эшли уж и подавно. Она подождала, пока перед нами пройдет компания девушек, и поехала вперед: – Когда я ходила в школу… – В прошлом году, – прервала я. – Да. Мне приходилось ездить домой на автобусе или просить маму забрать меня на мини-вэне. – На прошлой неделе мама забирала меня на мини-вэне. – Ну а меня каждый день. Каждый день, Лили. И мне все равно удалось завести кучу друзей. Тебе повезло, что я купила машину. Хорошую машину, которая не поставит тебя в неловкое положение. Эшли частенько высказывала мне это по дороге домой, и я уже исчерпала все правдивые ответы. – Да, мне очень повезло. Спасибо, Эшли. Как мне тебе отплатить? Я прислонилась головой к окну. Интересно, заметит ли она, если я подремлю. – Может, мне стоит подольше работать в магазине кампуса, чтобы ты испытала настоящую пытку мамой каждый день. – Эшли вздохнула и взглянула в зеркало заднего вида. – Она однажды секунд десять сигналила, пока я ее не увидела. А в другой раз заставила меня отвести Джону в уборную, и тот всю дорогу кричал, что вот-вот надует в штаны. Я засмеялась. – Тебе кажется это смешным, потому что это случилось не с тобой. – Мне кажется это смешным, потому что у меня есть и свои истории, Эшли. Ты не единственная в этой машине, у кого есть братья, сестра и странная мама. – В этой отличной, почти новой машине. – Да, она – высший класс. Совершенство. И такая красивая. Как называется этот цвет? Синий кобальт или арабские ночи? – Никакой благодарности. Я улыбнулась, и Эшли включила радио. У нас были совсем разные вкусы в музыке. Когда сестра увидела, как я поморщилась, то широко улыбнулась и, открыв окно, прибавила громкость. * * * – Что это? – спросила Эшли, бросая ключи в блюдце на стойке, когда мы вошли на кухню. Поскольку я шла за ней, то не видела, что она имела в виду. Стоило мне отойти в сторону, чтобы взглянуть, как у меня мимо ног промчался белый пушистый комок, за которым гнался Уайат. Эшли вскрикнула, и я, с опаской взирая на пол, сбросила рюкзак и запрыгнула на стойку спиной к шкафам. – Кроличье мясо, – со смешком ответила мама из-за стола, где она нанизывала бусинки на проволоку – мастерила нечто похожее на сережку. – Кроличье мясо? – переспросила Эшли. – В смысле, мы будем его есть? – Нет, конечно нет. Я спасла его от этой участи. Мальчикам нужно научиться ответственности, поэтому я взяла им домашнее животное. Я слезла со стойки: – А чем плоха милая обычная собачка? Кролик вернулся на кухню, и Уайат с улыбкой подхватил его. Рядом с ними возник Джона и принялся гладить кролика. – Он ведь живет на улице, правда? – спросила я. – Да, – ответила мама, с помощью плоскогубцев загибая проволоку. – Мы выпустили его немного размяться. – Ну конечно. – Я подобрала рюкзак и взяла из миски на стойке яблоко. – Это существо отвратительно. У него розовые глаза, – высказалась Эшли, так и не сдвинувшись с места. – Он милый, – заспорил с ней Уайат. Когда я подошла к спальне, дверь в нее была приоткрыта. Плохой знак. Толкнув ногой дверь, я осмотрелась. На стороне Эшли, как обычно, на полу валялись джинсы, но в остальном комната выглядела как прежде. Я скинула красные кроссовки и, убрав их в шкаф, откусила яблоко. И только направилась к гитаре, как наступила на что-то влажное. Я подняла ногу и увидела что-то похожее на горстку изюма. Кроличьи какашки! – Кошмар! – взвизгнула я. – Что? Кто умирает? – спросила мама, когда я с безумным взглядом ворвалась на кухню. – Кролик, если можно так сказать. Это существо нагадило в моей комнате. Что он в ней делал? Ты можешь держать мальчишек подальше от моей комнаты? – Да, извини. – Мама встала и пошла, как я надеялась, либо убирать какашки, либо заставлять это делать Уайата. Я услышала шум, доносившийся с заднего двора и открыла дверь. Там в черной металлической клетке сидел кролик. Это был не пушистый маленький комочек, а большой, уродливый кролик. Он поднялся на задние лапки и понюхал воздух. – Да, нюхай, – сказала я кролику. – Это запах твоего врага. Хорошенько вдохни. Мы не друзья. – Скорее всего, он просто учуял яблоко, которое я до сих пор держала в руке, а не меня. Я откусила кусочек и бросила его в клетку, посылая сигнал, прямо противоположный моей речи. – Держи ухо востро. – С кем ты разговариваешь? – спросила Эшли. Я закрыла дверь и повернулась к ней: – Ни с кем. – Тебе пора с этим завязывать. – Сестра прошла мимо меня к нашей спальне. Вот тебе и потренировалась! Глава 7 На следующий день на химии меня ожидало еще одно сообщение. Под моими словами: «Блэкаут» рулят. Когда вырасту, я хочу быть Лиссой Примм. Впечатлена, что ты их знаешь — было написано: Извини, но я хочу ей быть. Рисунок смайлика с кривой улыбкой. Слушала «Крукед Брукс»? Лучшие. Быть. Не. Может.