Они обеспечивали защиту от местных банд, которые хотели получить свою долю от того, что папа зарабатывал на этих незаконных боях, и от правоохранительных органов, которые шныряли вокруг нас. Это было необходимым злом, хотя я знала, что отец ненавидел платить процент от прибыли. Поэтому он делал то, что всегда получалось лучше всего. Обманывал. Я снова кивнула. Я никогда не встречалась с человеком, которого все называли психом из "Королевской рати", но я знала, что отец ненавидел его также сильно, как и боялся. В этом районе я мельком видела членов этого мотоклуба, проезжающих по улице, но мы находились в Дель-Пасо-Хайтс, примерно в двадцати милях от того места, где они действительно вели свою деятельность. Я не так часто их видела, не знала, как выглядят остальные члены клуба, хотя узнавала их по эмблеме, которая представляла клуб. Нас с раннего возраста приучали к этому, потому что все знали, что “Королевская рать” правит Калифорнией, включая этот маленький дрянной район, в котором я жила. Отец вдруг повернулся ко мне, и я замерла, изо всех сил стараясь не показать на своем лице слишком многого. Чем больше проходило времени, когда он ничего не говорил, тем сильнее становились мои опасения. -Обязательно все перепроверь. Мы же не хотим упустить деньги, не так ли? Я сглотнула, гадая, знает ли он, что я каждый раз забирала небольшой процент денег, когда приходила к нему на работу. Но если бы он действительно знал, я бы не сидела и не смотрела на него. Я бы истекала кровью на полу. Я кивнула. Он улыбнулся, кажется, удовлетворенный, и мне стало легче дышать, особенно когда он повернулся и вышел. Когда двери наконец закрылись за ним, мои плечи опустились, и я увидела перед собой все наличные деньги. Мой отец был чертовым монстром. Маленьким, незначительным монстром по сравнению со всеми остальными чудовищами в мире, но для меня он был звездой всех моих кошмаров с самого детства. Я бы ушла от него много лет назад, если бы деменция бабушки не перешла в более тяжелую форму, а он оплачивал ее уход, держал ее в доме престарелых. Он угрожал, что если я не соглашусь, то перестанет платить за нее, за свою собственную мать, и государство возьмет на себя заботу о ней. Он нашел способ управлять мной через нее, и я ничего не могла с этим поделать. Сейчас мне казалось, что я просто жду ее смерти, чтобы наконец обрести свободу и уехать отсюда на хрен. Я ненавидела себя за то, что так думала, и еще больше ненавидела его за то, что он заставлял меня так думать. Я любила свою бабушку. Она была единственной, кто заботилась обо мне с самого детства. Она сделала все возможное, чтобы у меня было нормальное и, в какой-то степени, счастливое детство - или настолько нормальное и счастливое, насколько оно может быть при жестоком отце. Он разрешил мне пожить у нее некоторое время, потому что не хотел тяготиться заботой о маленьком ребенке. Потом ее здоровье пошатнулось, и все это закончилось, и вот я здесь... До сих пор живу под его началом. Я быстро пересчитала деньги, положила в карман пятьсот долларов, отделила от остальной суммы пятнадцать процентов и положила в стенной сейф на случай, если псих придет за наличкой на следующее утро. Остальные деньги я положила в маленький потайной сейф в полу. Затем я встала, потянулась и вышла из кабинета. Я остановилась, когда обнаружила, что Броуди прислонился к стене. Он выпрямился, увидев меня, и у меня возникло четкое ощущение, что он, возможно, ждет меня, но это не может быть так... правильно? -Привет, - сказала я, неловко стоя на месте. Я посмотрела вниз на свои ноги. Броуди был красивым парнем. Тихий и грубоватый, и в другой жизни я была бы без ума от него. Но сейчас, глядя на этого мужчину, я ничего не чувствовала. Мне казалось, что я никогда раньше не испытывала сексуального влечения к другому человеку, и я ненадолго задумалась, не случилось ли со мной чего-нибудь плохого. Возможно, и так, но это меня волновало меньше всего. -Хороший бой, - неубедительно закончила я. Он хмыкнул. -Ты уже закончила? Я нахмурилась и медленно кивнула. -Да. -Давай я отвезу тебя домой. Это был не вопрос, а требование. Я могла бы отказаться, но какой в этом смысл? Было уже поздно, я устала, и мы находились в одном из самых неблагоприятных районов. И это был не первый раз, когда Броуди отвозил меня домой. Похоже, это происходило каждый раз, когда я была тут. -Спасибо, - сказала я. Как обычно, мы молча вышли к его автомобилю. Домой мы тоже ехали молча, и, хотя мне потребовалось бы не меньше часа, чтобы дойти пешком, прошло едва ли десять минут, прежде чем он остановился возле дрянного трейлера, в котором я жила с папой. -Еще раз спасибо, - сказала я. Я уже собиралась открыть дверь, когда он остановил меня, обхватив предплечье огромной рукой. Я напряглась и посмотрела на него, стараясь, чтобы сердце не колотилось от страха. Я уже оставалась с Броуди наедине, и он никогда ничего не пробовал. Не было причин думать, что он попробует что-то сделать сейчас, и я не хотела обижать его, показывая свои страхи. Наверное, я не очень хорошо это скрывала, потому что он быстро меня отпустил. -Извини, - грубовато сказал он. Я покачала головой. -Все в порядке. Еще один хмык. Это была его обычная манера общения, и я ее уже немного полюбила. -Как дела дома? - спросил он. Я посмотрела на него, хотя в темноте машины было трудно разобрать выражение его лица. В пятидесяти футах от места нашей стоянки горел лишь жалкий уличный фонарь, но этого было недостаточно. -Хорошо, - медленно ответила я. -Ты ведь не врешь мне, девочка? Я сузила на него глаза. -Слушай, я благодарна тебе за то, что ты подвез меня, но это не твое дело, как обстоят дела у меня дома. Он замолчал на мгновение, и я почувствовала, как резко забилось сердце в груди. Мне почти хотелось взять эти слова обратно, потому что Броуди был единственным, кто был добр ко мне в течение долгого времени. Но я была права. Это было не его дело. Потом он сказал: -Я думал, мы друзья. Я не знала, что на это ответить. Я едва знала этого человека. Как мы могли быть друзьями, если я едва знала его, а он едва знал меня? Он издал небольшой вздох, который громко прозвучал в пространстве его огромного внедорожника. Я сопротивлялась желанию вздохнуть в ответ. -Я хотел бы стать твоим другом, - сказал он. -Правда? Ты хочешь быть моим другом? - я не смогла удержаться от нотки подозрительности, которая просочилась в мой голос.