– У нас будет ребенок, Кармен. – Я знаю. – Я так счастлив, ты, наверное, даже не понимаешь, насколько. У нас будет ребенок! Потом Том разделся, и они вместе легли на матрац. Он погладил жену по волосам и потянул верх пижамы. – Почему бы тебе не снять это? – спросил он. Кармен чувствовала себя совершенно разбитой и не была расположена к сексу. – Том… – Слушай, может, мы не будем сейчас говорить обо всей этой ерунде? Она поняла, что Тому хочется любви, и хотя ей самой сейчас это было не нужно, Кармен позволила ему обнять себя и расстегнуть пуговицы пижамы. Он отбросил простыню, и теперь они, голые, лежали на покрывале матраца. – Где ты…? – заговорила Кармен. – Тс-с, – он закрыл ей рот ладонью, перекатился на нее, навалившись всем телом, и коленями раздвинул ее ноги. Это очень не понравилось Кармен – она не хотела такого секса и воспротивилась, но он зашипел: – Ш-ш, – и принялся пальцами возбуждать ее. Она отбивалась, пытаясь сбросить его руку со своего рта, но не могла дышать и перестала сопротивляться. Том приподнялся на локтях, освободив ей рот, но зато с силой овладел ею. Он насиловал ее неистово, дрожа и задыхаясь, и через несколько секунд все закончилось. Он обмяк, завалившись на нее. Кармен была потрясена настолько, что потеряла дар речи. Он скатился с нее, упал на спину и почти сразу захрапел. Кармен лежала в темноте и плакала. Она была в ужасе. Когда Том проснулся в шесть утра и увидел красные от слез глаза жены и размазанную по лицу косметику, то не мог поверить, что всему причиной его поведение. Том сам пришел в ужас и сказал: он был уверен, что она тоже хочет секса, иначе ни в коем случае не стал бы настаивать. Ярость вырвалась наружу, и Кармен изо всех сил ударила Тома, а он принялся горячо просить прощения, встав рядом с ней на колени, прося поверить, что все произошло по недоразумению. Он был настолько пьян, что не смог понять, чего она хочет. Когда Кармен немного успокоилась, Том спустился вниз, чтобы заварить чай. Кармен подняла жалюзи и открыла окно. День обещал быть жарким – с бледно-голубого неба светило добела раскаленное солнце. Она легла в треугольнике света, подставив солнечным лучам свой живот и спрятав голову в тень. Слезы и психическая разрядка успокоили ее, но это спокойствие нельзя было назвать естественным. За чаем они поговорили. Конечно, про Ника Тому рассказала Мэл – она была более трезвой, чем показалось Кармен. По словам Тома, дочь, рассказывая об этом, не собиралась ни в чем ее обвинять и не хотела создавать проблемы, она просто проявила любопытство – ей было интересно узнать, что за друг у Кармен. И, наверное, это было правдой. – И ты сразу заподозрил худшее? – спросила Кармен. Он опустил голову. – Почему ты сам не спросил меня об этом? Муж пожал плечами: – Наверное, я внутренне готовился к чему-то очень плохому. – О чем ты говоришь? Он помолчал. – Знаешь, иногда у меня возникает ощущение, что нам с тобой не суждено нормально относиться друг к другу. Мне кажется, я не достоин тебя и не заслужил счастья, и поэтому все почему-то должно быть плохо. Кармен задумчиво покачала головой: – Том, о чем ты говоришь? – Зена, Лора. Достаточно того, как я обошелся с Лорой и детьми. Когда Зена умерла, я решил, что это посланное мне свыше наказание, а в эти последние месяцы думал… – Том, это уже суеверие. Он пожал плечами. Внезапно Кармен почувствовала раздражение – даже это он обратил в свою трагедию. Эгоист! – Речь идет не только о тебе, – сказала она. Том принялся рассматривать свои руки. – Ты не хочешь знать, что я на самом деле чувствую? – Все это неправда. – Ты не можешь слышать правду, – произнес он, пародируя киношный диалог. – Ты не в состоянии ее слышать. Том уехал на работу, а Кармен вернулась в свою квартиру. Она чувствовала себя совершенно разбитой, но думала: по крайней мере, все закончилось, самое худшее позади, и теперь они смогут жить дальше без скелетов в шкафах. Однако почему-то снова без видимой причины расплакалась, а из глубины души поднялась мутная волна горечи. Кармен сказала себе, что очень устала и ей надо лечь, но все на самом деле было хуже – было похоже на начало депрессии. Кармен надеялась, что утром ей станет лучше, но все осталось по-прежнему. У нее совершенно не было сил, и она, почти не переставая, целый день плакала. Том изнасиловал ее, унизил, напугал. Как может она жить с человеком, который так себя ведет? Он наказал ее, теперь Кармен это поняла. Она оделась, не заботясь о том, что может его разбудить и нарваться на скандал, но Том не проснулся. Кармен спустилась вниз, вышла на улицу, села в машину и поехала куда глаза глядят до тех пор, пока не оказалась возле парка. Оставив машину на дороге, она пересекла лужайку и подошла к скамье. Августовская жара уже вступила в свои права, но розовый воздух пока хранил свою прохладу, в кронах деревьев пели птицы. Человек в светоотражающей куртке убирал в парке мусор. Он кивнул ей, опорожняя урну, стоящую рядом со скамейкой, в пластиковый мешок, потом поставил его на тележку и покатил к следующей урне. Женщина, торговавшая в ларьке напротив, подъехала к нему на машине, открыла и поставила на прилавок лоток с выпечкой. Пока продавщица открывала ларек, Кармен подошла и спросила, можно ли что-нибудь купить навынос. Женщина сделала одолжение – приготовила ей капучино и отказалась взять деньги. Это была любезность, но Кармен расценила ее как дурной знак. Ей требовалось с кем-нибудь поговорить. Она взяла стаканчик кофе, вернулась к машине, села за руль и поехала на север. Глава 21 Лора работала в саду, когда Кармен подъехала на машине, и помахала ей рукой. Кармен заранее позвонила ей, сказав, что находится неподалеку и хочет заехать для короткого разговора. Лора была очень любезна и не отказала. Теперь все было не так, как во время происшествия с Мэл. Она пригласила Кармен в дом и заварила травяной чай. – Думаю, ты теперь не пьешь кофе. Том рассказал Лоре о беременности Кармен и сообщил жене, что Лора была обрадована этой новостью. Узнав, что Кармен не завтракала, хозяйка поставила на стол тарелку с сыром, хлебом и салатом. – Слушай, не знаю, как ты к этому отнесешься, но, узнав о ваших делах, я тут кое-что собрала, – сказала Лора и положила перед Кармен пакет со старыми детскими игрушками и сумку с новенькими ползунками и распашонками, расписанными милыми зверюшками. – Я нашла все это в кладовке и решила отдать тебе, если ты, конечно, не брезгуешь подержанными вещами. – Но эти вещи ты купила только что? – отозвалась Кармен, взяв в руки детский комбинезон. Лора улыбнулась: – Я не смогла устоять. Кармен была по-настоящему тронута: – Ты так добра. Слезу подступили к ее глазам. Надо все же держать себя в руках. – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Лора, и Кармен не сразу поняла, что она имеет в виду беременность, а не те проблемы, которые ее угнетали. Они поговорили об утренней тошноте, о медсестринских инструктажах, о диабете беременных, которым страдала Лора, и разговор получился приятным и гладким. Однако именно Лора сменила тему. – Ты хотела о чем-то со мной поговорить? – напомнила она. Сейчас разговор о Томе уже казался Кармен неуместным, но она ведь приехала сюда для того, чтобы получить от Лоры совет. Она не забыла ту ночь в Сент-Джуде, когда они сидели вместе на кухне, пили чай и Лора охотно рассказывала о Томе. Она знала его, наверное, лучше всех. – Когда мы с тобой разговаривали в прошлый раз – в ту ночь, когда Мэл… Кармен замолчала, и Лора внимательно посмотрела на нее. – Речь пойдет о Томе, – добавила Кармен. Она замолчала, и хозяйка пришла к ней на помощь. – Ты думаешь, у него кто-то есть? – тихо спросила она. – Нет, – ответила Кармен. – Нет, я так не думаю, и дело вовсе не в этом. Я просто боюсь, что он нехороший, злой человек. Не знаю… Может, все дело в беременности. Она умолкла и беспомощно посмотрела на Лору.