Часть 5 из 9 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Будто услышав мои призывы, несколько вольгар действительно развернули крылья и взмыли под облака.
– Ларк! – надрывался Буджуни, пытаясь затащить меня под деревья. – Ларк, бежим!
Я нырнула под разлапистую ель, где и должна была оставаться по приказу Тираса. Отсюда мне было отлично видно заполонивший небо рой, когтистые руки и ноги, крутые рога и острые, как лезвия, крылья, приделанные к человеческим туловищам. Король и Кель сражались спина к спине, молниеносно орудуя мечами, и хотя их удары были точны и не знали промедления, двоим бойцам противостояли десятки тварей. Одежда короля давно промокла от крови, а под ногами у него, словно марионетки с перерезанными ниточками, лежал десяток павших воинов.
«Мы все здесь умрем». Я поспешно отогнала эту мысль и обратила все силы на мысленный крик к птицелюдям.
Летите, а не то умрете.
Летите, а не то умрете.
Летите, а не то умрете.
Но они не слушали. Я была слишком напугана. Страх стреноживал мой внутренний голос, наполняя его предательской дрожью. Еще один воин с душераздирающим хрустом приземлился на дорогу, и Тирас всадил меч в живот метнувшегося к нему вольгара. Не успел он высвободить клинок, как перед ним опустились еще две твари. Один из стражников в последнюю секунду заслонил короля – и его тут же утащили под облака. Я зажмурилась, пытаясь отрешиться от этого хаоса.
Летите, а не то умрете.
Летите, а не то умрете.
Летите, а не то умрете.
Слова в голове превратились в гул, а затем рев, затопивший черное пространство за сомкнутыми веками. Буджуни что-то кричал у меня над ухом, но я не открыла глаз. Сейчас это было не важно.
А потом я перестала слышать и Буджуни. Остались только мои собственные мысли и их бесконечное эхо в темноте сознания – будто я падала в колодец и наконец обрела голос, только чтобы позвать на помощь.
Летите, а не то умрете.
Летите, а не то умрете.
Летите, а не то умрете.
А не то умрете.
Умрете.
* * *
Лицо обожгло жаром. Слова, лязгавшие у меня в голове, постепенно затихли и исчезли, оставив лишь тупую боль между глазами и металлический привкус во рту. Я с трудом разлепила веки. Борода Буджуни щекотала мне нос, а кислое дыхание опаляло брови. Я повернула голову, чтобы глотнуть свежего воздуха, и потянулась рукой к ноющей щеке. Кто-то отвесил мне пощечину. И неслабую.
– Она очнулась! Очнулась! – фыркнул тролль и захихикал от облегчения.
Я сердито уставилась на него, попутно заметив, что на землю опустилась ночь. Буджуни наконец отстранился и помог мне сесть. Мы были уже не под елью – видимо, меня куда-то перенесли. От резкого движения я покачнулась, но чья-то рука не дала мне упасть. Я подняла голову: надо мной склонился король Тирас. В лунном сиянии его глаза были совершенно черны, а одежда казалась грязной от запекшейся крови, но сам он выглядел невредимым. Увы, этого нельзя было сказать о большей части его отряда. Трупы вольгар были перемешаны с телами мертвых и раненых членов королевской гвардии.
– Они убрались, Ларк! – отчитался Буджуни. – Эти твари. Просто взяли и улетели.
Король встал и зашагал прочь, не желая больше тратить на меня время. Те, кто еще мог ходить, стаскивали туши птицелюдей в одну кучу и пытались облегчить страдания раненых бойцов. Над полем стояла густая трупная вонь, но я решительно поднялась на ноги, собираясь помочь как смогу.
– Мы пришлем людей за мертвыми, – объявил Тирас, – но сейчас нужно уходить, пока есть время.
Его глаза шарили по небу, словно он в любую минуту ожидал возвращения вольгар.
– Они могли убить нас всех. Им незачем было отступать.
– Лошади разбежались, – обреченно доложил Кель. – А у нас есть неходячие раненые.
Я сделала три шага на трясущихся ногах и потянула короля за рукав. Затем указала на деревья. Тирас вскинул черную бровь. Я попыталась изобразить рукой бегущую лошадь и повернулась к Буджуни за помощью.
– Леди Корвин ладит с животными, ваше величество, – перевел тот негромко.
– Но у нас не осталось животных, миледи, – вяло возразил король и опустился на колени, чтобы прощупать пульс павшего воина.
Если бы я могла говорить, я бы сказала ему, что тот давно мертв. Его душа покинула тело, оставив лишь бездыханную и бессловесную оболочку. Я снова указала на деревья. За ними отчетливо ощущался страх лошадей. Их легко было почувствовать: эмоции коней напоминали большие маяки, горящие в темноте. Недавно они разбежались в испуге, но потом сбились в кучу, за которой тянулся громкий красный след отчаяния. Они были недалеко.
– Если леди Корвин говорит, что лошади там, значит, они там, – просто заявил Буджуни. Затем втянул носом воздух и поморщился. – Если мы подойдем поближе, я смогу их учуять.
– Никуда мы не пойдем, – нахмурился Кель. – Мы не можем бросить людей здесь. И не можем взять их с собой.
Король неотрывно смотрел на меня.
– Они близко? – спросил он.
Я кивнула. И скоро будут еще ближе. Я чувствовала, как остывает их страх и сквозь него начинает пробиваться стук лошадиных сердец. Они хотели домой. Домой. Домой.
– Покажи мне, – тихо велел король, сжав пальцами мое предплечье.
Буджуни засеменил следом, и он не стал возражать, хотя Келю в том же было отказано.
– Ты не можешь уйти просто так, Тирас, – заявил советник.
Я заметила, с какой фамильярностью обращается он к королю. В отличие от других стражников, Кель звал его по имени и не стеснялся высказывать свое мнение.
– Мы недалеко. И ненадолго. Присмотри за ранеными.
Некоторое время мы шли молча. Король придерживал меня за локоть, не давая уйти далеко, и все же, как ни странно, это я вела его. К тому же твердая рука оказалась весьма кстати: из-за ватных ног и звона в ушах каждый шаг по-прежнему давался с трудом.
Мне отчаянно хотелось, чтобы кто-то заполнил пробелы в моей памяти – рассказал, как долго я провела без сознания и сколько человек погибло, пока я пыталась собрать разбежавшиеся мысли. Я задумалась, правда ли прогнала вольгар усилием воли, и тут же почувствовала себя самонадеянной дурочкой. Я лишь шептала с закрытыми глазами, пока другие проливали кровь. Да, как-то раз мне удалось оживить словами куклу, но вольгары? Нет. Это было невозможно.
Я споткнулась, и король сильнее сжал мой локоть.
– У нас нет времени на блуждания по лесу, – пробормотал он.
В его голосе не было резкости, но я ощущала его нетерпение, беспокойство и сомнение. Именно сомнение заставило меня споткнуться снова. Я остановилась и высвободила руку. Слова Тираса оглушали меня, и я не могла как следует почувствовать лошадей. Он отпустил меня без возражений. Буджуни вскинул нос и принюхался. Затем торжествующе фыркнул.
– Там. – Он указал в темноту прямо перед нами.
Я все еще ничего же видела, но теперь могла слышать лошадей. Их мысли. Домой. Домой. Домой.
Король пронзительно свистнул, ветки затрещали, и его сомнение лопнуло с почти ощутимым хлопком. Чернильные тени впереди начали менять форму у нас на глазах, пока не превратились в мнущихся, тревожно сопящих лошадей.
– Все на месте, – прошептал Тирас, считая плывущие мимо нас крупы.
Три дюжины коней во главе с черным жеребцом короля – и отцовской серой кобылой почти в самом конце процессии.
– Шиндо, – окликнул Тирас своего коня, приветственно раскрывая ладонь.
Тот с благодарностью ее обнюхал. Домой. Я без спросу подошла к серой кобыле, и она тихо заржала, ткнувшись мне в ладонь бархатным носом. Я обняла ее за шею обеими руками и потерлась щекой о мягкую морду. Затем повернулась к королю, который, оказывается, наблюдал эту сцену от начала до конца, подвела к нему кобылу и решительно стукнула себя в грудь. Моя.
– У лорда Корвина была очень похожая лошадь, ваше величество, – пояснил Буджуни. Разумеется, он понимал, что лошадь та самая, но ему хватило благоразумия не обвинять в воровстве первое лицо государства.
– Возможно, она принадлежала одному из воинов, которых прислал твой отец? – предположил Тирас, и уголки его губ дрогнули. – Мы нашли ее два дня назад неподалеку от Килморды.
– Очень вероятно, ваше величество, – поспешил согласиться Буджуни.
Мне оставалось лишь покачать головой.
– Можешь забрать ее, когда твой отец выполнит свои обязательства, – пробормотал король, и даже серая кобыла фыркнула от смеха.
Глава 5
Найденных лошадей хватило бы на всех членов отряда, даже мертвых и умирающих, но я по-прежнему ехала с королем. Раненых привязали к их коням, и когда над миром взошла большая круглая луна, мы продолжили путь к Дейну. Поля остались позади, сменившись сочными зелеными долинами. При таком темпе мы должны были достичь королевской крепости к рассвету, если, конечно, вольгары не вернутся.
Я как могла боролась со сном, но напряженные руки и ноги мелко подрагивали, а голова то и дело клонилась набок. Когда я в очередной раз чуть не свалилась с коня, король выругался и резко прислонил меня к запачканному нагруднику, зажав ноющие бедра между своими длинными ногами. Я старалась не расслабляться, но усталость была сильнее, и, когда Тирас вновь потянул меня за волосы, я все-таки сдалась и откинулась назад.
– Упрямая женщина. Спи.
Ни на секунду не прекращая злиться, я прижалась щекой к его плечу и в самом деле задремала. Когда же стоны раненых затихли, а джеруанские холмы на востоке позолотило солнце, моим затуманенным глазам открылась куполообразная крепость – место, которому на необозримое время предстояло стать моим домом. Черный вал, парапеты и крепостная стена тянулись вправо и влево, насколько хватало глаз. Первые лучи легко скользили по темным камням, которые добывали в джеруанских рудниках, и драгоценному перламутру, найденному на дне древнего моря к западу от Дейна. Женщины в Корвине носили такие пластинки в ушах и на шеях – переливы на черной поверхности делали их прекрасным украшением. Однако в Джеру этих камней, очевидно, было столько, что из них складывали стены.