– Расскажите мне о вашей сестре, – сказал он. – Вы были с ней близки? – Пожалуй, да. Во всяком случае, она звонила мне раз в неделю, – ответил я. – Когда вы разговаривали с ней в последний раз? – В прошлый понедельник. Он повернул ко мне настольный календарь. – Значит, это было шестого июня? – Да. – Шестого июня тысяча девятьсот девяносто четвертого года, – пробормотал он на магнитофон. – И о чем вы говорили? Я уставился на голую стену за его спиной. – Так, ни о чем, просто об обычных мелочах. – Можете сказать более конкретно? Я не сразу припомнил наш последний разговор. О чем же мы тогда говорили? Да, конечно. Мы говорили о моем свидании. – Вы с Наэ ходили куда-нибудь в эти выходные? – спросила сестра. – У-гу, – ответил я. – Мы обязательно встречаемся в субботу вечером. – Где вы были? – В итальянском ресторане. – В каком-то престижном? – Вроде он считается престижным. – Правда? – воскликнула она. – Я и не знала, что у тебя такой утонченный вкус. – Это была идея Наэ, не моя. Она узнала о нем из журнала мод. – Ну, и хороший ресторан? Я хмыкнул. – Ничего хорошего и близко нет. – Почему? С чего я начал? – Медленно обслуживают, паста безвкусная, и все дорого. Что и следовало ожидать, беря на веру рекомендации модного журнала. – Может, у тебя просто были завышенные ожидания? – засмеялась она. – Поверь мне, – возразил я, – ресторан просто плохой. – И куда вы пошли после этого? – Никуда, – ответил я, немного помолчав. – Что? – воскликнула она. – И все? – Да, – эхом отозвался я. – И все. – Неужели правда? – Кто больше разочарован, я или ты? – Я в самом деле разочарована, – ответила она. – Ты такой скучный для своего возраста. – Не говори со мной так, словно ты старуха. У нас разница только в девять лет. И вообще, чего ты ожидала от меня? – В твоем возрасте после ресторана обычно совершают романтическую прогулку. Или ты утаиваешь от меня самое интересное? – Мне жаль, что я снова тебя разочарую, но она сразу отправилась домой. Я не лгал, но это была лишь часть истории. Мы с Наэ поругались за ужином. Честно признаться, у меня уже до ресторана было плохое настроение. Безвкусная ресторанная еда и плохое обслуживание его не улучшили. И когда Наэ стала доставать меня вопросами насчет моих планов на будущее – наших планов на будущее, в ее понимании, – я разозлился. – Ты так отчаянно стремишься замуж, – сказал я. – Боишься, что останешься одна? Я сообразил, что хватил лишнего, когда она встала и схватила сумочку. И даже не прикоснулась к главному блюду. – Не жди, что я буду разговаривать с тобой, если ты не извинишься, – заявила она и выскочила из ресторана. Я вздохнул. Наэ упрямая. Она выполнит свою угрозу. Впрочем, меня это устраивало. Мне требовался перерыв. В последнее время все наши разговоры сводились к свадьбе, хоть я и говорил Наэ, что пока не готов. Небольшая разлука пойдет нам на пользу. Из ресторана я ушел вскоре после Наэ. По дороге на станцию я увидел бар на другой стороне улицы. Я зашел туда и заказал пиво. Рядом со мной села женщина. Мы разговорились, и в результате я выпил больше, чем намеревался. Она показалась мне довольно привлекательной, хотя, по-моему, этому помогли алкоголь и неяркое освещение. Слово за слово, и я очутился в ее постели в элитной квартире-студии. Когда мы сделали дело, она уплыла в сон, а я пошел под душ. Последний поезд уже ушел, и я остался на ночь. Она все еще спала крепким сном, когда часа в четыре утра я проснулся и тихонько ушел, не желая больше никакого общения. Разумеется, я не стал рассказывать об этом сестре. Она засыпала бы меня вопросами про ту женщину, а я едва помнил ее лицо, не говоря уж об имени. Мы говорили несколько часов, но все воспоминания улетучились. Единственное, что осталось у меня в памяти, – крошечная родинка на ее шее. – Рен, ты почему так притих? – спросила сестра. – Я устал, – солгал я. Она продолжала разговор как ни в чем не бывало, словно не слышала моих слов. – Но тебе ведь нравится итальянская кухня, верно? Я помню, как ты уплетал спагетти болоньезе, которые я готовила. – Мне она нравится только тогда, когда хорошо приготовлена. – Я знаю хороший итальянский ресторанчик. Не такой помпезный, как этот ваш ресторан, – просто маленький и уютный. Им заправляет пожилая пара. Мы с тобой съездим туда, когда ты приедешь в Акакаву. Это за городом, но поехать туда стоит. Я улыбнулся, чувствуя ее восторг. – Ладно, – согласился я, и это был наш последний разговор. – Вы что-нибудь припомнили? – спросил инспектор. Я сомневался, что моя личная жизнь имела какое-то отношение к смерти сестры. – Мы говорили о моей учебе. Ничего важного. – Она не говорила о том, что ее беспокоило? Ну, допустим, работа или личная жизнь? – Ничего такого, что запомнилось бы. – Я покачал головой. – Вы знаете, почему она приехала в Акакаву? Провинциальный город, не то что Токио, да и жила она тут одна. Я ответил не сразу. – Наши родители не ладили между собой. Сестра не выдержала этого. Он заглянул в свою папку. – Она уехала из Токио сразу после окончания учебы, когда ей было двадцать два года. Правильно? – Да. – Значит, она жила здесь одиннадцать лет. – Он посмотрел на меня. – Почему вы были единственным родственником, который присутствовал на ее похоронах? Я не мог заставить себя ответить. Он выжидающе уставился на меня, но я не открывал рта. Мне не хотелось распространяться о наших семейных проблемах. Это вещь приватная и не имела отношения к смерти сестры. Инспектор вздохнул и что-то нацарапал в своем блокноте. Листок был полон заметок, сделанных его неразборчивым почерком. – У вашей сестры были какие-то романтические отношения? – Нет.