Я вошел в комнату госпожи Катоу с «Грозовым перевалом» Эмилии Бронте. Я читал ей в последний раз, и мне было тяжело оставлять ее одну в таком состоянии, понимая, что больше к ней никто не придет. Она была жива, но душа покинула ее тело и куда-то улетела. Несчастной был нужен кто-то, кто спасет ее. Положив книгу, я сел к ней на кровать. – Харуна, – позвал я. Никакой реакции. Я взял ее руки в свои. Они были холодными и безжизненными. Госпожа Катоу повернула ко мне лицо, но ее глаза были пустыми, как всегда. Я набрал в грудь воздуха и заговорил: – Миюки было шесть лет. Она была достаточно большая, чтобы понимать, что она не больна, но она не противилась. Для такой маленькой девочки это, вероятно, было страшно. Но она мирилась с этим. Госпожа Катоу по-прежнему сидела неподвижно. – По-моему, этим она говорила, что любит вас и прощает, – продолжал я. – Вот почему вам надо простить себя. Ради вас и ради нее. Я отпустил ее руки, взял книгу и вышел из комнаты. Закрыв дверь, я услышал слабые, сдавленные рыдания. В этот момент я понял, что ей больше не нужны ни я, ни кто-то другой, чтобы читать книги. Вернув книгу на полку, я вынес свои вещи на улицу и стал ждать Хонду на крыльце. Он настоял на том, что поможет мне с переездом. Коротая время, я посмотрел в последний раз на дом, как всегда, безмолвный, не считая теньканья ветряных колокольчиков. Белые занавески развевались, унося меня в тот первый день, когда я приехал сюда, чтобы забрать вещи сестры. Прошло два месяца, но я так и не привык к этому дому. Подъехал черный седан. Я открыл ворота, Хонда подошел ко мне и протянул руку для рукопожатия. На этот раз у меня были чемодан, спортивная сумка и несколько больших пакетов. Я положил свои пожитки в багажник. – Не знаю, откуда у меня набралось столько всего. – Так всегда бывает, – улыбнулся Хонда. – Время идет, и у тебя накапливается все больше багажа. Вот почему мы каждую весну устраиваем чистку дома от лишних вещей. Мы сели в седан и поехали на мою новую квартиру. Мы домчались туда за двадцать минут, хотя, как и говорил Хонда, без машины туда добираться дольше. Пожалуй, мне надо обзавестись велосипедом. Когда я ездил на нем в последний раз? В школе, если мне не изменяет память. Придется ли мне снова учиться ездить на нем? Или это так же, как завязывать шнурки – раз научившись, ты делаешь это без проблем всю жизнь? Седан резко развернулся, и что-то блеснуло за зеркалом заднего вида. Я вытянул шею, чтобы лучше разглядеть, что там. За зеркалом висел белый фарфоровый брелок с кроликом; неудивительно, что я не замечал его там раньше. Для взрослого мужчины у Хонды был странный вкус. Глава 19 Дом за цветущими кустами Впервые этот многоквартирный дом я увидел почти на закате, и вечернее освещение, вероятно, придало ему романтический окрас. Но при ярком свете дня мое новое обиталище выглядело гораздо непрезентабельнее, чем мне запомнилось. Выцветшие розовые обои были заляпаны и кое-где оборваны, металлические рейлинги покрывала ржавчина, а деревянные перила потрескались и расщепились. Но, по крайней мере, общая конструкция здания выглядела крепкой. – Удивительно, почему этот дом еще не снесли, – сказал Хонда, поднимаясь по лестнице. – Он стоит тут со времен Второй мировой и ни разу не видел ремонта. Владелец должен был хотя бы сделать лифт. – Если бы он это сделал, плата была бы выше и оказалась бы мне не по карману, – возразил я. – Может, жильцы занимают только часть дома, а в других квартирах хранятся наркотики и оружие? – Не смеши меня. Но если бы даже его предположение оказалось верным, мне было плевать. Плата была сносная, и хозяева сдавали квартиры на короткий срок. Я даже удивлялся, получал ли хозяин какую-то выгоду, взимая такую низкую плату за проживание. Тяжело дыша, мы наконец добрались до пятого этажа. Я достал ключи, открыл дверь и, поставив на пол свои пожитки, осмотрел квартиру. Меня снова неприятно поразил затхлый запах, и я поскорее распахнул все окна и впустил свежий воздух. В углу гостиной я увидел телевизор, покрытый толстым слоем пыли. Я попробовал включить его, решив чем-то занять Хонду, но безуспешно. Повозившись немного, я плюнул и зашел в ванную, чтобы помыть руки. К моему огорчению, в квартире не было горячей воды. Неудивительно, что эта квартира не пользовалась спросом. Конечно, я мог нагревать воду, как персонажи старых фильмов, но понимал, что мне будет лень. Что ж, я получил то, за что заплатил. – Все в порядке? – спросил Хонда. – Да, да, – ответил я, ополаскивая руки под краном. Зеркало передо мной было туманным от грязи. Похоже, первым делом мне придется навести здесь чистоту. Я вздохнул. Для меня это не самое любимое занятие. Мое новое жилье находилось в пятиэтажке; на каждом этаже было по восемь квартир. Примерно треть их была занята, а несколько квартир предлагалось в аренду – с предположениями Хонды я не согласился. В реальной жизни все было скучнее. Скорее всего, их просто было бессмысленно ремонтировать. Насколько я понял, первый этаж был занят полностью, но чем выше, тем жильцов было меньше. На моем этаже была занята всего одна квартира, кроме моей. Квартиросъемщики представляли собой смесь из студентов колледжей и молодых специалистов. Из-за их малочисленности мне было нетрудно запомнить их лица. Все жили поодиночке, за исключением одной молодой пары. – Хозяин старается сдавать квартиры только одиноким жильцам, – сообщила мне Изуми, девушка в очках, управлявшая домом. Через неделю после моего переезда она позвала меня к себе – забрать документы. 304-я квартира служила ей домом и офисом. Через Изуми мне предстояло платить каждый месяц за жилье. Если возникнут какие-нибудь проблемы с оборудованием, говорить тоже надо было с ней. Хотя, по ее словам: «Я ничего не могу с этим поделать, так что не приставайте ко мне». – На третьем этаже живет семейная пара, – возразил я. – Квартиросъемщиком числится девушка, но ее бойфренд приходит каждый день. Можно сказать, он тоже тут живет. Хозяин будет недоволен, если узнает, но если ему никто не настучит, то он и не узнает. Я засмеялся. – Что тут смешного? – спросила Изуми, скрестив на груди руки. – Ты походишь на мою одноклассницу, – ответил я. – Она носила такие же очки, как у тебя, и была прилежной ученицей, нашей старостой, членом школьного совета и все такое. Но в отличие от тебя она всегда докладывала учителю о нашем хулиганстве. – Попадаются вредные особы. – Да уж. – Знаешь, я не такая серьезная. – Она сняла очки. – Просто у меня неважное зрение, и мне не очень везет. Я сломала свои хорошие очки и вот теперь ношу старые, в которых выгляжу как дура. Без очков Изуми меньше походила на мою одноклассницу. – Ладно, хватит на меня смотреть. Я вынуждена носить очки все время, без них я просто слепая. – Изуми снова надела очки. – Да, пока не забыла – я должна дать тебе кое-что. Подожди минутку – у меня беспорядок, и я обычно не приглашаю к себе никого. – Не беспокойся, я подожду здесь. Она оставила меня у двери. Я не видел, насколько велик у нее хаос, потому что декоративная занавеска загораживала вход в гостиную, но слышал, как Изуми шарила в квартире. Через пару минут она вернулась с буклетом. – Памятка для квартиросъемщика, почитай на досуге, – сказала она. – Теперь можешь идти. Я постарался скрыть удивление. – Спасибо, непременно почитаю. – Ах да, и вот что. Я уже говорила тебе, но повторю еще раз. Постарайся не доставать меня без необходимости. Если даже ты скажешь мне, что не работает стиральная машина или не течет вода, я все равно ничего не смогу сделать. Лучше постучись к соседям и попроси разрешения воспользоваться их техникой. Хозяину я могу сообщать обо всех проблемах только раз в месяц, когда сюда приходит его секретарь. Но даже тогда до его офиса невозможно дозвониться. – Ты говоришь так, словно ненавидишь свою работу, – не удержался я. – Тогда зачем ты взялась за нее? Она удивленно посмотрела на меня. – Как – зачем взялась? Ты думаешь, что я все делаю бесплатно? Хозяин за мои хлопоты берет с меня половинную плату. – Вау, это выгодная сделка. А если ты позовешь кого-нибудь к себе жить, как та девушка, тогда сможешь платить еще меньше. Я дразнил ее, поэтому не ожидал услышать ответ. – Блестящая идея, но только я громко храплю. Единственным живым существом, которое могло спать в моей комнате, была моя кошка Мидори. Но это было давно, еще в школе. – Ты любишь кошек? Какое благородство! Мидори говорила тебе это? Изуми усмехнулась. – Ты когда-нибудь видела нашего хозяина? – спросил я. Она покачала головой. – Я общаюсь только с его секретарем. – Тогда как ты стала управляющей домом?