– Почему ты не сказал мне? – Ну, вот я говорю тебе сейчас. Я не стал говорить, что встречался с несколькими девочками еще до ее отъезда из Токио. Причем я не пытался как-то это скрывать. Просто она никогда не спрашивала, а я не видел необходимости сообщать ей об этом. – Какая она? Как выглядит? – поинтересовалась сестра. – Она нормальная. Все у нее о’кей. – Я пожал плечами. – Обещай, что познакомишь нас. – Ладно. Я так и не выполнил это обещание. Я перестал встречаться с той девчонкой еще до того, как у сестры появился шанс с ней встретиться. Так было и с другими девчонками до Наэ. Наэ была совсем другая. На этот раз я сам рассказал о ней сестре. Даже хотел их познакомить. Но теперь сестры уже нет в живых, а с Наэ я поссорился. После той ссоры в итальянском ресторане я больше не общался с ней. По сравнению с моей нынешней утратой та ссора уже казалась мне далекой и маловажной. Мне не хотелось общаться ни с Наэ, ни с кем-то еще. Я хотел, чтобы меня оставили в покое, одного в этом незнакомом городке. Я зашел в цветочную лавку – поблизости от отеля «Кацураги» – и спросил у цветочницы лаванду, любимый цветок моей сестры. – Мне жаль, но у нас нет лаванды, – сообщила цветочница. – Могу я спросить, по какому случаю вы покупаете цветы? Для кого? – Для женщины, – ответил я после некоторых колебаний. Ее лицо прояснилось. – Для близкой вам женщины? Сейчас… – Она взяла букетик крошечных белых цветов. – Вот, посмотрите. Вам нравится? Они символизируют вечную любовь. – Хорошо, я возьму. – Я улыбнулся. Цветочница собрала букет и перевязала его атласной лентой. Выйдя из лавки, я почувствовал дуновение холодного ветра. Вдалеке рокотал гром. Как я мог забыть, что уже июнь? Начинался шестинедельный сезон дождей. Я сунул руки в карманы и ускорил шаг. Я прошел минут пятнадцать и очутился на широком, пологом склоне. С одной стороны виднелась глубокая долина, с другой – пышная растительность. Мимо меня не проехал ни один автомобиль, возможно, потому что был ранний час. С того места, где я стоял, казалось, что дорога уходит в бесконечность, но я видел карту и знал, что она потом свернет влево и сольется с автомагистралью. В том самом месте, где погибла моя сестра, полиция выставила щит, объявлявший о розыске свидетелей преступления. Но если быть реалистами, каковы шансы их найти? Если кто-то видел убийство, он давно явился бы в полицию. Хотя, может, просто не хочет встревать в это дело. Ну а в таком случае никакое объявление не подействует. Для меня жизнь – такая загадка. Кто бы мог подумать, что не кто-нибудь там, а моя сестра уйдет из жизни так рано и так трагически? Хотя за эти семь лет я ни разу с ней не виделся, она все равно оставалась самым близким для меня человеком. Никто не сможет заменить мне сестру. Моя жизнь никогда уже не будет такой, как прежде. Я присел на корточки и положил букет на землю. За щитом я заметил белую струйку дыма, поднимавшуюся кверху. Что там такое? Я подошел ближе и пригляделся. На сырой земле лежала сигарета «Семь Звезд». Моя сестра когда-то была влюблена в мужчину, курившего «Семь Звезд», хотя я никогда бы не догадался, что он курильщик, если бы не она. Господин Цуда был моим классным руководителем и самым молодым учителем в нашей школе. Он был мастер на выдумки, и на его уроках всегда было интересно. Неудивительно, что его любили ученики. Сестра познакомилась с ним, когда пришла в школу, чтобы забрать мой табель успеваемости. – Рен, ты молодец, – похвалила она меня, когда мы шли домой. Она всегда так говорила, какие бы отметки я ни получал. – Спасибо, что пришла, – сказал я. – Не стоит благодарности. – Она взъерошила мне волосы. – Так делают все старшие сестры. – Ладно тебе, – отмахнулся я, зная, что она преувеличивает. Я ненавидел родителей, взваливших на нее эту обязанность, но не хотел огорчать ее, поэтому больше ничего не добавил. – По-моему, твой учитель все понимает, – сказала она. – Он не стал задавать лишних вопросов, когда увидел меня. – Угу, он неплохой. – Господин Цуда выглядит слишком молодо для учителя. Ты случайно не знаешь, сколько ему лет? – Тридцать три. – Знаешь, он абсолютно мой тип. Высокий, приятный, с доброй улыбкой. Я остановился. – Не говори мне, что он тебе нравится. – Слушай, ты ведь сказал, что он неплохой. – Он слишком старый. – Возраст не имеет значения. – Она пожала плечами. – А еще он скоро женится. – Правда? – Она вздохнула, хотя не казалась слишком разочарованной. – Жалко, но я думаю, что у такого приятного мужчины должна быть подружка. Было бы удивительно, если бы ее не было. – Он не обратит на тебя внимания. Для него ты еще маленькая и сопливая. – Не груби мне. – Она толкнула меня локтем. Я сердито сверкнул глазами, но вскоре забыл про наш разговор. Потом кто-то из одноклассников сказал мне, что видел, как господин Цуда шел с моей сестрой. – Ты наверняка принял за нее кого-то другого, – отмахнулся я. Но вскоре и другие ребята сказали, что видели их вместе. Однако я не верил, что она могла встречаться с ним. Ведь господин Цуда скоро женится. Моя сестра не из тех, с кем можно поиграть и бросить. Так что это наверняка какое-то недоразумение. Но однажды я и сам увидел, как господин Цуда и моя сестра сидели в кафе на Коэнджи. Они оживленно беседовали и смеялись, не замечая, что я стоял на другой стороне улицы. Я не знал, что сестра пьет кофе. А господин Цуда выглядел иначе, чем в школе. Вместо обычной строгой одежды на нем были джинсы и майка. Но больше всего меня обеспокоило выражение на лице сестры. Я никогда не видел ее настолько счастливой. Она была совсем не такой, как всегда, и мне это не понравилось. Много позже я понял, что так смотрят влюбленные. Но в то время я этого не понимал. Я стоял на улице, вытаращив глаза, и мне казалось, что какая-то невидимая рука сжимала мой желудок. Я не мог подойти к ним. Мои ноги налились свинцом. Через некоторое время я как ни в чем не бывало вернулся домой, но эта картинка часто всплывала в моем сознании. Когда я видел в школе моего учителя, та сцена тут же всплывала в моей памяти, и ужасное ощущение возвращалось. Я старался не думать об этом, но это не помогало. Тогда я решил поговорить с сестрой. – Тебе все еще нравится господин Цуда? – спросил я. Мы были с ней вдвоем и ели на ланч спагетти с говядиной. Мне показалось, что момент самый подходящий. Забавно, но после стольких лет я до сих пор помню, что мы ели в тот день. На ее лице ничего не отразилось. – Почему ты спрашиваешь об этом? – Ты мне говорила, что он твой тип. – Он и вправду мой тип. Мы с ним были бы хорошей парой, правда? Я молчал, а она смотрела на меня, ожидая ответа. Она словно бросала мне вызов. – Он старый. – Я ковырял вилкой спагетти. – Такое впечатление, будто ты ходишь на свидания с отцом. – Не говори глупости. Для этого он должен был бы стать отцом в шестнадцать лет. – Ты только что сама признала, что он вдвое старше тебя. – Когда мы станем старше, разница не будет казаться такой большой, – настаивала она. – Скажем, женщине пятьдесят три года, а мужчине шестьдесят девять. Я не верил своим ушам, слушая ее рассуждения. – Но ведь тебе семнадцать, а ему тридцать три. Это нехорошо. Она хмуро смотрела на меня. – А еще он женат, – добавил я. Сестра вскочила из-за стола и вышла. Я пожал плечами и продолжил есть. Мне казалось, что я остановил ее и не дал погрузиться еще сильнее в проблемные отношения. Такие вещи просто недопустимы. На следующий день она держала себя так, словно того разговора и не было. Она ничего не говорила, и я тоже ничего не говорил. Мы больше не возвращались к этой теме. Все было хорошо, или так мне казалось, но через несколько недель она приготовила на ланч лишнюю порцию. – Сегодня я не смогу пообедать с тобой, – сообщила она. – Я приготовила рис карри. Ты сумеешь его разогреть? – Да, сумею. – Я кивнул. Обычно мы с ней обедали вместе, и это было необычно, но мне даже не пришло в голову спросить, куда она собиралась пойти. А надо было бы сообразить, что что-то не так.