– А окно выходило на перрон? – Нет, туда выходили окна коридора – там-то и стояла Флосси, отдавая распоряжения служанке. – И вы совершенно уверены… прошу меня простить! – Пуаро встал и поправил чернильный прибор, который стоял на краю письменного стола. – Же ву демо́н пардон, – еще раз извинился он и снова сел на место. – Я просто не в состоянии видеть, когда что-то грубо нарушает симметрию. Такие уж у меня причуды. Стало быть, мсье, вы совершенно уверены, что именно эта, по всей видимости, случайная встреча повлияла на решение вашей дочери не выходить в Бристоле? – По-моему, это единственное вероятное объяснение. – У вас есть предположения, кем мог быть этот джентльмен? Миллионер на мгновение задумался, а затем покачал головой. – Нет, я понятия не имею. – Что ж, поговорим о том, как было обнаружено тело. – Его нашел молодой офицер военно-морского флота, он-то и поднял тревогу. В поезде был врач, который осмотрел тело. Мою бедную девочку сперва усыпили хлороформом, а затем закололи. По мнению врача, смерть наступила в районе четырех часов дня, так что убийство, скорее всего, произошло сразу же, как только поезд выехал из Бристоля. Либо на подъезде к Уэстону, либо между Уэстоном и Бристолем. – А футляр с украшениями? – Он исчез, мсье Пуаро. – И еще вопрос, мсье. Кому перейдет состояние вашей дочери после ее смерти? – Вскоре после свадьбы Флосси составила завещание в пользу мужа. Он ее единственный наследник. – Немного поколебавшись, американский магнат добавил: – Должен признаться, мистер Пуаро, я считаю своего зятя бессовестным негодяем и советовал дочери избавиться от него… без лишней огласки. Я закрепил за ней внушительную сумму, но позаботился о том, чтобы помешать ее муженьку обобрать мою девочку, пока она жива. Однако, хотя они уже несколько лет жили раздельно, он все время требовал денег и Флосси часто приходилось идти на уступки, чтобы избежать публичного скандала. Тем не менее, я не оставлял попыток положить этому конец, и как только мне удалось убедить Флосси, мои адвокаты начали бракоразводный процесс. – А где сейчас мсье Кэррингтон? – В Лондоне. Насколько я знаю, прошлой ночью он вернулся в город из своего поместья. Пуаро ненадолго задумался, а потом кивнул: – Полагаю, пока на этом все, мсье. – Прислать к вам горничную, Джейн Мейсон? – Да, с вашего разрешения, я с ней побеседую. Холлидей вызвал звонком лакея и отдал короткое распоряжение. Спустя несколько минут в комнату вошла Джейн Мейсон – в высшей степени респектабельная и невозмутимая особа. Даже перед лицом случившейся трагедии она сохраняла полное хладнокровие – как и положено вышколенной прислуге. – Вы позволите задать вам несколько вопросов? Скажите, в каком состоянии ваша хозяйка пребывала вчера утром перед отъездом? Не показалось ли вам, что она взволнована, или напугана? – О нет, сэр! – Однако в Бристоле она вела себя совсем по-другому? – Да, сэр, она была ужасно расстроена, сплошной комок нервов. Сложилось впечатление, что она совершенно не отдает отчета в своих словах и поступках. – А что именно она вам говорила? – Насколько я помню, сэр, она сказала следующее: «Мейсон, я передумала. Я не буду сходить с поезда здесь, я поеду дальше. Поместите чемоданы в камеру хранения, выпейте чаю в буфете и ждите меня». Я переспросила: «Мне ждать вас здесь, мэм?». Она в ответ: «Да-да, не покидайте вокзал. Я вернусь обратным поездом, но еще точно не знаю, в котором часу. Возможно, поздним вечером». «Слушаюсь, мэм», – что я еще могла сказать. Не в моих правилах задавать лишние вопросы, но, конечно, я не могла не подумать, что все это очень и очень странно. – Это было непохоже на вашу хозяйку? – Совершенно непохоже, сэр. – И что вы думаете по этому поводу? – Что ж, сэр, я решила, что это связано с джентльменом, который стоял в купе миссис Кэррингтон. Она с ним не разговаривала, но пару раз оборачивалась и смотрела в его сторону, будто хотела убедиться, что он одобряет ее действия. – Однако лица этого джентльмена вы не видели? – Нет, сэр, он все время стоял спиной ко мне. – А можете хотя бы приблизительно описать его? – На нем было бежевое пальто и дорожное кепи. Высокий, стройный и, судя по затылку – темноволосый. – Вы его раньше не встречали? – Вроде бы нет, сэр. – А не мог это быть ваш хозяин, мистер Кэррингтон? Мейсон, казалось, изрядно перепугал этот вопрос. – Ох, нет, сэр, вряд ли! – То есть, вы не уверены? – Ну, фигурой он вроде бы схож, но я даже не подумала, что это мог быть хозяин. Мы так редко его видели, сэр! Пожалуй, я не могу ответить ни «да», ни «нет». Пуаро, неодобрительно насупившись, подобрал с ковра булавку. Затем продолжил: – Скажите, а мог этот человек заскочить в поезд в Бристоле, пока вы шли к хозяйке из своего вагона? Мейсон задумалась. – Думаю да, сэр, он вполне мог это сделать. Мой вагон был битком набит, я долго не могла протолкаться к выходу. На перроне тоже было полно пассажиров, так что я и там задержалась. На разговор с хозяйкой осталась каких-то пара минут, и, заметив этого джентльмена, я решила, что он пришел из другого купе. – Конечно, это куда более вероятно. – Маленький бельгиец сделал паузу, все еще хмурясь. – Рассказать вам, как была одета хозяйка, сэр? – В газетах приводили подробное описание, но я хотел бы, чтобы вы его подтвердили. – На голове был белый меховой ток, сэр, из песца, и белая вуаль с мушками. Дорожный костюм из плотной ткани с ворсом, ярко-синий– такой цвет теперь называют «электрик», сэр. – Гм, довольно эффектное сочетание. – Да уж, – вмешался Холлидей. – Инспектор Джепп надеется, что это поможет установить точное место преступления. Любой, кто видел Флосси в таком наряде, обязательно ее вспомнит. – Бьен сюр! Благодарю, мадемуазель! Горничная удалилась. – Ну, что ж! – Пуаро стремительно поднялся на ноги. – Здесь мне делать нечего. Напоследок хочу сказать одно: мне бы очень помогло, мсье, если бы вы рассказали мне правду – всю правду. – Я так и сделал! – Вы уверены? – Абсолютно! – В таком случае, увы – я вынужден отказаться от дела. – Почему? – Потому что вы не были со мной откровенны. – Но уверяю вас… – Нет. Вы что-то скрываете. Последовала минутная пауза, а затем Холлидей вытащил из нагрудного кармана листок бумаги и протянул моему другу. – Полагаю, вот то, что вам нужно, мсье Пуаро, хотя разрази меня гром, если я понимаю, как вы об этом прознали. Пуаро улыбнулся и развернул листок. Это было письмо, написанное изящным летящим почерком. Пуаро прочитал его вслух. Дорогая мадам! Я с бесконечным удовольствием ожидаю нашей с Вами новой счастливой встречи. После Вашего невероятно любезного ответа на мое письмо я с трудом могу сдержать нетерпение: я никогда не забывал те волшебные дни в Париже! Какая жестокая насмешка Судьбы, что завтра Вам придется покинуть Лондон! Однако вскоре, и, возможно, даже раньше, чем Вы думаете, я смогу опять наслаждаться лицезрением нежного образа, который всегда царил в моем сердце! Поверьте, мадам, искренним словам сохранившего самые преданные и неизменные чувства, Вашего покорного слуги Армана де ла Рошфора. Пуаро с поклоном вернул письмо Холлидею.