Глухой терпеливо ждал. В одиннадцать утра служащий начал штемпелевать конверты. Когда Глухой вернулся, на пороге его ждала Рошель. – Ну? Отправил эту срань? – спросила она. – Отправил, – улыбнулся Глухой. * * * Джон-портной не желал ничего слышать. – Я не хотеть полицейских в своей ателье, – безапелляционно заявил он на ломаном английском языке. Набравшись терпения, Карелла принялся на английском объяснять: полиция располагает точными сведениями о том, что в пятницу, в восемь часов вечера, преступники собираются совершить на ателье налет, и лейтенант предлагает заранее разместить в подсобке двух детективов на тот случай, если грабители передумают и заявятся раньше срока. Стивен заверил Джона, что они совершенно не будут мешать портному. Стражи закона тихо, как мышки, спрячутся за шторкой, отделявшей подсобку от передней части ателье, отведенной для посетителей, и покажутся на глаза только тогда и только в том случае, когда нападут налетчики. – Lei è pazzo! – с чувством произнес Джон, заявив на итальянском, что считает Кареллу сумасшедшим. Тут на итальянский перешел уже Стивен. Язык он выучил в детстве и говорил на нем редко, пуская в ход, лишь когда не было иного выхода, как, например, в случае с бедолагой, которому кто-то высыпал в машину мусор. Сейчас как раз наступил такой момент. Старый портной очень удивился и обрадовался, узнав, что Карелла, как и он, итальянец. Однажды Джон-портной написал на телевидение письмо. Его вывел из себя один сериал, пользовавшийся большой популярностью. В письме Джон выразил свое возмущение, вызванное тем, что в сериале большинство преступников являлись итальянцами. Семья Джона состояла из семидесяти четырех человек – все они проживали в США в одном городе, и все они были честными, законопослушными гражданами, зарабатывавшими хлеб насущный в поте лица. Так почему же телевидение пытается убедить зрителей, что все итальянцы – сплошное ворье? В ответе, который получил с телевидения портной, говорилось, что не все уголовники в сериале итальянцы, есть среди преступников и евреи, и ирландцы. Ответ старика не удовлетворил. У него хватало и образования, и мозгов, чтобы понять, чем фраза «Не все итальянцы уголовники» отличается от фразы «Не все уголовники – итальянцы». Именно поэтому Джон так обрадовался, узнав, что один из полицейских, явившихся к нему в ателье, – итальянец. Да, он обрадовался, несмотря на то что придется пустить в подсобку посторонних людей. Джон недолюбливал посторонних, даже если они были полицейскими итальянских кровей. Кроме того, второй полицейский даже отдаленно не напоминал итальянца. Бог Всемогущий знает, откуда этот второй легавый родом! Дела у старика шли в гору, хотя Карелла сильно сомневался, что дед зарабатывает в неделю четыреста долларов, – а ведь именно эту сумму рассчитывали заполучить Ла-Бреска и Калуччи. Удивительное дело! Они собираются совершить ограбление с отягчающими обстоятельствами. За это преступление дают минимум десять и максимум тридцать лет. И все ради чего? Ради четырехсот баксов?! Хорошо, допустим, им дадут десятку, и они выйдут по УДО через три с половиной года. Разделим теперь на этот срок четыре сотни. Получается, за год тюрьмы, даже при самом удачном раскладе, преступники на двоих получат сто пятнадцать баксов. Да на самой дрянной, низкооплачиваемой работе можно заколотить куда больше! Нет, ему никогда не удастся разобраться, что творится в голове у преступника. Например, Карелла никак не мог понять Глухого. От поступков Глухого веяло безумием. Он ведь пошел на чудовищный риск – на одной чаше весов какие-то жалкие пятьдесят тысяч долларов, а на другой – пожизненное заключение. С его умом и талантами Глухой не мог не понимать, что городские власти ни за что не выложат пятьдесят тысяч долларов просто потому, что какой-то неизвестный угрожает убить заместителя мэра. Шанс, что городская администрация вдруг возьмет и ни с того ни с сего раскошелится, был нулевым. И Глухой это знал. Что это значит? А это значит, что Глухой и не рассчитывал на выкуп, и он изначально собирался убить заместителя мэра – точно так же, как он до этого прикончил распорядителя садово-паркового хозяйства. Но зачем? Да, Глухой – личность загадочная, но в одном Карелла был уверен точно – для гения преступного мира убийство не являлось самоцелью. Нет-нет, мы имеем дело с хладнокровным дельцом и тонким расчетом. Делец никогда не станет рисковать просто так. Он надеется получить барыши. Сперва Глухой потребовал пять тысяч, получил отказ и совершил убийство. Затем он потребовал пятьдесят тысяч, заранее зная, что их не получит, после чего снова совершил убийство. Затем он сообщил в газеты о своих безуспешных попытках вымогательства, после чего залег на дно. Так ради чего все его усилия? На что они были направлены? Карелла не сомневался, что вскоре это выяснится. Ну а пока Стивен сидел в подсобке ателье Джона-портного и гадал, сколько у старика получает толковый гладильщик. XII Мистеру Карлу Валеру Маршалл-авеню, 1121, Изола Уважаемый мистер Валер, если вы примете данное письмо за розыгрыш, вы умрете. Перед вами список фактов. Внимательно их изучите. Это может спасти вам жизнь. 1. Заведующий садово-парковым хозяйством Каупер не внял нашему предупреждению – и был убит. 2. Заместитель мэра Скэнлон не внял нашему предупреждению – и был убит. 3. Дж. М. В. – следующий. Его убьют в эту пятницу вечером. Какое отношение все вышеперечисленное имеет к вам? 1. Данное письмо – предупреждение. Лично вам. Это предупреждение единственное, других не будет. Запомните это. 2. Вы должны снять со своего счета пять тысяч долларов мелкими немечеными купюрами. 3. На следующей неделе с вами свяжутся по телефону и скажут, куда и когда принести деньги. 4. Если вы не выполните наших требований, то будете убиты. Без предупреждения. Не питайте иллюзий и не тешьте себя напрасными надеждами. Полиции не удалось уберечь ни Каупера, ни Скэнлона, хотя представителей правопорядка заблаговременно поставили в известность о готовящихся убийствах. Не спасут они и Дж. М. В. Подумайте, какие у вас шансы выжить, если откажетесь заплатить? Какие у вас шансы выжить, если мы наносим удар без предупреждения? Готовьте деньги. Мы с вами свяжемся. Скоро. * * * В четверг сто адресатов получили по письму. Утром Глухой встал в прекрасном настроении. Весело насвистывая, он принялся бродить по квартире, еще раз прокручивая в уме план. Смакуя его детали, он наслаждался мыслью о том, какая паника поднимется среди сотни богачей в субботу утром. По его прикидкам, сегодня к пяти часам вечера подавляющее большинство адресатов успеют ознакомиться с содержанием его письма и сформировать о нем мнение. Да, скорее всего, некоторые озадаченно посмотрят на листок, скомкают его и швырнут в мусорную корзину. Часть адресатов-параноиков немедленно обратится в полицию. Быть может, они даже лично отправятся в свои участки и будут требовать защиты, гневно потрясая письмом. Вот эта часть плана отличается особой красотой. Глухой расплылся в улыбке. Да, он предупредил мэра о готовящемся покушении, но не прямо, а косвенно. Мэр узнает об угрожающей его жизни опасности только благодаря перепуганным горожанам, обратившимся за помощью в полицию. А завтра вечером мэр, предупрежденный о готовящемся покушении, все равно будет убит. Полгода назад, только начав предварительную подготовку к операции, Глухой узнал несколько занятных вещей. Во-первых, выяснить точное место залегания водопроводных труб мог любой человек. Для этого ему всего-навсего следовало обратиться в департамент водоснабжения, располагавшийся в офисе 1720 городского муниципалитета. Там хранились карты, в которые мог заглянуть любой желающий. Точно так же карты и схемы подземных трасс канализации хранились в открытом доступе в головном офисе департамента общественных работ, располагавшемся в том же здании. Увы, ни водопроводные трубы, ни трассы канализации Глухого не интересовали. Его интересовало электричество. Достаточно быстро он выяснил, что допуск к подробным схемам электроснабжения города, по вполне понятным причинам, ограничен. Эти схемы хранились в архивно-картографическом бюро электроэнергетической компании «Метрополитен». В том бюро в основном работали чертежники. Одним из них был Ахмад. Сперва Ахмад достал Глухому карту электросетей Южной Изолы, на которой указывалось расположение всех подстанций в этой части города. Больше всего Глухого интересовал район, обозначенный на карте как Кэмерон-Флэтс. Именно там, на углу Саус-Меридиан и Вандерхоф, проживал мэр. Подстанция, обслуживающая Саус-Меридиан и Вандерхоф, была отмечена заключенным в круг крестом, над которым стояла надпись «Саус-Меридиан № 3». К этой подстанции шли силовые кабели высокого напряжения, именовавшиеся, по словам Ахмада, «питателями». Они брали свое начало от коммутационной станции, расположенной где-то в сетке магистральных линий электропередачи. Силовой кабель, что шел к дому мэра, в вечер убийства следовало повредить. В темноте гораздо проще выполнить поставленную задачу. На второй карте, что добыл Ахмад, подробно изображались все силовые кабели, подведенные к подстанции «Саус-Меридиан № 3». Так Глухому удалось установить, какой конкретно кабель ему нужен – оказалось, ему присвоен регистрационный номер 65CA3. Тут настал черед третьей схемы – длинной бумажной ленты с детальной схемой подземного маршрута кабеля 65CA3. На ней номерами были обозначены люки, открывавшие доступ к кабелю. На участке от подстанции до коммутационной станции имелось одиннадцать люков, через которые можно было добраться до кабеля. Глухой выбрал люк, расположенный метрах в семистах от дома мэра, и аккуратно записал его номер – M3860-120’SSC–CENT. Завтра вечером Ахмад, Бак и Глухой поднимут крышку люка, и вниз, кувыркаясь, полетит одна из бомбочек Бака. Вот и все. О силовом кабеле можно больше не беспокоиться. А потом… Ох-х… Что будет потом… А затем наступит черед самой красивой части его плана. При мысли о ней Глухой не смог сдержать улыбки. Он представил, как будет выглядеть завтра в десять вечера дом мэра. Кругом полицейские в форме, детективы в гражданском – все как один готовы встать грудью на защиту достопочтенного Дж. М. В. И тут прямо к обочине подъезжает черный седан и останавливается неподалеку от погрузившегося во тьму кирпичного особняка. Луч полицейского фонарика выхватывает из темноты золотистые буквы на борту машины, складывающиеся в надпись «Электроэнергетическая компания „Метрополитен“». Самоклеящиеся буквы на борта налепит аккуратист Ахмад. Каждая буковка обошлась в восемь центов, итого четыре доллара и восемьдесят центов. Именно столько Глухой заплатил в художественном магазине. Так… Что же будет дальше? Двери машины откроются, и оттуда выйдут трое мужчин. Двое из них в спецовках – по шесть долларов и девяносто пять центов за штуку. Третий – в форме сержанта полиции, слева на груди жетон, а над ним ленточка за безупречную службу (аренда театрального реквизита – десять долларов в день плюс семьдесят пять – залог). На рукаве полицейского желтеет шеврон службы быстрого реагирования (куплен за доллар с четвертью в магазине для госслужащих напротив полицейского главка). – Кто такие? – спрашивает дежурный полицейский. Луч фонарика скользит по тройке. Вперед выдвигается Бак в сержантской форме. – Все в порядке, – говорит он. – Меня зовут сержант Пирс, я из службы быстрого реагирования. Привез вам ребят из электрической компании. Они попытаются разобраться, где на линии произошел разрыв. – Понял тебя, сержант, – отвечает полицейский. – Как у вас тут? Пока все тихо? – спрашивает Бак. – Пока – да. – Проверь-ка, чего они с собой привезли, – Бак кивает на своих спутников, – а то сам знаешь, сколько разговоров потом будет… – Хорошая мысль, – кивает полицейский и делает повелительный жест рукой, в которой сжимает фонарь. Ахмад послушно открывает ящик с инструментами, но в нем нет ничего интересного – обычный набор электрика: контрольная лампа, складная линейка, коловорот, четыре отвертки, разводной ключ, ножовка, лобзик, щипцы для плавких предохранителей, машинка для зачистки проводов от изоляции, кусачки, газовые клещи, универсальный гаечный ключ, изолента, резиновая лента… – Ладно, – кивает полицейский и поворачивается к Глухому. – А у тебя что в руках?