– Вольтметр, – спокойно отвечает он. – Может, покажешь? – Не вопрос. Контрольно-измерительный прибор представляет собой черный кожаный чемоданчик сантиметров тридцать в длину, двадцать в ширину и двенадцать в глубину. Клацнув защелками, Глухой поднимает крышку. Луч фонарика высвечивает два циферблата, над одним надпись «вольтметр», над другим – «амперметр». Под ними рукоятки. Выглядит все это очень внушительно. – Ладно, – снова кивает полицейский, – можешь закрывать. Глухой захлопывает крышку, снова клацает защелками. – Я провожу их в дом, – говорит Бак. – Давай, сержант, – отвечает полицейский. На пороге дома у дверей троицу останавливает детектив. – Сержант Пирс, служба быстрого реагирования, – представляется Бак. – Это монтеры из электрической компании. Будут разбираться, что тут случилось со светом. – Понял, – отвечает детектив. – Я пригляжу за ними, но ни за что больше отвечать не собираюсь, – добавляет Бак. – В каком смысле? – прищуривается детектив. – Ну, вдруг, пока они чинят электричество, мэр навернется и сломает себе лодыжку. А мне потом капитан еще разнос устроит. На кой мне это? – Мы на пушечный выстрел не подпустим к тебе мэра, – улыбается детектив. – Ну, ребята, откуда хотите начать? – поворачивается к товарищам Бак. – С подвала? Они заходят в дом. Горит аварийное освещение, работающее от аккумуляторов, однако бо́льшая часть особняка погружена в полумрак, в котором неуверенно двигаются фигуры людей. Троица начинает с подвала, делая вид, что проверяет проводку. Они не пропускают ни одной комнаты. Мэра нигде нет. Добравшись до спальни, Глухой залезает вместе с вольтметром под кровать, якобы для того, чтобы осмотреть очередную розетку. Когда он выходит из комнаты, в его руках ничего нет. Вольтметр остается на полу под кроватью мэра. Вольтметр – обманка. Да, циферблаты, кнопки, рукоятки – настоящие, но этим дело и ограничивается. Начинка под ними удалена, а вместо нее теперь там бомба, сделанная Баком. Взрывное устройство подключено к часовому механизму, выставленному на два часа ночи. Завтра вечером мэр умрет. А в субботу утром уверуют самые распоследние скептики. Они откроют газеты, прочтут заголовки и поймут, что письмо не розыгрыш. Человек мог столь точно предсказать готовящееся убийство только в одном случае – если готовил и совершил его сам. Адресаты отыщут письма, которые они побросали кто куда, снова внимательно их изучат, после чего наконец осознают степень грозящей им опасности. Да, они прочувствуют ужас того, что их ждет. Неужели пять тысяч долларов так много, чтобы уберечь себя от неизбежной скорой смерти? Даже самый бедный из сотни адресатов зарабатывал не меньше двухсот тысяч долларов в год. Глухой тщательно изучил каждую кандидатуру. Он сократил изначальный список, в который входило четыреста двадцать человек, оставив только самых богатых. Эти люди не моргнув глазом проигрывали куда большие суммы в казино Лас-Вегаса. Они отчаянно спекулировали на бирже, инвестировали в бродвейские премьеры. Да, они могли пойти на риск и расстаться с пятью тысячами долларов в надежде на спасение. «Заплатят, никуда не денутся», – подумал Глухой. Нет, понятное дело, заплатят далеко не все. Он не питал иллюзий. Но заплатит достаточное количество. Может, для убедительности стоит совершить еще пару убийств, отправить на тот свет еще несколько жирных котов из списка? Тогда они точно поверят. И точно заплатят. После завтрашнего убийства они поймут, что с ними не шутят. И тогда они заплатят. Глухой улыбнулся. В данный момент у муниципалитета, по идее, уже собирается приличная толпа. Выходные обещают быть занятными. * * * – Ты попал прямо в десятку, – поглядел Бернс на Кареллу. – Следующей жертвой он выбрал мэра. – Это не сойдет ему с рук, – промолвил Хоуз. – Очень на это надеюсь, – отозвался Бернс. – Если ему удастся завалить мэра, деньги он будет грести лопатой. Как думаешь, сколько писем он отправил? – Давайте прикинем. – Карелла почесал голову. – Сперва он грозился убить распорядителя садово-паркового хозяйства и требовал пять тысяч долларов. Потом настал черед заместителя мэра, и сумма возросла до пятидесяти тысяч. Если он и сейчас увеличил сумму в десять раз, то речь идет о пятистах тысячах. Если мы разделим пятьсот тысяч на… – Достаточно, – оборвал его Бернс. – Я просто пытался применить математический расчет… – Какое отношение математика имеет к планирующемуся убийству Дж. М. В.? – Не знаю, – развел руками Карелла, – просто преступник действует по определенной схеме. Если мы разгадаем, в чем ее суть, то сможем предсказать его дальнейший шаг. Бернс внимательно посмотрел на Стивена. – Я клоню к тому, что убийства мэра для него мало, – продолжил Карелла. – Мало? – фыркнул лейтенант. – А по мне, так более чем достаточно. – Но не для Глухого. Он человек совершенно особого склада, донельзя гордый остротой своего ума. – Карелла поглядел на письмо. – А кто такой Карл Валер? – Владелец швейной фабрики. Живет в центре, в Стюарт-сити, территория семнадцатого полицейского участка. Принес туда письмо сегодня утром. Капитан Банди счел, что оно нас может заинтересовать. Ведь мы же занимаемся расследованием предыдущих убийств. – Оно вполне вписывается в общую картину. Это ведь почерк Глухого. Вы согласны? – Хоуз окинул взглядом коллег. – Он ведь и раньше предупреждал о готовящихся убийствах. – Не хватает одной детали, – покачал головой Карелла. – Личного мотива. Он заварил кашу и втянул в нее наш участок из чувства мести. Он хотел отплатить нам за то, что мы когда-то спутали ему карты. Помните, когда Глухой установил по всему городу взрывные устройства, чтобы отвлечь внимание от банка, который решил взять? Если он завалит мэра, то осрамит лишь особый отдел, которому поручена охрана городского главы. В этом смысле мы выведены из-под удара. Именно этого я и не могу понять. Это не вписывается в схему. – А на мой взгляд, все проще пареной репы, – заявил Бернс. – Глухой при всем честном народе заявил, что убьет Дж. М. В. Если он это сделает, какие шансы уцелеть будут у других? Он их предупреждать не будет. Посмотри, сколько раз он повторяет в письме одно и то же: «без предупреждения», «без предупреждения». – И все же меня что-то смущает. – Карелла прикусил губу. – Да перестань, – отмахнулся Бернс. – Глухой и так уже яснее ясного все написал черным по белому. Он настоящее чудовище, черт бы его подрал. Хоуз и Карелла едва не рассмеялись. Как правило, легавые никогда не называют преступников «чудовищами», даже когда речь заходит о растлителях малолетних и серийных убийцах. Подобные эпитеты – удел политиков и судей. Кроме того, Бернс редко использовал столь цветистые выражения. Однако стоило детективам кинуть взгляд на лейтенанта, и желание смеяться тут же пропало. Бернс был на грани срыва. Он постарел и выглядел измотанным до предела. – Как нам его остановить? Что думаете, ребята? – вздохнул лейтенант. Сейчас он больше всего походил на воина, которому предстоит сразиться с целой армией. – Будем молиться, – ответил Карелла. * * * Несмотря на то что мэр Джеймс Мартин Вэйл являлся преданным сыном святой матери Церкви, он решил не ограничиваться молитвами. Мэр пригласил на встречу в муниципалитет высокопоставленных чиновников (Бернса туда, само собой, не позвали), и они решили приложить максимум усилий, чтобы помешать Глухому (именно так преступника неизменно называли в восемь-десят седьмом участке) осуществить свою угрозу. Дж. М. В. отличался обаянием и острым умом. Ему удалось убедить всех, что его в первую очередь беспокоит безопасность и благосостояние жителей города, а не вопрос спасения собственной жизни. – Вам нужно спасти меня лишь с одной целью – чтобы преступнику не достались деньги, которые с таким трудом заработали добропорядочные граждане нашего города. Если негодяю удастся меня убить, граждане волей-неволей выполнят требования этого вымогателя, пойдут у него на поводу. Этого нельзя допустить. И только по этой причине я прошу о защите. – Ваша честь, – промолвил окружной прокурор, – позвольте мне обратиться к вам с таким предложением. Я считаю, после пятницы вам следует и дальше оставаться под охраной. Если преступнику удастся вас убить в любой другой день, граждане нашего города все равно сочтут, что он сдержал слово. – Думаю, вы правы, – одобрительно кивнул Дж. М. В. – Ваша честь, – подал голос главный аудитор, – позвольте порекомендовать вам не появляться на публике как минимум до конца апреля. Отмените все встречи и мероприятия подобного рода. – Неужели вы хотите, чтобы я стал затворником? Предлагаете мне жить в отшельничестве? – спросил Дж. М. В., памятуя о том, что в этом году должны были состояться выборы мэра. – Если встречи при большом скоплении народа отменить нельзя, следует хотя бы урезать их количество, – ответил аудитор, вдруг неожиданно вспомнивший про выборы. Если мэр проиграет, то и ему, главному аудитору, придется уйти со своего поста, ведь победитель всегда приходит со своей командой. – А ты, Малыш, что скажешь? – обратился Дж. М. В. к начальнику полиции. Начальник полиции ростом метр девяносто три и весивший сто два килограмма заерзал в кожаном кресле напротив мэра. – Полицейских будет хоть отбавляй. Будут роиться вокруг вас как мухи. Не самое удачное сравнение, но суть передало верно. – Можете рассчитывать и на моих людей, – промолвил окружной прокурор, вспомнив о том, что несколько дней назад два его лучших детектива взлетели на воздух вместе с заместителем мэра. – Сколько скажете, столько человек и пришлю. – Я бы посоветовал вам, – промолвил главный врач города, – сразу по окончании этой встречи пройти всестороннее медицинское обследование. – Зачем? – удивился Дж. М. В. – Ваша честь, нельзя исключать возможности того, что вы уже отравлены.