– Ну-у… – протянул Дж. М. В., – на мой взгляд, вы перегибаете палку. – Ваша честь, – не сдавался главный врач, – яд вам могли вводить уже давно, но малыми дозами. Постепенно увеличивающаяся интоксикация организма в конечном итоге может привести к смерти. Поскольку мы имеем дело с расчетливым преступником, строящим… – Да-да, конечно, – прервал его мэр, – я непременно пройду обследование – сделаю это, как только скажете. Может, заодно что-нибудь сделаете с моей простудой? – ласково произнес Дж. М. В. и обворожительно улыбнулся. – Ваша честь, – промолвил председатель городского совета, – я предлагаю немедленно и максимально тщательно проверить весь наш автопарк. Если мне не изменяет память, сэр, бомба была заложена… – Мы этим немедленно займемся, – поспешно сказал окружной прокурор. – Ваша честь, – кашлянул пресс-секретарь мэра, – я бы предложил воздержаться от дальнейшего освещения в прессе ваших передвижений и предстоящих встреч. Пока существует угроза вашей жизни, с этим надо подождать. – Дельная мысль, – кивнул Дж. М. В. – Впрочем, в любом случае я не собираюсь уезжать далеко от дома. Правильно я говорю, Стэн? – Мэр одарил окружного прокурора ослепительной улыбкой. – Совершенно верно, сэр, – кивнул тот, – на ближайший месяц вам лучше стать домоседом. – Впрочем, возможно, все эти меры уже напрасны, – несколько бестактно заметил начальник полиции. – Вдруг этот кабинет заминирован и вот-вот взлетит на воздух? Повисло гробовое молчание, нарушаемое лишь тиканьем настенных часов, которое очень быстро стало нервировать всех присутствующих. – Что ж, – чарующим голосом наконец промолвил мэр, – в этом случае, полагаю, имеет смысл обыскать все здание. Равно как и мой дом. Принимая во внимание обстоятельства, на авось сейчас лучше не полагаться. – Будет сделано, сэр, – откликнулся окружной прокурор. – Кроме того, нам нужно приложить максимум усилий к поимке этого вашего Глухого. – Так точно, сэр, – отозвался начальник полиции. – Мы делаем все, что в наших силах. – А конкретно? – все так же чарующе осведомился мэр. – Он должен сделать ошибку, – набычившись, произнес начальник полиции. – А если этого не произойдет? – Произойдет. Непременно произойдет. – Допустим, – кивнул мэр. – Но вы уже взяли его след? – Работа полиции, – промолвил начальник полиции, – представляет собой изучение на первый взгляд разрозненных фактов и событий, которые неожиданно могут оказаться связанными между собой. – Здоровяк нахмурился, неожиданно осознав, что его могли не понять. – В полицейской работе и розыске преступников огромную роль играет элемент случайности. Например, происходит ограбление. Мы месяцев эдак через шесть задерживаем преступника и в ходе допроса выясняем, что, помимо этого ограбления, он еще совершил убийство три месяца назад. – Ну что ж, – ласково улыбнулся Дж. М. В., – будем надеяться, нам не придется ждать полгода, пока Глухой оплошает в момент совершения очередного преступления. – Я не столь пессимистично смотрю на вещи, как вам могло показаться. Я просто хотел подчеркнуть тесную взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, что так существенно в нашей работе. Я не испытываю ни малейших сомнений, что мы задержим Глухого в ближайшем будущем. – Надеюсь, это случится до того, как он меня убьет, – снова улыбнулся Дж. М. В. и немного помолчал. – Итак, если мы обсудили все, что хотели, давайте займемся делом и примем все меры предосторожности, о которых только что говорили. Херб, по поводу медосмотра. Можете прислать врача в любое удобное для вас время, я его тотчас же приму. – Я пока свяжусь с инженерно-саперным отделом, – поднялся начальник полиции. – Да, пожалуй, первым делом следует заняться поисками бомбы. – Дж. М. В. тоже встал. – Джентльмены, большое спасибо, что нашли время ко мне зайти. Благодарю за ваши ценные предложения. Все обойдется, нисколько в этом не сомневаюсь. – Мои люди будут у вас через две-три минуты, – пообещал окружной прокурор. – Спасибо, Стэн, – кивнул мэр. – Я очень ценю твою помощь. Заверив Дж. М. В., что ему обеспечат всестороннюю защиту, посетители разошлись. Прежде чем проститься, мэр каждого из них отдельно поблагодарил. Затем он опустился в огромное обитое кожей кресло и уставился на тикающие настенные часы. За окном с неба начали падать первые снежинки. * * * Поначалу снег шел еле-еле. Снежинки летели вниз медленно, с ленцой, будто бы неуверенно, покрывая улицы и тротуары тонкой мягкой белой вуалью. К восьми вечера, когда патрульного Ричарда Дженеро выписали из больницы Буэна-Виста, снег шел уже сильнее, но проблем для водителей еще не создавал, особенно если на их машинах стояла зимняя резина, как, например, у отца Дженеро. Всю дорогу домой в машине стоял галдеж. Мать, не умолкая, твердила, что сыну нужно поговорить о повышении с капитаном, а отец то и дело просил ее закрыть рот. Ричард чувствовал себя совершенно выздоровевшим, и ему не терпелось поскорее вернуться на службу. Заступать на смену Дженеро предстояло завтра и дежурить с четырех вечера до полуночи. Капитан Фрик, приняв во внимание ранение в ногу, освободил его на неделю от пешего патрулирования. Вместо этого Ричарда ждало тепленькое местечко рядом с водителем в патрульной полицейской машине. Дженеро счел это своего рода повышением. А снег все падал и падал. XIII Пятница. Город превратился в настоящую тундру. Такое количество снега могло впечатлить даже человека, родившегося и выросшего на Аляске. Все было в снегу – и крыши, и стены, и улицы с тротуарами, и мусорные баки, и клумбы, и даже люди. Боже мой, ну и навалило! Снега намело больше, чем во время знаменитого бурана восемьдесят восьмого года – утверждали люди, появившиеся на свет куда как позже. Его чести, градоначальнику Дж. М. В., будто ему и без того не хватало мороки, пришлось озаботиться наймом тысячи двухсот рабочих, с которыми заключили краткосрочные договоры на уборку снега, с последующим сбросом его в реку Дикс. Это удовольствие обошлось городу в пятьсот восемьдесят тысяч четыреста долларов. На уборку должна была уйти почти неделя – и то при условии, что новых осадков не будет. Дворники взялись за дело, как только стих буран. Это случилось только в половине четвертого вечера, за пятнадцать минут до начала дежурства Дженеро и за полчаса до того, как Уиллис и Карелла засели в подсобке ателье. Городские власти решили, что коммунальщики будут вкалывать в три смены, но они не учли, что холод, пришедший вместе с бураном откуда-то с севера, вроде бы с Канады, сильно скажется на работоспособности людей, убирающих снег. На самом деле всем было плевать, откуда именно пришла стужа, все мечтали лишь о том, чтобы она, не задерживаясь, проследовала дальше – хоть на Бермуды, хоть во Флориду. Мороз сковал город ледяными оковами. Штормовое предупреждение прозвучало еще в полдень, и к четырем часам город обезлюдел. Закрылись крупные бизнес-центры. Почти исчезли машины. Некоторые автомобили, пробиваясь сквозь снег, завязли на перекрестках и теперь напоминали снежные хижины с арктических равнин – обиталища жителей Крайнего Севера. Работники коммунальных служб, страдая от холода и падающего с небес снега, толпились вокруг костров, разведенных в пустых бочках из-под бензина. Немного отогревшись, они снова брались за лопаты. Работали на холостом ходу моторы грузовиков: водители дожидались, когда загрузят очередную партию снега. Из выхлопных труб валили гигантские клубы дыма, быстро таявшие на фоне темнеющего неба. Уличное освещение включили в пять, и желтый свет фонарей добавил красок белому и безжизненному ландшафту города. Выл и свистел бушующий на улицах дикий ветер, а свинцовое небо с каждой минутой становилось все чернее и чернее. * * * Уютно устроившись в теплой подсобке швейного ателье Джона-портного, Карелла играл в шашки с Хэлом Уиллисом. В школьные годы Хэл ходил в шашечный кружок, именовавшийся «Красное и черное». В нем состояли подлинные мастера, и потому Хэл, не утративший с того времени навыков, уже успел обыграть Стивена семь раз подряд. «Интересно, а как же я до дома буду добираться, после того как мы задержим Ла-Бреску с Калуччи?» – подумал Карелла. Стивен начал уже сомневаться, что налет вообще состоится. Да, Карелла никогда не мог понять, что творится в голове у преступника, и все же начал склоняться к мысли, что ни один уважающий себя грабитель нос на улицу не высунет в такую погоду. Нет, само собой, когда фактор времени играет решающую роль, о стуже и морозе можно забыть. Допустим, сюда, к строго определенному времени должны были бы доставить золотые слитки на десять миллионов долларов, тогда было бы совсем другое дело. Но речь ведь идет не о десяти миллионах, а о сущих грошах! Преступники долгое время следили за ателье, и они знают, что Джон-портной каждую пятницу по вечерам складывает недельную выручку в жестяную коробку и отправляется с ней домой. Не вызывает ни малейших сомнений, что именно так он поступает уже много лет и будет поступать впредь до скончания века. Так, если сегодня такая стужа, почему бы не отложить налет на следующую пятницу? Или вообще подождать с ограблением до мая, когда на деревьях набухнут почки, защебечут птички? В этом случае дельце можно обстряпать, не подвергая себя дополнительному риску получить обморожение. «Хорошо, допустим, налет состоится сегодня, – принялся размышлять дальше Карелла, зевнув Уиллису две шашки, – допустим, мы с Хэлом не облажаемся, все пройдет гладко и преступники будут задержаны. Затем вызовем машину из участка, отправим налетчиков в камеры, а что дальше? Как добираться домой, где ждут дети и жена? Да, у меня на машине стоит зимняя резина, но цепей для колес нет. А куда сейчас без цепей, когда дорога – сплошной каток? Одной зимней резины, даже самой лучшей, пожалуй, маловато. И нельзя исключать вероятность того, что капитан Фрик разрешит ребятам на одной из патрульных машин подбросить его, Кареллу, до дома в Риверхед. Впрочем, городские власти всегда крайне неодобрительно относились к использованию служебного транспорта в ненадлежащих целях. Чего уж говорить про нынешние времена, когда по городу разгуливают глухие преступники и безнаказанно убивают высокопоставленных чиновников». – Ну, давай ешь, чего застыл? – кивнул на доску Уиллис. Карелла фыркнул, съел шашку напарника и глянул на часы. Половина восьмого. Если Ла-Бреска с Калуччи и впрямь сегодня явятся сюда, у них еще чуть меньше получаса. * * * Тем временем Ла-Бреска и Пит Калуччи готовились к налету. Они проверяли оружие в съемной квартире Пита на Шестнадцатой улице. Джон-портной был тщедушным сутулым семидесятилетним старичком с седой шевелюрой и подслеповатыми глазами, но приятели рисковать не хотели. Калуччи взял себе кольт калибра двенадцать миллиметров – семь патронов в магазине, один в стволе. Ла-Бреска остановил свой выбор на купленном по знакомству девятимиллиметровом вальтере – восемь патронов в магазине плюс один в стволе. Оба пистолета были автоматическими. По классификации, вальтер относился к пистолетам средней мощности, тогда как кольт был куда более мощным орудием с огромной убойной силой. Впрочем, если Джон-портной заупрямится и решит показать характер, сгодится любой из этих двух пистолетов, чтобы спровадить старика на тот свет. Ни у Энтони, ни у Пита не имелось кобуры. Калуччи сунул пистолет в правый карман теплого пальто. Ла-Бреска сунул оружие за пояс. Подельники договорились, что откроют огонь, только если дед поднимет крик. План представлялся простым: подойти к магазину без десяти восемь, ворваться внутрь, застав старика врасплох, связать его, заткнуть рот кляпом, взять добычу, после чего вернуться на квартиру к Калуччи. До швейного ателье было минут пять, однако из-за сильного снегопада приятели отправились в путь в семь двадцать пять. Они решили выйти пораньше в силу еще одной причины. Ни у того, ни у другого не было машины. Ла-Бреска и Калуччи выглядели очень грозно. Оба чувствовали себя практически всесильными – ведь у них были пистолеты. Приятелям даже стало немного обидно: как жаль, что улица пустынна и нет никого, кто смог бы по достоинству оценить их внушительный вид. * * * Уютно устроившись в теплом салоне патрульной машины, Ричард Дженеро смотрел на занесенные снегом улицы, по которым гулял ледяной ветер. Негромко позвякивали цепи на задних колесах да без умолку бубнила рация. За рулем сидел полицейский по фамилии Филипс, слывший в участке озлобившимся на жизнь нытиком. Часы показывали половину восьмого. С момента заступления на дежурство, начавшегося без четверти четыре, Филипс не затыкался ни на секунду – он все жаловался и жаловался Дженеро. Он стенал, что всю прошлую неделю вкалывал как проклятый, ни минутки отдыха, на хрена он только пошел работать в полицию, и так далее, и тому подобное, а рация все убаюкивающе бубнила: «Двадцать первая, сигнал категории тринадцать», «Двадцать первая на связи, вас понял, выполняю», «Двадцать восьмая, сигнал…» – Как это похоже на Рождество, – промолвил Дженеро, глядя в окно. – Ага, – буркнул Филипс. – Кстати, Рождество в этом году выдалось то еще. Ты в курсе, что мне пришлось выйти на дежурство в сочельник? – Я не про это. Ты погляди, все белым-бело. – Ну да, все снегом засыпало, – согласился Филипс. – Только кому это, на хрен, нужно? Дженеро скрестил руки на груди, сунув затянутые в перчатки ладони под мышки. Филипс все ворчал. Бубнило, потрескивая статикой, радио. Словно бубенцы на санях, позвякивали цепи на колесах. Дженеро клонило в сон.