* * * Глухого преследовало чувство беспокойства. Самое противное заключалось в том, что он не мог понять, чем оно вызвано. Нет, дело, конечно, не в обильном снегопаде. Само собой, он завалил люк за номером M3860, расположенный прямо посередине Факсон-драйв, в сорока метрах от поворота на Гаррис-стрит. Однако в этом нет ничего страшного. Глухой приготовился к сюрпризам, которые может преподнести погода, – в багажнике черного седана, урчащего сейчас возле крыльца, на этот случай припасены лопаты. Что ж, придется ими поработать, чтобы добраться до люка. Выедем на час раньше, не проблема. Нет, дело тут не в снеге, определенно не в снеге. – В чем дело? – шепотом осведомился Бак. Он уже облачился в форму сержанта полиции и нервничал, потому что чувствовал себя не в своей тарелке из-за непривычного наряда. – Сам не знаю, – ответил Ахмад. – Посмотри, он места себе не находит. Это и в самом деле было так. Глухой в спецовке электрика, не останавливаясь ни на мгновение, мерил шагами комнату. Он не бубнил себе под нос, но при этом совершенно очевидно покачивал головой, словно старик, сокрушающийся о несовершенстве мира. Отличительная лента за безупречную службу на груди Бака, похоже, придала ему мужества, и он наконец подошел к Глухому и спросил: – Чего ты нервничаешь? – Да из-за восемьдесят седьмого, – тут же ответил Глухой. – Ты о чем? – не понял Бак. – О восемьдесят седьмом полицейском участке, – с некоторым раздражением пояснил Глухой. – Какой толк от того, что мы грохнем мэра? Понимаешь? – Нет, – честно признался Бак. – Им-то из-за этого ничего не будет, – с жаром произнес Глухой. – Вот представь, мы убьем Дж. М. В., и кто от этого пострадает? – Кто? – озадаченно спросил Бак. – Да уж явно не легавые из восемьдесят седьмого – это уж точно. – Слушай, – мягко проговорил Бак, – уже пора в дорогу. Нам еще люк искать и раскапывать, нам еще… – Погоди, – остановил его Глухой. – Допустим, мы убьем Дж. М. В. И что дальше? Неужели деньги – самое главное в жизни? А как же удовольствие? Бак удивленно поглядел на шефа. – Как же удовольствие? – повторил Глухой. – Если Дж. М. В.… – Он вдруг замолчал. Его зрачки расширились. – Дж. М. В., – прошептал он, – Дж. М. В.! – внезапно радостно воскликнул гений преступного мира. Быстрым шагом он подошел к столу, открыл средний ящик, вытащил из него телефонный справочник района Изола и открыл его в самом конце. – Что он делает? – прошептал Ахмад. – Понятия не имею, – прошептал в ответ Бак. – Поглядите! – вскричал Глухой. – Их же сотни! Сотни, если не тысячи! – Тысячи кого? – спросил Бак. Глухой не ответил. Склонившись над справочником, он лихорадочно перелистывал страницы, бегло их просматривая. – Не то… – бормотал он себе под нос. – Нет, и этот не подходит… А вот еще… Нет… Сейчас, секундочку… Нет, тоже не подходит… А этот слишком далеко живет… Сейчас найдем… Один момент… – Он все листал и листал, пока, наконец, не воскликнул: – Кулвер-авеню! Прекрасно, то, что нужно! – Схватив карандаш, он поспешно что-то написал в лежащем на столе блокноте, вырвал страницу и сунул ее в карман спецовки. – Погнали! – отрывисто бросил он. – Ты готов? – посмотрел на него Бак. – Готов, – ответил Глухой и взял вольтметр. – Мы обещали грохнуть Дж. М. В., так? – Ну да. – Вот и прекрасно, – осклабился Глухой. – Мы убьем двух человек с такими инициалами, и одного из них – на территории восемьдесят седьмого участка. – С этими словами он, ликуя, двинулся к выходу. * * * Двое молодых людей слонялись без дела по улицам. Они перекусили в кулинарии на Эйнсли, после чего заскочили на заправку, что на углу Эйнсли и Пятой улицы. Там они приобрели полтора литра бензина. Один из приятелей, тот, что повыше, нес жестяную банку с бензином. Он успел основательно замерзнуть и теперь без конца жаловался на стужу своему другу. «Всем холодно, – отвечал друг. – Такой мороз на улице, что тут поделаешь?» Парень повыше заявил, что хочет домой. Все равно в такую холодрыгу никого на улице не найдешь, так какой тогда смысл без толку ходить и мерзнуть? Руки закоченели, а ног он почти не чувствует. «Может, ты хотя бы чуть-чуть понесешь эту сраную банку с бензином?» – спросил он кореша. Парень пониже ростом велел приятелю заткнуться. Вечер на самом деле отличный, погода идеально играет им на руку. А вдруг им удастся отыскать где-нибудь в парадной не одного, а двух бомжей, которые будут спать, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Парень повыше ответил, что уже сам готов притулиться в каком-нибудь подъезде, чтобы не окочуриться от холода. Некоторое время приятели стояли на перекрестке и орали друг на друга. Наконец высокий согласился походить еще минут десять, после чего он точно пойдет домой. «Давай хотя бы еще полчаса, нам точно сегодня повезет», – предложил его приятель. – Нет, еще десять минут, и точка – я сваливаю, – упрямо повторил высокий. – Ты что, баран?! – рявкнул его приятель. – Тебе же говорят, сегодня роскошный вечер! В такую погоду самый смак дела делать! Высокий увидел выражение глаз приятеля, и ему стало страшно: – Хорошо-хорошо, Джимми, – поспешно проговорил он. – Но только полчаса. Я серьезно, Джимми, я уже вконец задубел. – Ты еще разревись как баба, – процедил Джимми. – Я просто замерз – и все, – ответил высокий. – Тогда шевели ногами, – бросил Джимми. – Сейчас кого-нибудь подходящего найдем и разведем костерок. Вот и погреешься. Оба расплылись в улыбках. Свернув за угол, они направились к Кулвер-авеню. Мимо проехала полицейская патрульная машина номер семнадцать, внутри которой сидели Филипс и Дженеро. Цепи на ее колесах все так же бренчали, словно бубенцы. * * * Сложно сказать, кто удивился больше – полицейские или грабители. Начальник полиции, упомянувший о связи прошлого, настоящего и будущего, играющей существенную роль в работе правоохранительных органов, вряд ли собирался вдаваться в сложные философские рассуждения о разнице иллюзорного и реального миров, временном континууме, искривлениях пространства-времени или параллельных вселенных. Он просто хотел сказать, что полицейской работе присущ элемент случайности, и если бы не эти случайности, то огромное количество дел так бы и осталось нераскрытым. Начальник полиции пытался донести до градоначальника мысль, что стражам закона порой просто-напросто улыбается удача. В тот мартовский вечер пятнадцатого числа ровно без десяти восемь Карелле с Уиллисом сказочно повезло. Они следили за входом в ателье, поскольку Доминик Ди-Филиппи, который, по собственному утверждению, в жизни никогда ни на кого не стучал, сообщил, что налетчики должны войти в заведение без десяти восемь, аккурат перед тем, как Джон-портной опустит жалюзи на окнах, выходящих на улицу. Согласно показаниям Доминика, жалюзи предстояло заняться Ла-Бреске, а потом он же должен был запереть входную дверь. Тем временем Калуччи, угрожая Джону пистолетом, должен был отвести его в подсобку. Ди-Филиппи в показаниях особо напирал на то, что Ла-Бреска и Калуччи собираются проникнуть в ателье именно через переднюю дверь. Поэтому полицейские естественно предположили, что налетчики просто войдут в ателье, звякнет колокольчик над дверью, после чего они выхватят пистолеты и примутся за дело. Детективы даже не подозревали о том, что в ателье есть и черный ход. А вот Ла-Бреска с Калуччи о нем как раз знали. Они выбили дверь ровно без десяти восемь, точно по плану, выбили с шумом и грохотом. Джон разом постареет на десять лет от страха? Плевать! Он наверняка кинется к черному ходу, желая выяснить, в чем дело, и увидит дула двух стволов, глядящих ему прямо в лицо. Первым делом налетчики увидели двух мужиков, играющих в шашки. – Легавые! – тут же крикнул Ла-Бреска. Он узнал в одном из игроков коротышку, что допрашивал его. Второй мужик был Энтони не знаком, но это Ла-Бреску не смутило. Увидел в доме одну мышь, значит, тут их сотни, увидел одного легавого, значит, их тут целая куча. Прекрасно, просто прекрасно! Они с Калуччи попали в ловушку! Их ждала засада. В этот момент кто-то распахнул переднюю дверь ателье и отдернул штору. Началось настоящее смятение – смешалось прошлое, настоящее и будущее. В последующие десять секунд произошло столько всего, что Карелле показалось – он смотрит одновременно семь кинолент на одном и том же маленьком экране. Даже потом, когда уже прошло много времени, Стивен так и не смог в точности восстановить последовательность событий. Они развивались стремительно и весьма удачно для детективов, которые практически не приняли в них участия. «Нас застали врасплох», – это была первая мысль, которая словно молния пронзила Кареллу. Да, Стивен резко вскочил, опрокинув стул, громко крикнул: «Хэл, сзади!», потянулся к револьверу, но при этом он понимал, что их песенка спета. Еще миг – и в лица детективов уставятся дула двух крупнокалиберных пистолетов, а мгновение спустя их обоих застрелят на месте. Он услышал, как один из налетчиков заорал: «Легавые!», и тут же оба преступника вскинули пистолеты. Сколько мыслей промелькнуло в голове Стива за доли секунды! Выхватив револьвер, Уиллис рванулся в сторону, сбив доску с шашками на пол, и тут Джон-портной отдернул занавеску, разделявшую ателье на две части. Одновременно с этим передняя дверь с грохотом распахнулась. Впоследствии Джон-портной говорил, что пошел выяснить причину шума. Отдернув занавеску, он оглянулся и увидел на пороге передней двери троих незнакомцев с пистолетами в руках. Ту же самую картину увидели и Ла-Бреска с Калуччи. Теперь занавеска не мешала налетчикам, и они смотрели прямо на переднюю дверь. Может, налетчики и поняли, что застали детективов в подсобке врасплох, но теперь перед их взорами предстали еще трое легавых на пороге – все с оружием в руках и зверским выражением на лицах. Да, эти трое мужчин не являлись полицейскими, но Ла-Бреска с Калуччи об этом не знали. Крепыш в сержантской форме на пороге закричал: «Полиция!», приняв Ла-Бреску с Калуччи за легавых, но Энтони и Пит решили, что он говорит о себе и своих товарищах. Парочка друзей-налетчиков открыла огонь. Трое подельников в дверях, решив, что они угодили в полицейскую засаду, тоже принялись стрелять. Джон-портной кинулся на пол. Карелла и Уиллис, прекрасно зная, сколь опасен перекрестный огонь, попытались вжаться в стену. В этот момент Уиллис наступил на одну из шашек, поскользнулся на ней и повалился, слыша, как над головой свистят пули. Карелла уже достал револьвер. Подняв оружие, направил его на переднюю дверь. Он успел разглядеть одного из троих мужчин, что палили сейчас из пистолетов. Да, высокий блондин сейчас был без слухового аппарата, но, несмотря на это, Стивен его все равно узнал. Тщательно прицелившись, детектив нажал на спусковой крючок и тут же почувствовал, как револьвер дернулся в его руке. Стив увидел, как Глухой схватился за плечо, покачнулся и повернулся вполоборота к двери. За спиной у Кареллы раздался вскрик. Обернувшись, полицейский увидел, как Ла-Бреска падает на гладильную машину, заливая кровью белую обивку. В крошечном ателье грохнуло еще четыре выстрела. Кто-то глухо застонал. Тут, вскочив, открыл огонь Уиллис. Все затянуло клубами порохового дыма – вонючего, жгущего носоглотку. Когда все стихло, стало слышно, как Джон-портной тихо молится по-итальянски. – Я – наружу! – крикнул Карелла. Он обогнул прилавок, поскользнулся в луже крови возле швейной машинки, но все же устоял на ногах. Восстановив равновесие, он выбежал в чем был на улицу. Никого. Лишь лютый холод.