Начальник ОУР молча встал и вышел в приемную. 22 В этот понедельник Лаптев с самого утра работал в облисполкоме. Вместе с комендантом здания он облазил весь подвал, проверил с десяток помещений, но входа в подземелье не нашел. В управление Андрей вернулся только к обеду, уставший, мрачный, злой. – Как дела? – поинтересовался Воронов. – Полный аут! Все оказалось сложнее, чем я предполагал. Подвал под облисполкомом громадный, в нем не один десяток помещений. С северной стороны расположен учебный класс гражданской обороны. Из него подземный переход ведет в старое здание облисполкома. Никакого секрета в этом нет, просто о нем никто, кроме руководства и инспектора по гражданской обороне, не знает. – Лаптев поудобнее устроился за столом, вытянул вперед разболевшуюся ногу и продолжил: – Я с инспектором прошел по этому переходу в старый корпус, – продолжил Андрей. – Там, в подвале, комнатушек поменьше, но почти все они закрыты на замки, так что я ничего толком не осмотрел. Витя, суть не в этом! Под площадью Советов есть целая сеть подземных ходов. Некоторые из них секретными не являются. Один такой ведет из бомбоубежища, оборудованного под обкомом партии, в старое здание облисполкома, а оттуда – в новый корпус. К этой галерее где-то примыкает секретный подземный ход. Или даже несколько таковых. В учебном классе нового корпуса есть две двери, закрытые на внутренние замки. Инспектор по гражданской обороне ключей от них не имеет и не знает, куда ведут эти двери. Короче, комендант облисполкома сказал мне так: «В нашем ведении есть подземный переход в обком партии. Об остальных тоннелях мы ничего не знаем и знать не хотим». – А как же омоновцы, солдаты? Никого не насторожили эти закрытые двери? – Витя, омоновцы искали снайпера на верхних этажах. В подвал они только заглянули. Если бы перед началом обыска бойцам разъяснили, что под зданием тянутся несколько подземных ходов, то они, наверное, повнимательнее осмотрели бы подвал, а так подергали ручки, убедились в том, что дверь закрыта, и дальше пошли. – Андрей закурил, расслабился. – Немного позабавлю тебя. Я нашел в теплоузле подозрительную дверь. Открыли мы ее. Там трубы, с потолка вода капает, на полу лужи. Дальше еще одна дверь. За ней вместо подземного хода запорный вентиль магистрального паропровода. Жара как в аду, на оголенных участках трубы яичницу жарить можно. – Что дальше думаешь делать? – С подвалами все. Без схемы подземных переходов мы там ничего не найдем, а ее нам чекисты ни за что не дадут. Придется идти другим путем. Для начала надо реконструировать события на площади и посмотреть на них с позиции снайпера. Как ты думаешь, если я попрошу Живко помочь с людьми, он не откажет? Мне нужна толпа на площади. Воронов усмехнулся и заявил: – Андрей, к Живко не подходи! У нас тут такие события, что на глаза Василию Кирилловичу сейчас лучше не попадаться. – Коллега рассказал Лаптеву об исчезновении бойца ОМОНа с оружием и добавил: – Стадниченко всех оперов бросил на розыск Чернобука. Сходи, посмотри, у них весь этаж пустой. – Никого искать не надо, он сам найдется, – уверенно сказал Лаптев. – Если этот омоновец и есть наш стрелок, то он уже мертв. Наемный киллер – самая опасная профессия. После выполнения задания их принято ликвидировать. – Если бы их всех убивали, то в наемные убийцы никто бы не пошел, – заметил Воронов. – Киллер киллеру рознь! Их можно разделить на три большие группы. Первая – это штатные убийцы преступных группировок. После выполнения задания от них никто не избавляется. За свою шкуру эти ребята могут быть спокойны, пока лидер группировки не сменится. Вторая группа – это профессионалы высочайшего класса, работающие за очень большой гонорар. Грубо говоря, раз выстрелил и на всю жизнь себя обеспечил. Для профессионала экстра-класса и цель должна быть соответствующей. Например, президент страны, губернатор, глава крупной корпорации. Третья группа – наемные убийцы, стреляющие в любого, на кого поступил заказ. Как правило, это случайные люди, непрофессиональные убийцы. Вот их-то и принято ликвидировать после выполнения работы. Пойми, Витя, Мякоткин не тот субъект, за которого миллионы заплатят. Его убийство это не раздел сфер влияния, не дележ бизнеса и не политика. Сдается мне, что банкир получил пулю на бытовой почве. – В смысле? Жене вовремя получку не отдал и она его заказала? – Бери шире, не упирайся только в семью. Он мог не поделить с кем-то женщину, пригрозить уйти из семьи и оставить домочадцев без средств к существованию, совратить невинную девушку, узнать тайну, позорящую влиятельное семейство. Дальше перечислять? – Какая же это бытовуха! – запротестовал Воронов. – Называй это как хочешь, но сейчас, в данный момент, одно могу сказать точно. Это убийство не связано с противостоянием коммунистов и демократов. Ни ультралевые экстремисты, ни националисты, ни Шулейко, ни Хасбулатов к нему отношения не имеют. Мотив убийства надо искать в личности Мякоткина. Я дал поручение ОБЭПу проверить подозрительные трансакции банка, где работал покойный. Если в «Сибирь-капитал» все в порядке, то Сергея Ивановича кто-то прихлопнул не из корыстных побуждений, а, скорее всего, из личной мести. – Ага! – Воронов повеселел. – Когда в институте преподавал, он завалил на экзамене парочку студентов, вот они и решили поквитаться за то, что их стипендии лишили. – Оставим мотив преступления. Ворон, скажи, как нам народ на площадь собрать? Хочу я провести один эксперимент и на этом закончить с Мякоткиным. – Я думал, что мы только начали. – Начали и закончили. Вдвоем мы физически не сможем отработать все версии, а оперов нам никто не даст. Все они на прокуратуру работают, так что… – Погоди, – перебил товарища Воронов. – Давай не будем спешить. Для начала объясни, зачем тебе нужен народ на площади? – Я хочу проверить, можно ли одному человеку вычислить мишень в толпе. У стрелка обзор в снайперский прицел ограничен. Чтобы найти среди бизнесменов, окружавших Лотенко, нужного человека, снайпер должен был попеременно смотреть то в окно, то в прицел. Если это на практике невозможно, то у нас был не один стрелок, а два. Полет мысли понятен? – Сейчас я тебе организую толпу, – уверенно проговорил Воронов. – На какое время народ собирать? – На шесть вечера. Самое то будет. Воронов пододвинул к себе телефон, набрал номер. – Алло, справочная? Подскажите телефон приемной председателя Союза предпринимателей Западной Сибири. Спасибо, записал. Алло, приемная господина Лотенко? Вас из Москвы беспокоят, из редакции журнала «Бизнес и власть». Что значит вы не слышали о таком журнале? А о городе Москве вы слышали? У нас еще Кремль есть, Мавзолей, телестудия «Останкино». – Виктор зажал ладонью микрофон и негромко сказал Лаптеву: – Мне секретарша ответила, поняла, что не ее уровень с серьезным человеком переговоры вести, и побежала за референтом. А вот и он! Добрый день, – покровительственным тоном продолжил Воронов. – Как дела в заснеженной Сибири? Медведей всех с улиц прогнали? Прошу прощения, не расслышал. Стало быть, вы, господин Лукашов, референт господина Лотенко? Приятно познакомиться. Меня зовут Андрей Николаевич. Услышав свое имя-отчество, Лаптев показал соседу кулак. Мол, ты что творишь? Другим именем не мог назваться? – Господин Лукашов, я хотел бы уточнить, на какое время у вас завтра намечены траурные мероприятия? Как какие? У вас что, бизнесменов каждый день отстреливают? У меня есть информация от нашего собственного корреспондента в Новосибирске. Он мне сообщил, что на завтра у вас запланирован, так сказать, вечер памяти и скорби по директору банка Мягкову, погибшему от рук экстремистов. У вас нет такого? А кого же у вас застрелили у памятника Ленину? Мякоткина? Да, понятно. – Воронов отставил трубку от себя и крикнул в сторону: – Маша! Иди в секретариат, скажи Валентине Павловне, что если она еще раз телефонограмму неразборчивым почерком запишет, то я на нее докладную главному редактору напишу! Прошу прощения. – Виктор вернулся к разговору с референтом: – Небольшая производственная накладка. Так на чем мы остановились? На Мякоткине, да. Стало быть, у вас тоже накладка вышла. Теперь вы вспомнили про мероприятие? Я очень рад. Как у нас такие вечера памяти проходят? Как обычно. Друзья и коллеги погибшего приходят на место его гибели, возлагают цветы на асфальт и молча стоят ровно одну минуту, никаких речей не произносят. Какие цветы возлагают? Маша! – вновь крикнул невидимой помощнице Воронов. – Вчера в Замоскворечье какие цветы возлагали? Желтые тюльпаны, говоришь? Господин Лукашов, у нас тюльпаны возлагают, но это не важно! Главное тут – показать, что вы не забыли о гибели товарища и готовы дать отпор экстремистам. Что? В пять часов вечера? Нет, нас такое время не устроит. Давайте перенесем мероприятие на шесть часов. Наш корреспондент будет до обеда занят в Томске, а потом он гарантированно подъедет. Всего наилучшего, рад был познакомиться. – Воронов, весьма довольный собой, замолчал и положил трубку на место. – Я вижу, ты не в первый раз такой номер проделываешь, да? – спросил Андрей. – Собрать народ на площади – это ерунда. Я раз в ЗАГС позвонил, застращал всех и отменил свою собственную свадьбу. Вернее сказать, регистрацию брака. Застолье потом было, гости «горько!» кричали, но я остался холостым. Поучительнейшая история! Будет время – расскажу. Теперь давай поговорим о деле. Народ на площадь выйдет. Что еще нам понадобится? – Снайперский прицел и бинокль. – Вместо прицела возьмем детскую подзорную трубу, а театральный бинокль я у следователя Калининой на вечер одолжу. С рекламным агентством ты договоришься или мне на них выйти? – Ворон, если у нас все получится, то с меня бутылка. В субботу вместе разопьем. – А если не получится, тогда бутылку поставлю я, и мы ее так же вместе разопьем, – подхватил сосед по кабинету. – Так кто с рекламщиками договаривается, ты или я? 23 Утром следующего дня Лаптев изучал справку о личности исчезнувшего омоновца. «Чернобук В. В., 1962 года рождения… до службы в армии занимался пулевой стрельбой в тире при областном ДОСААФ. Чемпион города среди юниоров по стрельбе из мелкокалиберной винтовки. Срочную службу проходил во внутренних войсках. В органах МВД с 1985 года. С 1987 года – милиционер ОРОЗИС. В 1992 году перешел на службу в ОМОН». – Виктор! – окликнул Лаптев соседа, корпевшего над составлением плана по уголовному делу о разбойном нападении на кооператив «Мелисса». – Наш исчезнувший снайпер почти четыре года работал в ОРОЗИС. – Что за контора? – оторвался от бумаг Воронов. – Отдельная рота охраны зданий и сооружений. Чернобук обком партии охранял. За четыре года он мог разведать схему подземных переходов под площадью Советов. – Что это нам дает? – Мотив. Вряд ли жизненные пути скромного милиционера и банкира когда-то пересекались. Процентов девяносто за то, что Чернобук – наемный киллер, а не организатор убийства Мякоткина. Вечером проведем реконструкцию событий и поймем, какую роль он сыграл в событиях на площади. Если, конечно, именно этот тип стрелял в Мякоткина. Пока тело Чернобука не будет найдено, остается ничтожнейший шанс на то, что он погиб на охоте. Дверь распахнулась, в кабинет вошла следователь Калинина. – Фу, накурили-то как, дышать нечем! – сказала она. – Вы бы форточку открыли, а то задохнетесь. Виктор, я принесла тебе бинокль. Завтра отдашь. Фу! Я побежала, а то пропахну табачищем. Лаптев по совету Калининой открыл форточку. Свежий морозный воздух ворвался в кабинет, разогнал голубоватые слои табачного дыма. Стекла в окне мгновенно запотели, появился легкий сквознячок. Воронов задумчиво посмотрел на Лаптева и с серьезным видом изрек: – Человек не может жить без воздуха. – Какое неожиданное наблюдение! – заявил Андрей. – Кто бы мог подумать, что человек без воздуха долго не протянет. Ворон, друг мой, тебя надо на Нобелевскую премию номинировать. Ты сделал открытие века! Не обращая внимания на иронию товарища, Виктор монотонно, словно преподаватель перед студентами, продолжил излагать свои размышления: – Везде, где есть человек, должен быть воздух, причем не какой попало, а насыщенный кислородом, пригодный для нормального дыхания. В любом помещении, где будет кто-то находиться, должна быть вентиляция, принудительная или естественная. В подземных переходах под площадью Советов она второго типа… Чем дольше говорил Воронов, тем серьезнее становился Андрей. «Черт возьми! – думал он. – Я разговаривал с архитектором о вентиляции, но не додумался привязать ее к нашему случаю! Ай да Ворон, ай да сукин сын!» – Монтажом и обслуживанием таких систем в нашей области занимается «Сибпромвентиляция». Мой отец работал в ней несколько лет. В архиве этой организации должны быть схемы обеспечения притока свежего воздуха во все подземные галереи. «Сибпромвентиляция» не подчиняется ни Министерству безопасности, ни органам гражданской обороны. – Обалдеть! – сказал коллеге Лаптев. – Я несколько раз видел вытяжные короба во дворе больницы Кировского района, но никогда бы не додумался, что такие же должны быть над всеми подземными галереями, куда бы те ни вели. – Вентиляция может быть замаскирована в архитектуре зданий или выведена в какое-нибудь неприметное сооружение вроде трансформаторной будки, – продолжил Воронов. – Если мы в поисках коробов пойдем прочесывать район, то наверняка ничего не найдем. Нам нужна схема движения воздуха по подземному ходу. Тогда мы сможем добраться от вентиляционного короба к входу в подземелье. Андрей, я поговорю с отцом, узнаю, что да как, и к концу недели достану схему вентиляции подземных коммуникаций облисполкома. Дверь вновь распахнулась, в кабинет вошел Самойлов. – Трудитесь? – задал он риторический вопрос. – Коллеги, поступила негласная информация, что сегодня в шесть вечера на площади Советов Лотенко хочет провести митинг памяти. Сами понимаете, мало ли что может случиться. Словом, до моего распоряжения с работы не уходить. – Роман Георгиевич! – обратился к начальнику Лаптев. – Если уж такой случай подвернулся, то разрешите нам с Виктором провести следственный эксперимент. Мы с ним попробуем вычислить угол обзора снайпера с пятого этажа облисполкома. – Хорошая мысль! – одобрил инициативу Самойлов. – Возьмите с собой рацию, будете на связи. Если положение осложнится, то я вызову вас. После его ухода Лаптев сказал: – Сдается мне, что точно так же было на прошлой неделе. Как только Лотенко объявил членам союза о митинге, так тут же его соратники стали названивать знакомым милицейским начальникам. Надо вовремя подстраховаться от неприятностей. Это залог успехов в бизнесе. – Логично! – согласился Воронов с этими словами. – Кто не собирается переезжать в Москву, тот должен дружить с местными силовиками.