– Дело небыстрое. Надо бы где-то остановиться. Не все в Ночном Базаре были гадалками, ведуньями и прочими торговцами, продающими свои удивительные товары или магические услуги. Были и те, кто заботился об усталых путниках. Кров, разумеется, предоставлялся тоже как часть сделки. Гостевые шатры отличались огромными размерами и были похожи на ярмарку с диванами и коврами, каждый из которых занимали постояльцы из этого или других миров. Многие путешествовали семья ми или караванами, таща за собой товары, слуг, сундуки с поклажей. Подобные шатры предназначались только для отдыха, но никак не для личных или торговых дел и тем более не для секретных разговоров – здесь было шумно, а места отдыха отделялись друг от друга лишь навесными шторами из неплотной ткани, которая, разумеется, пропускала абсолютно все звуки. За отдельную плату на покои гостя могли наложить заклинание бесшумности, и те, кто в них находился, слышали только друг друга, а их – никто. Правда, стоил подобный комфорт более чем недешево. Хозил был недоволен и не скрывал этого. Холд тоже не был в восторге – платил в итоге именно он, потому что маг внезапно признался, что «забыл кошель в других штанах». Минус двадцать золотых за покои на трое лун и минус тридцать золотых – за уединение. Впрочем, когда демон растянулся на толстом ковре, подложив под голову мешок, настроение чуть улучшилось. Еще веселее стало, когда им принесли ужин. Готовила сама хозяйка, и стоило это еще пять золотых. Но еды было много, еда была вкусная, а отдых и удовольствие требовались как никогда. Так что… Минус пятьдесят пять золотых. Но бизнес есть бизнес. Раздобревшие от горячих яств и напитков, демон и маг смолкли, лежа на своих коврах. Мысли больше не шли в уставшие головы, и, сами не заметив как, друзья забылись самым крепким и долгим сном из тех, что вообще посещают нечисть. Следующие две ночи они, по негласной договоренности, не обсуждали ни беду, нависшую над Ночным Базаром, ни бреши, ни виряву, ни ее брата, ни Каза, ни ваха, ни случившиеся приключения, ни те, которые только предстоят, – а просто занимались своими неторопливыми делами. Роскошь, которой давно не было ни у одного из них! Холд неспешно читал книги, расставляя закладки. Хозил растирал камнями какие-то травы и составлял рецепты лекарских снадобий. В ночь темной луны демон и маг покинули теплый и шумный гостевой шатер. Темной луной называли время, когда луна становилась не такой яркой, как обычно. В Ночном Базаре не бывало темно, ночь никогда полностью не накрывала этот мир, за исключением Темного леса, где правил мрак. Но примерно раз в человеческую неделю луна на несколько часов немного угасала, а потом начинала светить с новой силой. Тогда на мир опускалось что-то вроде светлых сумерек, какие бывают ранним пасмурным вечером в городах людей. Словом, темная луна – это короткая ночь ночи. Это была просто смена цикла, и на Ночной Базар она обычно не оказывала никакого влияния – он не переставал жить ни на секунду. По-прежнему кипела жизнь, торговцы носились со своими товарами, покупатели суетились под фонариками и флажками, громко что-то обсуждая или споря о качестве товара. Демон улыбнулся, почему-то вспомнив, как водил совсем еще крохотного Каза, показывая ему каждый шатер или лавочку, а мальчик с горящими от восторга глазами тыкал во всё своими пальчиками и без конца спрашивал: а что это? А это? А что в склянках? А почему у дяденьки синяя кожа?.. Смертному мальчику сразу понравились яркая суета и гам Ночного Базара. Но сейчас до этих воспоминаний – да и до Каза – было как до луны. Вокруг тишина и холод. Новая фаза цикла погасила серебряное озеро. Они почти добрались до него, как гладь пришла в движение, закручиваясь в воронку, ведущую в глубину… Или из глубины. – Что это? – оторопело спросил маг, не веря собственным глазам. – У меня галлюцинации? Непоколебимое озеро… движется? – И еще как! Воронка черной дырой разверзла центр озера, и из этой пугающей пустоты раздался рев. – Сейчас что-то будет… – пролепетал Хозил. Холд обвел плато глазами – как и предполагалось, ни единого укрытия. Шатра торговца оберегами тоже не было – видимо, старик и вправду внял совету демона и перебрался с супругой подальше. Рев повторился, но стал намного громче. Секунда – и из глубины озера, вздымая фонтан брызг, выпрыгнул вах. Как только лапы зверя коснулись земли, он оскалил зубы. Глаза ваха сияли ярко-голубым огнем, а клыки были алыми, словно пропитанными кровью изнутри. Тело покрывала густая шерсть цвета воронова крыла. Прочная и твердая, она служила броней и оружием, впиваясь сотнями игл в каждого, кто коснется ее. От этого вида Хозила передернуло: – Отвратительное зрелище. Фу, смотри, у него еще и слюни текут. Воронка на озере уже затянулась, и оно снова выглядело непоколебимым. Вах мощно отряхнулся, и небольшая капля долетела до щеки мага. Тот медленно стер ее рукавом и с уверенностью сказал: – Время удирать. Холд не мог не согласиться. Он еще помнил свое недавнее сражение с оборотнем Маризом Райтом – и то, каких усилий стоило не пасть в том бою. Даже если демон – спасибо кулону и Казу – вызовет свое истинное обличье, вах все равно будет больше и выше. Раза в три. – Будто бешеный бес из бездны, – добавил Холд. Но удирать, как выразился маг, уже не имело смысла. Вах учуял их. – А теперь что? – спросил Хозил, инстинктивно заводя руку назад, к своему поясу, увешанному мешочками. Демон усмехнулся, оскалившись: – Сражаться, – и поднес свой кулон к губам, что-то шепча. Хозил ждал этих слов и нырнул пальцами в один из мешочков с порошком. Глядя на рычащего ваха, он мысленно напоминал себе, что у него хватает магического опыта, хоть и не боевого. К тому же рядом – могущественный демон, при котором теперь вся его энергия. Эти мысли оборвались, когда могущественный демон крикнул: – Мой кулон… не работает! – Что?! И в этот же миг вах прыгнул. Он был довольно далеко, но с учетом его внушительных размеров и мощных лап приземлился сразу рядом с демоном, сбив его с ног и обдав слюной. Тварь замахнулась, но маг проскользнул вперед и, выкидывая щепоть из пальцев, попал порошком из чертополоха и сирени прямо в цель. Голубой огонь глаз ваха то ли налился кровью, то ли покраснел от лекарства, ставшего боевым снарядом. Зверь взвыл, потом заскулил, начал тереть лапой, поднятой для удара, глаза, поджал свой зеленый хвост и, повизгивая, убежал обратно к озеру. Холд, кряхтя, поднялся и принялся вытирать лицо подолом рубахи, а потом, болезненно морщась, сжал локоть. – Будет синяк, – посетовал он. – Зато в цвет твоей кожи. Демон с неодобрением зыркнул на Хозила. – Вылечу я, вылечу! – пообещал маг. – Лучше скажи, что, кусайте меня люди, с твоим кулоном? – Сам не знаю. Я произнес заклинание, но камень не вспыхнул… И энергия не напитала меня. – Стоп. А почему ты тогда не помер? – Самого наличия кулона, его контакта с моей кожей достаточно, чтобы мои силы перестали утекать и вернулись к нормальному уровню. Чтобы именно наполниться энергией – для обращения в истинное обличье, например, – нужен обряд, но почему-то ничего не происходит. – А ты все правильно делаешь? Может, забыл чего? Времени-то прошло… шутка ли… – Наткнувшись на каменное лицо Холда, маг остановился. – Ладно. Может быть, пребывание в человеческом мире сломало его? – Я не знаю. Не слышал о таком. – Но и демонские кулоны обычно не теряются среди людей, правда? Холд вздохнул. – Вообще неутешительно, – прокомментировал Хозил и вздрогнул от вновь раздавшегося рыка. – Быстро он пришел в себя… Вах, как огромная страшная лошадь, мчался к ним, кроваво сверкая словно оплавленным глазом. – Ты рассердил его, – с упреком произнес Холд. – О да, зато спас твое туловище, неблагодарный старикан. Вах, кажется, был дьявольски разъярен. Про себя демон отметил, что слюны у чудища стало еще больше. Холд выпустил когти и достал из ножен, заблаговременно пристегнутых к поясу, серповидный клинок. Как знал, что пригодится. – Отвлеки его, – попросил он мага и быстро побежал навстречу ваху, отчетливо слыша слова проклятия в свой адрес. Хорошо, что Хозил был всего лишь магом-лекарем, а не ведьмаком, а то демона бы уже скрутили смертные корчи. «Итак, теперь я приманка», – извергнув ругань до конца, смиренно подумал Хозил, пообещав себе позже обязательно отомстить треклятому демону. За пустив руку за пазуху, просунул пальцы во внутренний карман жилета и вытянул из пучка сухой травы корень ларбиса. Скатав из него шарик размером с куриное яйцо, он прошептал над ним заговор, которому научила его одна ведунья в обмен на уникальное снадобье. Шар затвердел, став прочнее камня. Хозил мысленно придал ему энергии меткости, хорошо замахнулся, прицелился и метнул прямо в оплавленный и расчесанный глаз. Вах взвыл и, мотая головой, закружился от боли на месте. Демону этого было достаточно: как только зверь издал очередной гортанный рев, Холд подпрыгнул как можно выше. Но клинок ударился будто не о живое тело, а о броню и, вылетев из руки демона, со звоном упал на землю. Холд остался висеть в районе плеча ваха, крепко схватившись рукой за твердый шипастый клок шерсти. Болтаясь на кружащей твари, демон подтянул ногу, выхватил из засапожных ножен малый ятаган, быстро зажал лезвие зубами, чтобы помочь себе держаться и второй рукой. Зверь брыкался и верещал, израненная об игольчатую шерсть ладонь Холда скользила от крови. Он напрягся всем телом и закинул себя выше, подтянулся, расцарапывая себе тело, и в итоге оказался сверху шеи ваха, оседлав его, как бешеного быка. Демон схватился за ятаган, но зверь с чудовищной силой мотнул головой, и оружие выскользнуло из окровавленной руки. – Нож! – заорал Холд в пространство, не видя, где Хозил. А ятаган между тем воткнулся в землю у правой ноги мага. Он замер от ужаса, представляя, что лезвие могло запросто отсечь ему половину стопы. Сверху доносился рев ваха вперемешку с рыком демона. Хозил неумело поднял клинок за эфес. – Лови! – донеслось до Холда, и тот на одних инстинктах совершил полуоборот корпусом и поймал ятаган за лезвие, уже не обращая внимания на боль. Он вонзил нож в шею ваха, справа под челюстью, – туда, где у человека находится сонная артерия, а у этой огромной прототвари – сердце. Демон раздвинул ногой толстую шерсть, в глубине увидел тонкий проблеск коричневатой кожи и как можно глубже вогнал туда ятаган. Сил держаться не осталось, и он разжал пальцы: падение, удар, темно в глазах. А дальше… – Идиот проклятущий! – запричитал испуганный Хозил. – Не забывай, что говоришь с демоном, – прохрипел Холд. – Да-да. С демоном, чей кулон силы повредился за время странствия по миру людей, – хмыкнул лекарь. Глаза демона снова закрылись. Хозил, смазав руки пыльцой чертополошного стремглавника, придающей мышечную силу на пару минут, оттащил его подальше, а сам вернулся туда, где остался вах. Холд нанес почти смертельное ранение, зверь свалился – и, пожалуй, истек бы кровью под медленно затухающее биение проколотого сердца, но Хозил не хотел рисковать. Он снял с пояса совсем крохотный мешочек, который выменял у одной знакомой чародейки, чтобы добавлять изысканности своим овощным рагу и вымачивать в соляном растворе растения для некоторых снадобий. Из книжек, которые он все-таки иногда читал, Хозил помнил, что для окончательного упокоения вырвавшихся из подлунного мира прототварей нет ничего лучше фиолетовой каменной соли – которая, к сожалению, на здоровых особей не произведет никакого эффекта. Лекарь высыпал на ладонь все содержимое мешочка и, посмотрев, как переливаются кристаллики в свете темной луны, мысленно попрощался с так и не приготовленными рагу. Он осмелился подойти достаточно близко к огромному зверю, который обвил себя хвостом и тяжело, громко дышал. Его шея была залита прозрачной блестящей кровью. Хозил бросил соль на землю около головы ваха. Тот встрепенулся и хотел было лапой подтянуть к себе мага, но заскулил и обреченно вздохнул. Лекарь прошептал несколько слов, и соль вспыхнула белым пламенем. Оно в секунду объяло утихшего ваха и изъяло его навсегда из всех миров Мира. Когда Хозил вернулся к Холду, тот еще лежал, но уже был в сознании. – Как думаешь, оттуда еще что-нибудь полезет? – спросил демон, указывая на водную гладь. – Кто знает. Может быть, со временем… Если брешь будет становиться больше, ее могут заметить и другие твари. – Я даже не хочу думать, насколько у нас мало времени. – Ох, не говори, старик, – сказал Хозил и сел рядом с другом. Глава 9 Шолла осталась одна. Пережитая ночь казалась нереальной, но большое окно бывшей спальни королевы, в котором показался ореол раннего солнца, доказывало обратное. Красная дорожка тянулась вдоль горизонта, над ней плясала ярко-оранжевая полоса, а сверху дрожала нежно-желтая. Шолла обожала рассветы. И поэтому, в отличие от других служанок, не ворчала из-за необходимости вставать в самую рань, чтобы успеть подготовить дворец к пробуждению короля и других знатных особ. Девушка оглянулась на распахнутую дверь. Даркалион и Тирил вмиг забыли о Шолле и куда-то умчались. По тому состоянию, в которое пришел молодой король, было ясно: дело не столько государственное, сколько личное.