– Оставаться и ужинать мы не будем, – сказал он. – Но если хочешь отблагодарить нас услугой за услугу вне всяких сделок, есть у нас одно еще дельце с вашим озером. – Говори, демон. Если не потребует от меня это вложений и трат и будет в силах моих – отчего же не отблагодарить. Все под одной луной ходим. – Я слышал, что твоя мать была русалкой, – продолжил Холд и, видя, как нервно вздрогнула Кессия, поспешил добавить: – Происхождение ее и связи с джиннами меня не слишком интересуют. А вот если досталась тебе ее власть над водой, ты вполне бы могла переместить немного из озера в эту скляночку, так ведь? Хозяйка шатра медленно кивнула, но тут же нахмурилась. – А где подвох, Холд? На чем хочешь ты меня подловить? Зачем помощь к ого-то с русальей силой, если тебе достаточно обратиться в истинное обличье, чтобы провернуть ровно то же самое? Демонам исстари подчинялись все стихии. Хозил демонстративно громко вздохнул, обратив на себя все внимание. – Вы совершенно правы, мадам, – сказал он и подошел к Холду – Но, видите ли, наш демон – точнее, хранилище его энергии в некотором роде… сломалось. Предполагаем, что из-за длительного путешествия в мире людей. Жизнь поддерживает и силы восстанавливает, но не напитывает, как должно. Так что Холду и помышлять не приходится об истинном обличии. Кстати, – обратился маг к демону, – какое оно? – Тебе бы не понравилось, – сквозь зубы проскрежетал Холд. Он абсолютно не был готов раскрывать кому-то свою уязвимость. Не привык. Не хотел подставляться. Не желал, чтобы тот образ свирепого и мощного существа, с которым его ассоциировали, начал меркнуть. Ему нравилось, что его боялись. Но уже завтра весь Ночной Базар наполнится слухами о «сломанном демоне». Он ожидал, что губы Кессии вот-вот сложатся в злорадную ухмылку, но увидел на ее лице лишь сочувствие. – Так, может, тебе не русалья сила нужна, демон, а твоя собственная? – тихо спросила она и проплыла вглубь шатра, а затем скрылась за дальним пологом. – Нам, видимо, нужно за ней? – неуверенно спросил Хозил. – Пожалуй, – сказал Холд и сделал было шаг, но Кессия вновь появилась, а рядом с ней парил статный ифрит с невероятно длинными усами, ниспадающими на грудь, и огненными глазами. Они поравнялись с освободителями долины Непоколебимого озера, и марида представила спутника: – Это Гзил, мой супруг. Он коротко кивнул в знак приветствия и заговорил с небольшим акцентом: – Я понял суть задачи. Нам всем твоя сила еще пригодится. Не знаю, какие дела в Ночном Базаре про исходят, но понимаю, что мрачные. Без ваха хорошо. Но еще лучше – с демоном, если он мощный и может защитить. Холд глубоко вздохнул и сжал кулон под рубашкой. Кессия ободряюще коснулась его плеча. – Я знаю шамана: он силу умеет вызвать. На яркой луне отправимся. А сейчас спите на шелковых коврах и кушайте угря. Очень вкусный угр-р-рь! – по лучистой улыбке, что озарила лицо джинна, и тому, как радостно пророкотал он последнее слово, маг и демон поняли, что угря хозяин готовил сам. – Всё без монет. Как дома будьте. Гзил поклонился гостям и проплыл вглубь гостевого шатра, а хозяйка приглашающе указала рукой на богатые покои. – Ужин скоро подадут. Отдыхайте. * * * Как только луна налилась самым ярким светом, словно начищенным серебром, Холд разбудил недовольно бурчащего Хозила, и они отправились к шаману в сопровождении Гзила. Джинн был суров, сосредоточен и не слишком разговорчив. Зато Хозил болтал за троих. Холд даже подумал, что слишком добр для демона, раз до сих пор не вырвал язык магу и не выбросил его где-нибудь по пути. А Гзил был стоек. Он с завидным спокойствием парил себе и парил, не говоря ни слова, иногда даже кивал где нужно и давал Хозилу пусть одно сложные, но ответы. Маг пытался разузнать о предстоящей встрече с шаманом: что тот из себя представлял, сколько веков он повидал за свою жизнь, на чем специализируется. Шаманов встретить можно было очень разных: кто-то разбирался в духовном просветлении и занимался наставничеством, открывая да же в самых примитивных существах силы и энергию, кто-то умел говорить с умершими, кто-то – с духами. (Первых со вторыми особенно любят путать люди и поэтому часто приходят за помощью не к тем шаманам.) Гзил был вежлив, непоколебим и ни разу не дал четкого ответа, что, впрочем, никак не остужало пыл говорливого Хозила. Когда джинн сказал, что они скоро прибудут на место, демон был готов славить небеса. Шатер шамана представлялся Холду совершенно иначе – пестрым, увешанным шкурами, ловцами снов и ветра, оберегами, ритуальными масками… Но оказался больше похожим на огромный мешок. Бледно-коричневый цвет, ни узоров, ни вышивки. Сам шаман стоял на пороге шатра, откинув полог в ожидании, и смотрел на приближающихся к нему гостей, словно знал, когда именно они явятся. – У этого демона сила сломалась, – пояснил Гзил цель визита. Шаман нахмурил густые брови, коротко кивнул и шире распахнул полог, приглашая пройти. – Вы идите – Нюнхо поможет, – сказал Гзил своим спутникам. – Я обратно. А ты, демон, скоро будешь мощный-мощный! Поклонившись шаману, джинн поплыл назад. Хозил и Холд вошли в шатер, хмурый хозяин опустил за ними полог и сел в центр, закрыв глаза. Маг с интересом разглядывал развешанные по всему шатру травы и растения. А вот Холд внимательно рассматривал самого Нюнхо. Платье шамана представляло собой кафтан из выделанной кожи, спереди настолько короткий, что не закрывал колен, а сзади длинный, до самой земли; все края его были отделаны бахромой из пучков тонко нарезанной ро́вдуги[3]; на груди висело несколько оберегов, значения которых демон не знал. Инстинктивно гости понимали: нельзя говорить, нельзя издавать ни звука. Хозилу казалось, что его голова вдруг стала абсолютно пуста. А Холд впервые за долгое время ощущал теплый покой. Внезапно шаман гулко ударил в большой бубен, обтянутый кожей цвета остывшей крови. На ней был краской изображен символ, обозначающий гармонию миров. Демон видел его в своих книгах. Этот рисунок отражает способность шаманов перемещаться не телом, но разумом и энергией между любыми из существующих миров. Считается, что такое путешествие не имеет ни конца, ни начала и совершается постоянно, без остановок. Оно вечно, как вечно течение ручья, – и столь же просто и естественно. Для шамана, конечно. Иным существам не удается хотя бы немного приблизиться к пониманию и сути этих духовных путешествий. – Вы пришли пробудить силу демона, – наконец произнес Нюнхо, не открывая глаз. Его голос был глубоким и похожим на тяжелое гудение. Хозил и Холд переглянулись, но не ответили, поскольку ни намека на вопросительную интонацию в словах шамана не было. Он снова ударил в бубен, и гул наполнил шатер, будто был водою. – Твоя сила спит, – сказал Нюнхо. – Она застыла из-за долгого отсутствия. – И ты можешь ее пробудить, шаман? – спросил демон. Теперь удар бубна был звонким и твердым. – Да. – Что мне следует сделать? – Дай силе испить твоей крови и узнать в тебе своего хозяина. Бубен задрожал, и все в шатре, кажется, зарокотало. – Но странно, что сон твоей силы волнует тебя не так, как иное. Шаман открыл глаза. Они были, как и у многих шаманов Ночного Базара, серебристо-белыми, подобными луне. – Ты хочешь знать, как вернуть смертного мальчика. – Да, – выдохнул Холд и замер. – Что ж, у меня есть ответ на твой вопрос. Но я не имею права его озвучить. – Но почему? – спросил демон дрогнувшим голосом и почувствовал себя слабым как никогда. – Ответ найдет тебя сам, а я не могу вмешиваться в волю Ночного Базара. Только одно сказать в моей власти. Признай. – Признать? Что признать? – растерянно спросил демон. – Признай. Шаман снова закрыл глаза и больше не проронил ни слова. Маг и демон поняли, что пора уходить. Откинув полог, Холд глубоко вдохнул и не сразу понял, почему воздух такой холодный. Он взглянул на небо: луна была вечерней. – Эм-м-м, – проронил Хозил, озираясь. – Мы же были там минут десять от силы, нет? И зашли на самой светлой луне? Куда делась целая ночь? Воистину, неисповедимы чудеса Ночного Базара… – маг тяжело вздохнул. – И что это было? Холд только пожал плечами, не отводя грустного взгляда от неба. – Ответы, – сказал он. – Или новые загадки. В любом случае и то и то – огоньки, по которым следует проложить свой путь. Маг хотел хлопнуть демона по спине и назвать старым рохлей, но печаль того была такой сильной, что лекарь только прошептал: – Значит, проложим. * * * По дороге обратно разговаривали они мало. Демон шел медленно, погруженный в свои мысли. Хозил точно знал, о чем – точнее, о ком – они были. О Казе, конечно. «И до чего же старый демон успел привязаться к этому мальчишке! Еще и к человеку!» – думал маг. Он пытался понять Холда, но никак не выходило. Привязанность считалась слабостью. Она не помогала бизнесу, наоборот, становилась предвестником скорой его кончины. Ни-че-го лич-но-го. Никогда, ни с кем, без исключений. Это правило в мире торговцев ночи появилось не просто так! Чтобы объединить дела и хозяйства, многие существа образовывали пару с выбранным партнером. Люди это часто называют семьей. В таких партнерствах было место уважению, честности, иногда даже любви – ну, в понимании нечисти, конечно. Но никогда там не было привязанности. Потому что, случись непредвиденная сделка с тяжелыми условиями, каждый должен выбрать собственную выгоду и прибыль. Так повелось. И уж точно никто из Ночного Базара за всю его историю не выбирал в партнеры человека. Никто – кроме Холда. И Хозил, как ни бился, не мог разгадать эту одержимость демона. «Люди абсолютно ненадежные существа, – мысленно бубнил маг, шаркая по песчаной косе. – Они предают, уходят, и вообще срок годности у них маленький, всего-то лет восемьдесят, ну, может, сто – в лучшем случае, при тщательном уходе…» – Давай подумаем, что имел в виду шаман? – предложил Хозил, чтобы хотя бы ненадолго отвлечься и перестать осуждать демона. – Он сказал: признай. Что это может значить? Шаманы же всегда говорят шарадами и метафорами, да? Признай-знай-знай… М-м-м… Признать можно вину. Ты виновен в чем-то? – Только в том, что с тобой связался, – буркнул демон. – Признать можно поражение. Но ты пока вроде бы не до конца повержен, хоть и выглядишь как ветошь. Огромная злая гора ветоши! Все, я понял! – воскликнул Хозил и даже остановился. – Ты должен признать правоту! – Чью? – Да мою, конечно! – И в чем же ты прав? – Так буквально же во всем, – начал было лекарь, но сник под тяжелым взглядом. – Кончай шутовство, Хозил, – устало сказал Холд, и магу стало страшно как никогда: демон впервые назвал его по имени.