– Дети, вы невыносимы, – цокнула она. – Тебе сначала отвечаю, паршивка: он хотел сделать миры ближе, а общение их жителей – повседневным и простым, добрососедским, и поэтому начал писать эту книгу. В ней он рассказывает о том, как устроен Ночной Базар и что это вообще за мир. А если перевернуть и открыть с другой стороны, то там будет его описание мира людей, каким он его видит, сделанное для нечисти. Али распахнула книгу на последней странице и вправду увидела там перевернутый текст, перемежающийся зарисовками, под красиво, с вензелями выписанным заголовком: «Мой рассказ торговцам ночи о богатствах и удивлениях людского мира, жители которого интересны не только выгодой и прибылью…» – Теперь тебе, мальчик с ветчиной: коллега он твой. – Проходник? – прошептал Каз. – Но… Но это невозможно… – Судя по тому, как резво он шнырял между мирами, – возможно более чем, – отпарировала Рази. – Нет, ты не понимаешь! – парень подошел к Али. – В Ночном Базаре очень мало проходников одновременно. Сейчас вот было всего три. Это я, это Лирин – саламандр, который точно не мог быть твоим информатором… – Потому что был занят тут более приземленными делишками, чем объединение миров, – ядовито пояснила Али. – И… Заул, – закончил он. Рази опустила глаза. – Я не могу называть его имени, – быстро сказала она. Али тихо тронула Каза за плечо и показала ему тот разворот, на котором изначально открыла книгу. Это было что-то вроде философского отступления от общего описания, внизу которого значилось: «Сие составлено собственноручно и собственноумно мною, Заулом из Ночного Базара, и может быть использовано только с целями более близкого узнавания обоих миров – ради гармонии, благополучия и развития существ, проживающих по обе стороны от границы». – Не может быть… – охнул Каз и почувствовал, как в груди что-то задрожало, а скулы свело. Он сжал кулаки. – Но скажи мне, – Али не замечала, как текут слезы по ее щекам, – откуда у тебя эта книга? Почему он стал твоим информатором? Как это вообще возможно – чтобы такая, как ты, общалась с таким, как он? – Да… так и возможно… – споткнулась Рази. Ей-то общение с Заулом казалось вообще самым простым и естественным общением, что у нее когда-либо было. – Ну, он шастал то в замок со своими товарами, то по графьям всяким в округе, потом уже, гляжу, в деревни по простолюдинам пошел. Мне доносили-доносили, я наблюдала-наблюдала, потом уже показалось, что рыжий совсем обнаглел. К тому же я так считаю: устроил торговлю на моей территории – будь любезен делиться. Ну я его однажды и того… Прихватила, так сказать. Ой как он испугался! В стену вжался, взъерошился весь, говорит: я не тот, за кого вы меня приняли; это не мое… А как не тот, если вон – кожа синяя, глазенки пылают? Я простая, как утюг, это правда, но все же далеко не дура. Условились о проценте. Да что-то он так мне по душе пришелся, что разговорились. Начали видеться время от времени, потом регулярно. Так а что, он хороший парень, без камня за пазухой, сейчас таких почитай что и не бывает. Ну и вот. Рассказал он мне о своем «Мирном трактате», как он его называл. Читать не дал, но сказал, где найти его тайник, если что. А сейчас вот именно это «если что» и случилось, как я понимаю: парнишка-то пропал, ни монет не заносит, ни в гости не заглядывает. Вот я и пошла, взяла книгу и дважды два сложила: границы, когда им положено, не открываются – значит, и проходники войти-выйти не могут. Подзастрял, в общем, рыжий. А у меня как раз дело к нему созрело… А тут вы. Ну и вот, – на этих словах Рази обвела руками комнату. Али взглянула на бесхитростную тюремщицу и вытерла слезы. – Он не подзастрял, Рази, – тихо сказала она. – Он погиб. – Он был нашим другом, – горько добавил Каз. Тюремщица опустила глаза и глубоким тяжелым вдохом постаралась загасить все всколыхнувшиеся чувства. – Примите мои соболезнования, – промолвила она и опустилась на пол, спиной к ребятам, к тряпице с едой. – Давайте поедим, раз все прояснилось? Пока она накладывала себе на большой ломоть хлеба, как на тарелку, куски ветчины и сыра, Али подошла сзади и опустила руку ей на плечо. Рази напряглась от неожиданности и застыла с недонесенным куском в руке. – И ты прими наши соболезнования, – сказала девушка и почувствовала, как воительница всхлипнула. – Он пал в бою, спасая хорошего человека, – добавил Каз, понимая, что это может быть важно для Рази. * * * – Зачем эта идет с нами? – спросила Али, имея в виду, конечно, Николу. – Ну не бросать же ее. Тем более мы идем в Ночной Базар – то есть заодно ведем ее к Лирину, – ото звался Каз. – Зачем тебе быть благодетелем? Ты же против помощи без выгоды, – Али не планировала отступать. – Она может быть полезной. – Неправда, от нее вообще никакого толку. – Значит, она идет с нами, потому что я так сказал, – отрезал Каз. – «Потому что я так сказал», – передразнила Али и тягостно замолчала, но ненадолго: – То есть то, что теперь ее «монстры» угрожают и нам, тебя не смущает? – Они угрожают только тем людям, кто связан сердцем с нечистью. Нам бояться нечего. К тому же она укрылась от эрхнов больше чем на сутки, и твари наверняка сбились со следа и появятся не скоро. Мы можем успеть перейти в Ночной Базар. «А что дальше?» – хотела спросить Али, но промолчала. Она и так знала. Их дороги разойдутся – сама же совсем недавно говорила это Николе. Девушка посмотрела на Каза: он был собранным как никогда. Он буквально несся к своей цели. «Что ж, я просто буду рядом, провожу его – и пойду заниматься своей жизнью», – решила Али. Каз же размышлял о том, что его слишком долго не было дома и парень совершенно не знал, что там сейчас происходит. Это тяготило и тревожило. Никакой связи столько лун. Он надеялся, что Холд, находясь внутри их мира, уже приблизился к разгадке проблем Ночного Базара, что кулон все-таки пролетел сквозь брешь, а значит, у демона все хорошо. И скоро они встретятся. И все будет как раньше. Он посмотрел на Николу. Девушка шла на пару шагов впереди. «Чтобы мы тебя видели, и без глупостей», – приказала ей Али, когда они втроем дождались ночи и вышли из заброшенного дома. В темноте вероятнее было нарваться на эрхнов, зато проще укрыться от стражников. Из двух зол выбрал меньшее: Никола говорила, что ее преследовали всего три сущности, а гвардейцам короля не было числа. Рази покинула их после завтрака, оставив в залог книгу Заула с картой брешей и выходов, на которой дополнительно отметила тот, через который она намеревается при помощи Каза попасть в Ночной Базар. Тюремщица вновь туманно сообщила о «делах», сказав, что встретит их у выхода из мира. И снова никто не стал уточнять: было понятно, что эти «дела» напрямую связаны с тем, что ребята – а теперь и сама Рази вместе с ними – еще не болтаются на виселице. Видимо, воительница пыталась обеспечить им безопасность, но какими методами – лучше не знать. Али успела рассказать Казу о вчерашнем разговоре с Николой, о том, что саламандр, скорее всего, все-таки не мог вернуться за возлюбленной, а не сбежал. Лирин не мог выйти, Каз не мог войти… «Как иронично!» – подумал бы он, если бы освоил понятие людской иронии. Но пока в голове настойчиво поселилась мысль о том, что, возможно, Ночной Базар решил наказать обоих своих проходников (и единственных оставшихся в живых) за дерзость и своеволие. Каз встряхнулся. Нет, просто их мир болен, слаб, надломлен и, с одной стороны, консервируется, не открывая привычные проходы там и тогда, когда они должны были бы открыться, а с другой – не позволяет проникать в него через бреши. Поскорее бы все вернулось на круги своя. Границы должны оставаться закрытыми. Сейчас нечисть, которая давным-давно ушла в небытие, вновь проявлялась, воскресала, приносила с собой беду. А что будет дальше, когда бреши станут совсем явными? Каз боялся, что люди начнут видеть Ночной Базар или, того хуже, границы и вовсе сотрутся. В этом вопросе он совсем не разделял взглядов Заула, мечтавшего о прозрачной жизни. Случись это – и миропорядку, который настраивался тысячелетиями, придет конец. Они давно уже свернули в еще редкий лес, оставив городок далеко по левую руку. Каз увидел первый ориентир, отмеченный на карте, – два дуба, склоненные кронами друг к другу так, что между их стволами словно бы образовывалась арка. – Судя по всему, нам туда, – не без обреченности прокомментировала Али: луна и так была сегодня не особенно яркой, а в гуще леса, которая лежала за аркой из дубов, и вовсе царила кромешная тьма. Они продолжили путь, Каз старался вглядываться вперед, но едва различал силуэты деревьев. По траве начал стелиться туман, воздух наполнялся влажностью, как после проливного дождя. На небе не было ни одной звезды, даже тусклая луна и то зашла за облако. «Проклятый человеческий мир», – подумал про себя Каз, пнул попавший под ногу камушек и почувствовал, как земля задрожала. – Так, что-то мне это не нравится, – выразила Али общее мнение. Туман под ногами стал темнеть. Он пришел в движение, заструился, почернел, стал сгустками, клочьями, обрел форму. – Это они, – прошептала Никола, и перед ребятами величественно и жутко застыли темные эрхны, тела которых будто состояли из самого тумана. Глаз у них не было, но эти прототвари превосходили любого демона по слуху и, кажется, по обонянию. По крайней мере их крупные, будто каменные клювы казались созданными именно для улавливания мельчайших нюансов запаха. – Блис-с-ско, – прошипел один из эрхнов, втянув воздух, и тут же в руках каждого из троих появились мечи из черного металла. Каз, Али и Никола замерли, интуитивно пытаясь не издавать ни звука, чтобы их окончательно не обнаружили. Парень жестом показал Али взять Николу и убегать. Та резко мотнула головой: ни за что. Эрхн снова принюхался и безошибочно повернул маленькую продолговатую голову с изогнутым носом-клювом прямо к Николе. – Здесь! – припечатал он, и беглянка, не выдержав, завизжала и бросилась в чащу. Двое эрхнов, взяв мечи наизготовку, полетели за ней. Третий остался на месте и странно водил головой по сторонам, шевеля, как лошадь, крупными кожистыми ноздрями на своем жутком клюве. Когда его голова без глаз остановилась напротив лица Али, он просипел: – Еще одна. Дальше все происходило слишком быстро. Подобно вихрю, темный эрхн растворился туманом в воздухе, а в следующее мгновение очутился вплотную к девушке и тут же сжал свои пальцы, ставшие тверже стали, на ее шее. Эрхны были быстры. Такая скорость неподвластна человеческому восприятию. Глаза Али закатились, она издавала рваные хрипы. Каз швырнул в тварь кинжал, но он просто пролетел насквозь, воткнувшись в землю. И тут вдали, в чаще, что-то дважды вспыхнуло, раздался жуткий свист, и из темноты в эрхна, душившего Али, словно выстрелили огненным шаром. Его пламя начало поглощать туман, из которого состоял страж, хватка ослабла, и Али рухнула на траву, хватаясь за горло. Вспышка, свист – и снова тишина и мрак. Каз подбежал к подруге. Каждый вдох был спасительным и мучительным одновременно. Со спины раздался ритмичный шелест травы – кто-то шел к ним из темноты. Каз в мгновение дотянулся до кинжала и резко обернулся, готовый обороняться. И тут же опустил клинок. – Привет, саламандр, – с усмешкой, полной облегчения, сказал он, но в следующий миг уголки его губ поползли вниз. Лирин спешно кивнул и аккуратно положил Николу, которую принес сюда на руках, на землю. Ее одежда была разорвана, а кожу словно исхлестали туманом, оставив на ней дымящиеся глубокие борозды. – Они уже начали терзать ее, – горько сказал саламандр. – Я слишком долго… Я просто не успел… Он принял свою истинную форму и сейчас был похож на огромную ящерицу с длинным телом и небольшими лапами с цепкими и острыми когтями. Глаза напоминали жерло вулкана, они будто кипели. Язычки пламени будто танцевали на его чешуе, из хвоста сыпались огненные искры. Но самым удивительным (для человека, конечно) в саламандре были его золотистые уши, которые росли на челюсти сразу за жабрами. Говорить и находиться вне боя в таком обличии саламандру было затруднительно. Ореол пламени вокруг его тела стал медленно тухнуть, возвращая Лирину прежнюю – человекоподобную – форму. – Как я рада, что ты… наконец… любимый, – прошептала Никола, пытаясь улыбнуться, но губы ее не слушались, а только подрагивали. Она пыталась казаться сильной, но выходило у нее плохо. – Я знала… Я так ждала… Она протянула руку к лицу саламандра и нежно погладила его по щеке. – Любовь моя, я не мог выбраться, прости меня, я так долго пытался пробиться… Казу хотелось расспросить Лирина сразу о сотне вещей, но он понимал, что время Николы, очевидно, уходит и саламандру совсем не до общения со смертным мальчишкой. – Али нужно к лекарю, – сказал Каз. – Я буду пытаться вывести ее из леса и найти хоть кого-то, кто сможет помочь. Давай с нами. Лирин обреченно помотал головой. – Нет. Она уже достаточно натерпелась в мире людей. Я унесу ее домой. Лирин вновь поднял Николу. Девушка застонала от боли. Саламандр медленно, стараясь не причинять дискомфорта своей возлюбленной, понес ее в чащу, из которой появился. – Выход там? – крикнул ему вдогонку Каз. – Иди, – слабо сказала Али, уже немного пришедшая в себя. – Но тебе нужно…