«Помни: все, что я делаю, — ради твоей защиты». Ее отец говорил глубоким голосом, четко и почти спокойно. Он уверенно произнес эти слова, глядя дочери прямо в глаза. Зажмурившись, девочка видела его лицо. У него были вечно спутанные волосы, потому что он никак не мог выкроить время на стрижку. Мама все смеялась над ним, шутила, что ей придется привязать его, чтобы подровнять прическу. И он обзавелся маленькой бородкой, которой не было на Корусанте. В ней появились седые волосы, тонкие и колючие. Они щекотали лицо Джин всякий раз, когда папа обнимал ее. Джин глубоко вздохнула. В тот раз он был абсолютно серьезен. Но даже его решительный взгляд не мог скрыть написанное на лице беспокойство. «Скажи, что понимаешь», — попросил он. Слова прозвучали как обещание. Как некое соглашение между ними. «Я понимаю», — искренне ответила Джин. Какой же маленькой она тогда была. Но она не лгала. Она понимала, о чем он говорит, и верила его словам. Она поверила папе. Девочка в ожидании села на свою неказистую постель на полу. Она слышала, как все прощаются. Слышала, как улетают корабли. Слышала, как Со подошел к двери ее комнаты и в нерешительности замялся на пороге. А затем он вошел внутрь. — Джин, — мрачно позвал он. «Ради твоей защиты». — Мне нужна правда, — сказала девочка. Геррера уселся напротив нее и глубоко вздохнул. — С того самого момента, как я забрал тебя с Ла’му, я пытаюсь найти твоего отца и выяснить, зачем он понадобился Империи, — признался мужчина. — Я знаю, что он изучал кристаллы, и знаю, что у имперцев должен быть повод их исследовать. Он хорошо замел свои следы. У меня есть кое-какие контакты — не только Зосед и остальные наши знакомые, но и кое-кто еще... — Шпионы? — предположила Джин. — Можно и так сказать, — пожал плечами Со. — Я связался с ними. Попытался выяснить, нужна ли ему помощь. Попытался рассказать ему о тебе. — Я думала, ты не можешь его найти. Со наблюдал за Джин абсолютно бесстрастно. — Мы нашли его, — ответил Геррера. — Где он? Он в тюрьме? — Сердце девочки подскочило к горлу. — Он не пострадал? — Нет. — Со покачал головой. — С ним все в порядке. Он на Корусанте. Джин выдохнула: — Корусант. Он мог бы ... Я могла бы полететь к нему. Без мамы все было бы по-другому, но... Мужчина снова покачал головой: — Он может улететь в любой момент. — Вдруг он просто не знает, где я, — быстро затараторила Джин, — ты можешь отвезти меня к нему на своем корабле. — Гален Эрсо работает бок о бок с Орсоном Кренником, — четко, выделяя каждое слово, произнес Геррера, будто бы зная, что правда ранит девочку и будет лучше, если он будет резать острой бритвой, а не тупым клинком. — Твой отец работает... осознанно работает... на Империю. Он отчитывается непосредственно перед имперским командованием. Мой связной выразился предельно ясно. Твой отец сделал выбор в пользу Империи. — Нет! — Крик сам собой вырвался из груди Джин. — Это ложь. — То, что ты не хочешь слышать правду, еще не превращает истину в ложь, — произнес Со все тем же спокойным голосом. — Но ты не знаешь, — настаивала Джин, ее слова превратились в мольбу. — Может, это только со стороны выглядит так, будто он добровольно работает на Империю. Может, его заставили, или... — Она умолкла, не выдержав жалостливого взгляда мужчины. — Он так сказал? — спросила Джин. — Он сказал, что выбрал Империю? Со покачал головой. «Это не может быть правдой, — подумала Джин, — папа не умеет лгать». Все так говорили. Мама частенько подшучивала над ним за это. Он был никакущим лжецом. Джин поверила бы, что он бросил ее ради Империи, только если бы отец сам сказал об этом. — Джин... — начал Со, и тон его голоса разбил девочке сердце и подорвал ее решительность. Она отчаянно замотала головой, косички били ее по щекам, все ее тело раз за разом кричало: «Нет, нет, нет». — Гален Эрсо выбрал сторону, и это не наша сторона. Джин вскочила на ноги. — Мама умерла! — закричала она. — Я видела, как этот человек убил ее! И папа теперь работает на него? — Судя по всему, они друзья, — ответил Геррера. Джин набросилась на мужчину. Она применила все свои знания и навыки, приобретенные за последние недели. Она била его, пихала и лягалась. Она пыталась сделать хоть что-то, хоть как-то причинить ему боль, схожую с той, что чувствовала сама. И Со не сопротивлялся. Даже не пытался. Он позволил Джин пинать себя, молотить кулачками в грудь. Он даже глазом не моргнув позволял ей кричать ему в лицо. А когда девочка начала уставать, он обнял ее, прижал к себе и не выпускал из объятий. — Он не придет за тобой, — произнес Со. — Ему нельзя верить. Теперь этот грязный ублюдок работает на Империю. Джин уставилась в пол, и Со не стал нарушать повисшую тишину. — Я понимаю, — совершенно бесстрастным голосом произнесла Джин. «Мой отец жив, — подумала она. — Мой отец — трус». Дальше она подумала о словах, которые произнес Со. «Мой отец — мерзавец». Глава шестая Прошло несколько лет. Отец так и не появился, и Джин окончательно смирилась с мыслью, что он бросил ее ради Империи. Но она больше не плакала из-за этого. Иногда Со улетал на вылазки. Иногда к нему наведывались гости: горстки мужчин и женщин, порой организованные группы, но все чаще просто разношерстные личности, ищущие драки. В свою первую ночь на аванпосте Джин подумала, что Геррера отдал ей старый кабинет потому, что девочка была ему безразлична. С тех пор она научилась ценить наличие личного пространства, особенно в дни, когда бункер был под завязку набит народом. Чем лучше у Джин получалось сражаться, тем больше Со позволял ей общаться с гостями базы. Его инструкции были предельно четкими. Она должна была слушать. Оценивать. Решать, стоит ли предлагаемое дело очередной стычки с Империей. Геррера всегда советовался с Джин. Не всегда следовал ее советам, но всегда выслушивал ее мнение. Джин никогда бы не призналась, сколь многое это для нее значит. Мужчина раздобыл для воспитанницы собственный репликатор кодов. Теперь Джин могла незаметно возиться с цифрами, пока Геррера принимал очередных гостей, настроенных против Империи. Когда девочка бралась за прибор, собравшиеся напрочь забывали о ее присутствии, и Джин могла спокойно наслаждаться работой. Однажды вечером, после физических упражнений, Со постучался в дверь Джин. Девочка взламывала голозаписи, занятие, которое Геррера поощрял. Джин вносила изменения в запись, а наставник пытался определить, что же конкретно она поменяла. Джин открыла дверь и с удивлением увидела, что Со пришел не один. Рядом с ним стояла высокая женщина с густой копной волос и кожей темнее, чем у Герреры. — Джин, — произнес Со, — ты помнишь Идриссу? Когда Джин была младше, Идрисса часто наведывалась в гости, но последний раз она прилетала давным-давно. На этот раз вместо синего ее кожа поблескивала легкими оттенками зеленого, и девочка сообразила, что это всего лишь эффектный макияж, а вовсе не врожденная особенность. Внимание Джин переключилось на Со. — Ты улетаешь на вылазку? Идрисса улыбнулась: — Я просто пришла поговорить. Рада снова тебя видеть. Столько воды утекло. Сколько тебе уже стукнуло? Джин терпеть не могла этот вопрос. Те, кто считал девушку слишком юной, то и дело его задавали. И когда она говорила правду — ей четырнадцать, — тут же следовали сочувственные взгляды и цоканье языком. — Я достаточно взрослая, — коротко ответила Джин. Рядом с Идриссой Со казался расслабленным и более спокойным, чем с остальными партизанами. Даже недовольство Джин вопросом о возрасте не вывело его из этого состояния. — Понятия не имею, чего ты от меня ждешь, — добродушно сказал он Идриссе. — У меня нет для тебя информации. Я же не Анте[1]. Идрисса хохотнула: — Будь ты Анте, оказался бы мне не по карману. — А у тебя есть что-нибудь для меня? — с нетерпением спросил Со. Женщина покачала головой: — Везде глухо. Ты был прав, Империя определенно исследует кристаллы, и весь рынок минералов стоит на ушах.