— Тогда скажите, на основании чего вы собираетесь ее экстрадировать? — На основании повторного запроса. — А вы его получили? — болгарин экзаменовал следователя, который сам же выдал нужную информацию. Таскиран сообразил, о чем идет речь, и с усилием выдавил из себя: — Нет. — В таком случае прощайте! — Богдан взял Элину за руку и потянул к выходу. — Мы с вами скоро увидимся! — крикнул им в след Ядигар. Пересекая ангар, Богдан на ходу спросил: — Расскажешь, что там случилось? — Прошедшей ночью в дом отца ворвались бандиты. — Взломали дверь или он сам им открыл? — У папы маленький семейный отель. Оттуда по лестнице можно попасть в квартиру. — Ага… Понял, — кивнул Богдан. — Они закосили под постояльцев. Что с ним сейчас? Как сильно он пострадал? — Избит. Но в его возрасте, с его больным сердцем… — Взяв себя в руки, Элина замолчала. У выхода из ангара им встретилась Нинель Николаевна. Она держала за руку внучку и, будто ожидая кого-то, глядела на дорогу. Обернувшись на голоса, профессорша воскликнула: — Ах, вот вы где! Живы! А мы с Лидочкой вас обыскались! — Она обняла Элину. — Вот ведь как бывает, бросили на «Олимпике» багаж и остались без всего. — Нинель Николаевна прижала к себе внучку и махнула рукой. — Впрочем, было бы глупо эвакуироваться с этими тряпками. — Надеюсь, мы с вами еще увидимся, — торопливо проговорила Элина. Нинель Николаевна подхватила тему: — На продолжение круиза не надейтесь. Слава Богу, остались живы. В ближайшие дни все наши попутчики разъедутся по домам. — Простите меня, пожалуйста… — Элина доверительно коснулась руки профессорши: — Мне нужно срочно в Иерусалим. — Ну так поехали с нами. Мы с Лидочкой ожидаем такси. — Она заглянула в телефон: — Автомобиль будет здесь через пять минут. — Вы просто спасли меня… — обессиленно проговорила Элина и вдруг покачнулась. Богдан подхватил ее под руки и прижал к себе: — Я поеду с тобой. — У вас что-то случилось, дорогая? — спросила Нинель Николаевна, когда автомобиль выехал за пределы города. — Не со мной, с отцом, — сказала Элина. — Простите, что любопытничаю. Конечно же, вы не должны делиться со мной личным. — Руководствуясь благими намерениями, профессорша сменила острую тему на весьма обыденную: — Представьте себе, я не смогла забронировать в Иерусалиме отель. Все приличные оказались заняты. — Вас устроит небольшой семейный отель? — предложила Элина. — Так-так… — заинтересовавшись, Нинель Николаевна придвинулась к ней. — Где он находится? — В Старом Городе, неподалеку от Храма. — Да вы просто волшебница! Для нас это было бы так удобно! — Я напишу эсэмэску. Жена отца предоставит нам отдельные комнаты. — Отель принадлежит вашему папе? — Спросив, Нинель Николаевна тут же сделала себе замечание: — Ну что за неуемная старуха! Простите. — Нет, ничего… Они с мачехой владеют отелем в равных долях. Сидевший на переднем сиденье Богдан обернулся: — Вы сделали перевод второго пергамента? У вас нет с собой ноутбука. — Ушел на дно вместе с «Олимпиком», — вздохнула профессорша. — Каюта быстро заполнилась дымом. Спасаясь, я думала только о внучке. Лидия тут же откликнулась: — Зато мне будет что рассказать подругам после каникул. — Так что там с переводами? — напомнил Богдан. — Оба письма в моем телефоне. Он, по счастью, со мной. — О чем идет речь во втором свитке? — к разговору подключилась Элина. Нинель Николаевна повозилась на заднем сиденье, достала из поясной сумочки телефон и, глядя на экран, заговорила: — Это еще одно письмо царицы Елены ее сыну Константину. Могу предположить, что оно написано раньше второго, поскольку в нем речь идет о событиях и персонах, по которым можно установить примерную датировку. В письме упоминается имя императора Галерия, он правил частью Римской империи из столицы Никомедии с триста пятого по триста одиннадцатый год. — Что еще? — Кроме непонятной битвы со львами и совета бежать из Ни-комедии Елена предлагает сыну забрать с собой золото, которое лежит в тайнике. Также в письме говорится о некой Священной Чаше Иисуса. — Вот только не говорите мне, что это Священный Грааль! Таких по миру сыщется сотня. — Богдан обернулся. — И где находится этот тайник? Она написала? Перехватив его взгляд, Элина указала глазами на водителя такси. Богдан отмахнулся. — Я пробовал поговорить. Он понимает только арабский. Нинель Николаевна кивнула и продолжила: — Мне не удалось перевести значительный фрагмент письма, в котором указано место тайника. Снимок пергамента очень темный, слов не разобрать. Однако вам не следует беспокоиться. Все прояснится, как только я увижу оригинал. Элина взглянула на Богдана, и тот расстроенно опустил голову. В беседе возникла пауза, однако на подъезде к Иерусалиму профессорша снова заговорила: — Известно ли вам, что после Иудейской войны семидесятого года Иерусалим был полностью уничтожен? — Полностью-полностью? — не отвлекаясь от телефона, спросила Лидия. — Римляне сровняли его с землей. В том числе разрушили иудейский Храм, из которого Тит, сын императора Веспасиана, вывез в Рим пятьдесят тонн золота и серебра. Тит, кстати, тоже стал императором. На римской арке, воздвигнутой в честь победы, есть барельефы — римские воины, согбенные под тяжестью трофеев. Древние хроники утверждают, что во время триумфа сокровища Храма проносили мимо трибун в течение трех дней. — А что стало с Иерусалимом? — На фундаментах его зданий построили новую колонию Элия Капитолина — то, что сегодня называется Старым городом. — Значит, от Иерусалима, что был во времена Христа, ничего не осталось? — удивилась Лидия. — Практически ничего, и это официально признано. На Голгофе, где распяли Христа, над гробом Господним, язычники построили храмы Венеры. Скоро въехали в город, все уставились в окна, и было уже не до разговоров. По мере приближения к Старому городу улицы сделались у́ же и многолюднее. Наконец Элина сказала: — Стоп! — и объяснила попутчикам: — Машина к отелю не проедет, нужно идти пешком. Богдан пресек попытки Нинель Николаевны достать кошелек и сам расплатился с таксистом. Попутчики свернули на узкую улочку, где все было каменным: пол, стены и перекрытия. За лавочкой антиквара Элина стукнула в синюю дверь со старинной бронзовой ручкой. Через минуту раздался недоверчивый женский голос: — Кто там? — Это я, Элина. Открой, пожалуйста, Бейла. Дверь сразу же распахнулась, из нее выбежал подросток, за ним вышла женщина лет сорока.