— Куда… — Тише, — шипит он, показывая пальцем на Спраут. — Прости, — говорю я с той же громкостью. Он скептически смотрит на меня. — Прости, — едва слышно шепчу я. — Господи, — вздыхает он. — Ты точно тупой, как зомби. Он переключает внимание на дочь. — Она не спала два дня. Иногда она очень долго не спит и начинает плакать, как будто ей больно от усталости, но всё равно не засыпает. Не знаю… — он качает головой и снова смотрит на меня. — Так, что ты хотел? — Куда мы летим? Он снова поворачивается к ветровому стеклу, к бесконечному пространству синего и белого. — В Канаду. — Почему в Канаду? — Они заразились позже нас. Наверняка, у них ещё есть мясо на костях. Я киваю. С логикой не поспоришь, но всё-таки мне что-то не нравится. Я думал, что мы ищем запятнанные обломки Америки, чтобы каким-то образом освободить их, не бросить гнить. Конечно, политические линии мира размыло дождём, но пересечение границы похоже на дезертирство. — Однажды я видела канадские кости, — говорит Джули, и я выглядываю из кабины. Она всё ещё сидит на своём месте, слегка приоткрыв глаза. — Они не выглядели такими уж мясистыми, а это было почти восемь лет назад. — А у тебя какие идеи? — чуть громче шепчет Эйбрам. — Ты придумала что-то получше? Джули открывает глаза и выпрямляется на сиденье. — Может, Исландия? — Исландия, — повторяет Эйбрам. — Это остров. Одна из самых обособленных стран мира. Никогда не участвовала в войнах, полностью обеспечивает себя геотермальной энергией, там почти нет криминала. Если бы кто-то и пережил чуму, то это были бы они. — Только они не выжили. Ни у кого не получилось. Последней заразившейся страной должна быть Швеция. — Это просто слухи, — Джули волнуется всё больше. — Никто не получал новостей из-за моря несколько лет. Моё беспокойство нарастает. Как далеко мы собираемся уехать в поисках противоядия от Аксиомы? Или наши планы уже меняются? — Исландия в тысячах миль от нас, — говорит Эйбрам. — У нас нет ни спутниковой, ни радиосвязи. Мы окажемся на Северном полюсе или на дне Атлантического океана. — Канада тоже далеко. Если ты можешь привезти нас в Канаду, то почему в Исландию не можешь? Эйбрам вздыхает и смотрит на меня. — Скажи своей девушке, чтобы шла спать. — Эй, — Джули возмущённо поднимается с кресла и встаёт в проходе. — Ты пилот, а не командир, так что не ты командуешь парадом. Нам нужно всё обсудить. Спраут ворочается и хнычет. Эйбрам замирает, ждёт, пока она не успокоится, и выходит из кабины. Он подходит очень близко к Джули и смотрит на неё сверху вниз. — Что обсудить? — мягко спрашивает он. — Вот это всё, — говорит она, возвращая ему взгляд. Он приседает до уровня её глаз и говорит очень медленно: — Канаду? Она большая. Она находится на севере. Судя по компасу, мы летим на север, поэтому очень скоро… мы прилетим в Канаду! Я вижу, как Джули сжимает кулаки, но ничего не говорит. — Это самый лучший вариант, — Эйбрам слегка смущается и перестаёт разговаривать с ней, как с ребёнком. — Даже если в Канаде ничего нет, там самое то прятаться. Мы летим в Канаду, — он возвращается в кабину, останавливается в дверях и смотрит на Джули. — Пожалуйста, говори тише. Моя дочь спит. Он шлёпается в кресло пилота и начинает настраивать приборы. Джули сидит, скрестив руки, и рассматривает отверстия в полу. Я занимаю своё место рядом с ней и смотрю Эйбраму в затылок. Я ищу в своём мозгу хоть что-то, что осталось от Перри, что-нибудь, что могло бы помочь мне понять этих людей и этот хаос, в который мы погружаемся. Но я очень осторожен — когда ушёл Перри, его место заняли другие голоса. Моя голова — это тёмная комната, населённая незнакомцами, и я не хочу, чтобы они проснулись. Глава 3 Я СТОЮ НАПРОТИВ двери. Я нахожусь в коридоре. Стены обклеены обгоревшими и облезшими безвкусными обоями с повторяющимся узором домика, окружённого деревьями. Откуда-то сзади я слышу звуки моей жизни. Голоса друзей. Я чувствую на спине солнечный свет, но он так далеко, что не греет. В конце пустого и длинного коридора находится дверь. Дверь очень старая. Покосившаяся. Пластина ржавого металла под слоями облупившейся краски. Штукатурка, которой когда-то была замазана дверь, лежит кучей у моих ног. Дверь незаперта, ничем не защищена, свободна. Ручка близка ко мне до неприличия. — Открой её, — говорит стоящий рядом Перри. Я пытаюсь взглянуть на него, но он отворачивается, и я вижу только его затылок. — Это твой дом, — говорит он дыркой в черепе, которую я ему проделал. Она похожа на окровавленный беззубый рот. — Когда ты, наконец, войдешь? Он дёргает дверь и она приоткрывается. Я в ужасе отшатываюсь, ожидая, что оттуда полезут щупальца и вылетит рой саранчи. Но внутри только пыль и тишина. Мигающая лампочка едва освещает темноту. За дверью находится крутая лестница, ведущая вниз. — Ты долго будешь стоять в коридоре? — говорит он и толкает меня вниз на лестницу. * * * — Эй? Р? Ты ещё с нами? Джули наклоняется надо мной и похлопывает меня по щекам. Я моргаю и сажусь прямо, взгляд мечется. — Что… где… — Ого, — говорит она, отступая назад. — Если ты спишь, то ты спишь. Все столпились в проходе и смотрят на меня. Кто-то с беспокойством, кто-то с нетерпением. Я выглядываю в окно — мы на земле. — Что случилось? Где мы? — В Хелене, — отвечает Эйбрам. — Нужно кое-что взять. — А Маркусу нужно проблеваться, — говорит Нора, слегка толкая локтем в живот М. Он свирепо смотрит на неё. Друг за дружкой все начинают выходить. Я встаю, но не иду следом. Я потерял ориентацию в пространстве и не уверен, что это не сон. — Ты в порядке? Ты же спал, или это был опять твой очередной приступ фуги? — Нет… Я не уверен… — сейчас в самолёте нет никого, кроме нас двоих. — Мы в Монтане? Она улыбается. — Когда ты, наконец, проснешься, то поймёшь, в чём смысл. Пошли. Я смотрю в сторону туалета в хвосте. — С ними всё хорошо, — говорит она. — Я сказала им, куда мы пошли, и они сказали, что будут здесь. — Они сказали? — Ладно, кивнули. Она разворачивается, и я иду следом. Голова ещё кружится, но теперь медленнее. Самолёт стоит посередине взлётной полосы, в отдалении от терминала и его возможных жителей, поэтому мы вылазим через грузовой отсек. Узкая лестница между секциями ведёт вниз — в холодный заплесневелый подпольный мир, который я никогда не отваживался исследовать, пока арендовал этот самолёт. Даже не знаю, что по моему мнению там скрывалось, но самым страшным, что я заметил, было несколько пауков. Утончённый интерьер салона сменяется грубой индустриальной обстановкой грузового отсека, затем гидравлической рампой, спускающейся к взлётной полосе. Ощущение твёрдой земли под ногами немного успокаивает. Я оглядываюсь на открытую рампу и мне инстинктивно хочется её запереть, будто авиалайнер — это семейный седан, припаркованный в опасном районе. Но вот только насколько он опасен? В окнах терминала и на полосе не видно никакого движения, только метры побелевшего бетона, пыли и листьев. Наверное, чума не использует этот аэропорт как убежище. Может, это место предназначено для чего-то другого. — Арчи, проснись! — кричит Нора. — Давай, шевелись! Пока я оборачиваюсь, Эйбрам нажимает на маленький прибор под самолетом. Рампа поднимается и закрывается со щелчком.