– Не нервируй меня. Марш чистить зубы. Родион поплелся в сторону ванной. – Языки какие-то придумала. Компьютеры и так все переводят? – негромко возразил он. – Пора определяться, чем в жизни заниматься собираешься. Не знаешь, куда энергию деть. – Я хоккеем занимаюсь вообще-то. И в школу хожу! – парировал Родион и вышел из комнаты. Было слышно, как он закрылся в ванной и включил воду. Алена покачала головой: – Вот что с ним делать? Никаких стремлений у человека. – А хоккей как же? Получается? – Хоккеистами становятся единицы. А если не выйдет? Что он будет делать с этими навыками? Траву косить? А время будет упущено. Ты посмотри на него. Цыпленок. Худенький, но шустрый, правда. А в хоккее крупных любят… Если честно, я даже не уверена, что ему это интересно. Как ни спрошу: «Сынок, тебе хоть нравится?» – говорит: «Нормально». И все. Иногда мне кажется, что он на тренировки из-за отца ездит. Чтобы иметь возможность чаще с ним видеться. А у того масса хлопот, скоро прибавление в семье. И все, конец хоккею! Я не смогу его возить. Отец-то его на машине. А мне придется по два часа на дорогу тратить, на общественном транспорте, плюс тренировка полтора часа. У меня нет столько времени, да и на зарплату портнихи нянек позволить не могу. В общем, ох. А парень растет. – Не переживай. Придумаем что-нибудь. Пока он при деле. Так ведь? – Ну да. – Это спорт. Хорошо для физического развития. И дисциплина прививается. Тоже хорошо. Воля к победе, привычка к труду. Сколько у него тренировок в неделю? – Три тренировки и игры по субботам. – А учится он как? – Четверки, тройки. Иногда пятерки. По физре в основном. С математикой неплохо – легко дается. А вот с русским беда. Читать совсем не любит. Заставляю. – Ну вот. Спорт. И школу подтянуть. Уже что-то. – Думаешь? Считаешь, он достаточно загружен? – Считаю, что да. Попробую с ним поговорить. Может, что-то прояснится. Надо понять, что ему интересно. – Было бы здорово. Ладно, пойду проверю, как там моя бестолочь. Уложу его спать. Ты тоже не засиживайся. Завтра рано вставать. – Приму душ – и на боковую. – Спокойной ночи. – Пока. Времянкин дождался, когда освободится ванная комната, и заперся там, прихватив с кухни прозрачный стакан. Мальчик достал из кармана пижамы конька и осторожно положил булавку на дно сосуда. Задернув шторку душа, Эмиль пустил воду через лейку. Резвые струи принялись барабанить по занавеске, создавая необходимый шум. Времянкин впервые собирался пробудить конька и не знал, чего ожидать. Для большего зашумления он пустил воду и в раковину. Эмиль обхватил стакан двумя ладонями и подставил его под теплую струю. Сосуд наполнился. Мальчик поднес миниатюрный аквариум к лицу и принялся наблюдать за метаморфозами конька: тот оживал. Острая игла-хвост резко скрутилась в спираль. Конек три раза обернулся вокруг своей оси, создав в воде танцующую воронку, и остановился. Плавно покачивая веерообразным спинным плавником, он держался в воде, не касаясь дна, и смотрел прямо на Эмиля. Из крохотных отверстий на кончике трубкообразного рта выползали пузырьки воздуха и тут же устремлялись к поверхности воды. – Ух ты! – удивился Времянкин. Он с интересом разглядывал угольно-черного жеребца магматической породы, со сверкающими вкраплениями кварца. «Благородное создание. И как с тобой общаться?» – подумал Эмиль. Он поднес стакан к уху. – Алло. Меня слышно? – Слышно, – промолвил конек человеческим голосом. От неожиданности мальчик расплескал немного жидкости из стакана. Он посмотрел на своего собеседника, похлопал ресницами и прижал сосуд прямо к ушной раковине. – Привет! Ха-ха, – радовался Эмиль. – Я могу говорить с тобой как по телефону. – Чем могу помочь? – Сразу к делу? Даже не познакомимся? Ну ладно. Мне для школы требуются некоторые документы… – Личное дело? – опередил его конек. – Ты в курсе, значит? – Да, в курсе. – Можешь помочь с этим? – Есть один способ. Запоминай: перед сном возьми три листа бумаги, капни на каждый чернил, оставь сохнуть и ложись спать. Встанешь в предрассветный час, завернешь в эти листы три яблока и отправишься в Морозовский лес. – Я знаю это место. Тут недалеко. А предрассветный час это во сколько? – В шесть утра. – Понял. И что в лесу? – Войдешь в лес и будешь идти прямо, никуда не сворачивая. Набредешь на поляну с вековым пнем. Обойдешь пень три раза, три раза постучишь по нему, скажешь: «Тук, тук, тук», потом зажмуришься, досчитаешь до трех и откроешь глаза. Положишь на тот пень сверток с яблоками, а сам спрячешься в лесочке и будешь ждать рассвета. С первым лучом солнца придет на поляну кобылица белая, чтобы полакомиться яблочками. Смотри, не спугни ее. Сиди тихо и следи за ней. Кобылица съест яблоки вместе с бумагой и через какое-то время опорожнит желудок. – Что, прости? Опорожнит? – Нужду справит. Покакает. Как еще сказать? – И что, мне все это время следить за ней? – Тебе нужны документы? – Да. Само собой. – Там, где кобылица сделает это, будут лежать твои документы. Если не будешь следить, потом не сможешь найти место, где она их оставила. Если спугнешь, ускачет, и тогда придется все повторить в другой день. – Я понял. Шутки у вас с Василисой похожи. – Я не шучу. Никогда. – А как-то иначе можно это провернуть? Обязательно, чтобы все было, кхм, через задницу? Я ценю иронию, но как-то брезгливо. – Другого способа я не знаю. Можешь, конечно, делать официальные запросы, писать заявления в паспортный стол и так далее. Как там у нормальных людей заведено? Но это долго, и вопросов возникнет очень много. И к тебе, и к твоей сестре. Ваше родство будет довольно сложно доказать. В итоге ты можешь оказаться в детском доме или… – Хорошо. Я сделаю, как ты сказал. А деньги эта лошадь не производит? Нам бы пригодились. Инструмент купить и так, по мелочи. – Для этого существуют другие животные. Но до них нужно еще добраться. Есть чудо-олень на Аляске, волшебный слон в Индии. Далековато, конечно, но работает. Они производят золото высшей пробы. Правда, много увезти ты не сможешь, из-за таможенных ограничений. Если поймают, могут и в тюрьму посадить. Не тебя, конечно, Алену как твоего опекуна. Контрабанда, как-никак. – Так! Разберемся с личным делом для начала. – Когда получишь документы, встанешь на пень, зажмуришься, скажешь: «Пора домой», откроешь глаза и можешь возвращаться. – Обойти три раза. Постучать три раза. Сказать: «Тук, тук…» – Тук, тук, тук. Закрыть глаза и досчитать до трех. – А когда закончу, скажу: «Пора домой». Запомнил. А что с тобой делать? – Вытащи меня из воды и протри насухо. – Последний вопрос. У тебя есть имя? – Нет. – Я мог бы называть тебя Мефистофель, как в Фаусте. Или Вергилий, как у Данте. Ты вроде проводника для меня. Что скажешь? – Как тебе угодно. – Тогда, до связи, Вергилий. Нет, Мефистофель. Или Вергилий все-таки? – Будь здоров, Эмиль! Времянкин вылил воду из стакана, достал конька и хорошенько просушил советника полотенцем. Хвост конька распрямился и сам он полностью окаменел, сделавшись снова неживым. Мальчик почистил зубы, умылся и вышел из ванной комнаты. В квартире было тихо. Из гостиной в коридор проникал тусклый свет от настольной лампы. Эмиль на цыпочках добрался до своей комнаты, вошел и закрыл двери. Он поставил стакан на стол, сунул булавку под подушку, достал из собранного к школе рюкзака тетрадь и пенал. Выдернув из середины тетради три листка бумаги, Эмиль взял шариковую ручку и вытащил из нее стержень. Затем вытянул зубами пишущий наконечник из пластиковой трубки и посадил на бумагу несколько чернильных клякс. Времянкин не заметил, как в комнату заглянула Алена. – Не спишь еще? – прошептала она. От неожиданности Эмиль вздрогнул. – Фух. Напугала.