– Нравлюсь, что ли? – с усмешкой спросила она. – Ну… Эмиль застыл с прищуром и ироничной полуулыбкой. Обычно именно этот набор он использовал для обольщения милых дев. Гримаса как бы говорила: «Я читаю тебя как раскрытую книгу, детка». Надо сказать, иногда это срабатывало. – Ну вот, кажется опять смешно. Подожди… Девушка приложила ладонь к ключице. Выравнивая дыхание, она подняла взор к ночному небу и замерла. Как вдруг икнула. – Перестань меня смешить! – Она снова икнула. – Я собираюсь сказать что-то важное. – Да я, в общем-то… – Я серьезно. Это уже не смешно. А то рассержусь! – неожиданно строго заявила девица и икнула в очередной раз. – Ну ладно. Времянкин толком не понимал, что происходит, но опыт предыдущих соблазнений подсказывал ему, что нужно подыграть. Небольшой поддавок, как проявление великодушия. Демонстрация лучших качеств. – И выражение лица смени! – не на шутку раскомандовалась девушка. – Это уж больно смешное. Эмиль нахмурился от внезапной грубости в свой адрес и отвел взгляд. – Так годится! – одобрила командирша. – Итак… Пока не икается… Как я уже сказала, твоя музыка меня растрогала. Я решила помочь тебе, Эмиль. Услышав свое имя, Времянкин посмотрел на таинственную красавицу искоса. – Я вас знаю? – Сомневаюсь. Можешь радоваться, дурачок, тебе крупно повезло. Ныряй за мной, – успела сказать она перед тем, как ушла под воду с головой. – Хмм… Эмиль постоял немного, посмотрел на речную рябь, потом начал ходить по краю причала взад-вперед, не отрывая взгляда от места, где исчезла незнакомка. – Чудная, блин. Она хочет помочь мне утонуть? Что-то я не понял ничего. Она сказала: «Дурачок»? Девушка не появлялась уже больше минуты. Времянкин думал о том, что если ему придется прыгать в воду, он вероятнее всего утонет. Ведь, несмотря на то что глубина реки в этом месте не достигает и пяти метров, для человека, не умеющего плавать, хватило бы и меньшей лужи, чтобы успеть изголодаться по кислороду. К тому же температура воды была низкой. А Эмиль, кажется, уже не спешил расставаться с этим миром. – Всплывай! Ну же! Вот дура. Ладно. Времянкин быстро освободился от обуви и скинул с себя пиджак, а точнее, две его половины. Он отошел от воды на пять шагов, наполнил грудь и щеки воздухом и, разбежавшись, прыгнул в то место, где в последний раз видел девушку. Мутные воды махом поглотили ныряльщика. Поначалу он даже не пытался плыть, а просто падал. Эмиль шел ко дну вдоль линии света, отраженного луной прямо в толщу воды. За пределами протыкающих реку лучей смыкалась непроглядная тьма. Времянкин моргал каждую секунду и крутил головой по сторонам в надежде обнаружить девушку. Он погружался все глубже, пока не лег на дно. Но и здесь ее не было. Перебирая руками по илистой тверди, Эмиль начал продвигаться вдоль тальвега, но вскоре понял, что запас воздуха на исходе. Он уперся ногами в дно и поднял руки над головой. Сделав рывок, Времянкин распрямился в стрелу и поплыл вверх. На полпути к поверхности скорость подъема замедлилась. Эмиль попытался задать движению дополнительный импульс, по-лягушачьи оттолкнувшись от воды, но внезапно его левая нога отказала. Ее некстати свело. Времянкин запаниковал. Он принялся активно дергать конечностями, из-за чего стремительно терял остатки воздуха. Он отчаянно барахтался, нисколько не приближаясь к надводному миру. После непродолжительных колебаний воля его ослабела и воздух с шумом вырвался из легких. Резвые пузыри, скользя по щекам и векам, уносились вверх. Эмиль сразу же почувствовал мучительную боль и удушье. Но эти страдания еще не смерть, промелькнуло в его испуганном сознании. Смерть не болезненна. Нет, это была еще жизнь, борьба жизни и смерти – это ужасное чувство удушья. В полуметре от поверхности реки ноги и руки перестали подчиняться Эмилю. Они судорожно подергивались, слабо вспенивая воду. Времянкину вдруг показалось, что он медленно плывет по какому-то морю туманных видений. Его окружило какое-то сияние, и он будто парил в атмосфере небывалой яркости и красочности. В мозгу у него сверкнуло что-то желтое и блестящее. Сверкнуло раз, два, потом все чаще и чаще, все быстрее и быстрее. Между тем плоть реки безжалостно заполняла собой дыхательные пути. И вскоре горе-пловец совсем перестал трепыхаться. Его тело, как белая статуя, шло ко дну. Как вдруг из темноты вод в просвете показалась чья-то рука. Она резко схватила Эмиля за шиворот и утащила во мрак реки. * * * Времянкин стоял на карачках, кашляя и сплевывая остатки речной воды. Он жадно, с сипом вдыхал воздух и понемногу приходил в себя. Жидкость, стекающая с него, заполняла собой бороздки и извилины в белом полу. Наконец дыхание Эмиля восстановилось. Обессиленный, он повалился на спину. Не поднимая головы, мужчина окинул взглядом место, в котором очутился. Небольшое пространство имело неправильную форму. Продолговатая полость без швов и углов. Бугристые стены плавно продолжали пол и, искажаясь, перетекали в неровные потолочные своды. Плоскость, на которой лежал Эмиль, искривлялась в нескольких местах и расходилась волнами по темным тоннелям. Изгибы линий были настолько гладкими, будто над ними многие годы трудилась сама вода. Присутствовала здесь и симметрия, намекающая на рациональность. Все строение было выполнено из единого материала – густого сплетения белых волокон. Времянкин ощущал легкую дрожь в полу. Будто все эти тончайшие нити находились под непрерывным электрическим напряжением. Через одну из стен внутрь проникал свет. Яркий луч, пробиваясь сквозь плотное витье, рассеивался и окрашивал отвесную поверхность в розоватый оттенок. Световое пятно пребывало в едва заметном движении. Оно плавно деформировалось, будто пульсировало, играя коралловыми переливами. «За перегородкой что-то происходит, – подумал Эмиль. – Там какая-то жизнь…» Времянкин поднялся на ноги и приблизился к переливающейся стене. На просвет отчетливо виднелась сложная система соединений волокон. Многослойная сеть образовывала пористую структуру, в углублениях которой, как пыль в домах, покоилось какое-то серое вещество. Эмиль приложил к поверхности ладонь и почувствовал ту же дрожь, что и в полу. Он прислушался. Снаружи доносился неразборчивый гул, отзвуки человеческих голосов. Времянкин морщился в попытке разобрать хоть что-то из застенных разговоров. Но тщетно. За его спиной с треском пронеслось что-то. Звук был такой, словно рядом пролетел искрящийся бенгальский огонь. Эмиль резко обернулся. Ничего. Те же стены и расходящиеся щупальцами коридоры – тоннели. Трескучий летящий звук повторился, но уже где-то сбоку. Времянкин бросил взгляд туда. Снова ничего. Неожиданно звук пронесся по потолку. Эмиль поднял голову и застал светящийся хвостик, скрывшийся вслед за своим обладателем в темноте одного из коридоров. Над головой мужчины возникло тихое потрескивание. Он присмотрелся. В одной из бороздок разрастался мерцающий огонек. Достигнув размеров среднего светлячка, люминесцентный комок вытащил свои электрические лапки и, цепляясь за соседние извилины, быстро унесся в близлежащий тоннель. Желтоватые разряды возникали то тут, то там и разбегались по разным коридорам. Внезапно по одному из тоннелей в закуток донеслась нота «фа», выжатая из фортепиано. Даже размытый затухающим эхо звук пианино Эмиль не спутал бы ни с чем. Следом прилетела «до». Потом «ми», «ля». Недолго думая, Времянкин отправился навстречу музыке. – Есть кто-нибудь? – вполголоса спросил он, нырнув в тоннель. Электрические импульсы, возникающие в темноте, создавали ощущение звездного неба, с летящими по нему кометами. Времянкин словно проходил сквозь Вселенную. Он шел, озираясь по сторонам, открыв от удивления рот. Мокрая одежда липла к телу, утяжеляя движение. При каждом шаге из дырявых носков с хлюпом выдавливалась вода. Эмиль чихнул. Он снял рубашку, отжал ее прямо на ходу и снова надел. – Ау, есть кто-нибудь? – негромко повторил он. Постепенно звуки пианино становились все отчетливее. Извилистый ход наконец привел Времянкина к тому месту, где рождались фортепианные вскрики. Это был просторный зал – такое же изломанное пространство, как и закуток, в котором Эмиль пришел в сознание, только более внушительного размера. Сверкающая пещера с плетеным сводом и с небольшим водоемом в центре. Вода цвета морозного неба буквально сияла изнутри, разукрашивая стены и потолок зала подвижными отблесками ряби. По ту сторону бассейна располагалась та самая «Сюита» с причала. За инструментом, спиной к Времянкину, сидела девушка в белом халате. На ее голове громоздился тюрбан из махрового полотенца. Она беспорядочно вдавливала клавиши в пианино. Эмиль обогнул водоем и приблизился к ней. Он узнал чудачку, ставшую причиной его вынужденного погружения в студеную воду. – Развлекаешься? – с укором спросил Времянкин. Девушка перестала музицировать. – Пришел в себя? Замечательно, – как ни в чем не бывало отреагировала она. Затем сняла с крышки пианино сложенный халат и протянула его Эмилю. – Мокрую одежду брось здесь. О ней позаботятся. Скоро будет готов ужин. Я уже распорядилась. Так что… – Я чуть не утонул, пытаясь тебя спасти. Ты в своем уме?! Эмиль уже собрался как следует отчитать девушку за легкомысленное поведение. Но она перебила его. – Слушай меня внимательно, Эмиль Времянкин! – потребовала она и поднялась с банкетки. Ее лицо мгновенно сделалось суровым, интонация приобрела внушительную строгость. Времянкин отступил на шаг от такого напора. – Ты сделаешь все, как я сказала! Переоденешься, и мы отправимся ужинать. Понял? – наседала она. Одновременно с этим по всему гроту прокатилась волна искрящихся вспышек, наподобие тех, что происходят во время короткого замыкания. Эмиль как-то связал это с настроением своей собеседницы и решил, что лучше пойти на уступки. Временно. До выяснения всех обстоятельств. К тому же уж очень хороша была его визави, чтобы портить момент долгими пререканиями. – Ладно, ладно. Чего уж тут непонятного? Все понятно, – согласился он и взял мягкий халат из рук строгой красавицы. Обстановка тут же разрядилась. Девушка потрепала Эмиля по щеке. – Какой же ты милый. Невозможно на тебя долго злиться, – сюсюкала она. Эмиль взглянул на нее с недоверием и почесал затылок. – Я должен при тебе раздеваться? – спокойно спросил он. – Я не смотрю, – ответила молодая особа и снова повернулась к фортепиано. Фа, ми, ля, до диез… – Поторопись! – подгоняла она. Времянкин бросил халат на пол и начал раздеваться, складывая в кучу мокрые одежды. «И у кого после этого проблемы с подчинением? Как шелковый, е-мое. Ну и пава. «Сделаешь, как я сказала…» Ишь ты! Влюбилась, что ли? Откуда она знает, как меня зовут? Интересно, я голый, она в халате. Секс будет?» – размышлял про себя Эмиль. Девушка неожиданно рассмеялась. – Что смешного? – спросил Времянкин, напяливая халат. – Ничего. Ты уже все? Она взглянула на Эмиля через плечо. Тот затягивал пояс. – Идем. Девица бодро зашагала к одному из тоннелей. Времянкин последовал за ней. – Куда мы? – поинтересовался он, оглядывая коридор. – Есть. Заодно и поговорим. – Я бы перекусил. Кстати, что это за место? – Мой домен. – Домен? – Мои владения. – Ах, твои владения… Ты богата?