– Если я шла в спортзал, это было после обеда? – Да. – Люди вокруг не могли не заметить. – Они заметили. – И давно это случилось? – Двое суток назад. Она вскочила на ноги. – Но мой муж… – Мы сожалеем о выпавших на его долю переживаниях… Только она уже не слушала. От резкого движения столбик пепла, из-за которого она так переживала, отвалился и упал на пол. Который его проглотил, через мгновение перед ней снова была ровная поверхность. Она вытаращилась на нее, изумленно моргая. – То есть вы не гоните?! – Разумеется, нет. Нам очень жаль, что мы причинили вашему мужу и вашим многочисленным друзьям столь серьезное беспокойство. Однако в свете того, что нам еще предстоит, открытое похищение было признано самым благоприятным вариантом. – Мы на орбите? – Да. – Я хотела бы в этом убедиться. – Разумеется. – А потом – позвонить мужу. – Ваш телефон вышел из строя. Мы приносим свои извинения. Он оказался недостаточно защищен от воздействия силового поля, посредством которого вас подняли на корабль. Впрочем, у нас имеется альтернативный вариант, и он целиком в вашем распоряжении. Сигарета закончилась. Сэм уронила ее на пол, уже намеренно, чтобы посмотреть, как та исчезает. – Знаете что? Черт с ним, с матрасом. Я такой пол домой хочу. Ей было предложено сочинить сообщение, которое будет доставлено ее мужу эсэмэской. Она ограничилась коротким текстом, и как только голос сообщил, что сообщение доставлено, тут же отругала себя за то, с какой легкостью позволила сознанию отвлечься от забот о Хэмише и окунуться в текущий момент, в непосредственную и совершенно невозможную ситуацию. Мгновение спустя она увидела перед собой родную планету. Она никогда не считала себя сентиментальной, и однако слезы сразу же затуманили ей глаза, побежали по щекам – только ей было наплевать. Земля, словно покрытая белыми и голубыми красочными мазками, резко выделялась на фоне окружающего мрака. С ее освещенной Солнцем стороны над самой атмосферой посверкивали, словно рой насекомых вокруг лампы, низколетящие спутники и другие объекты. – Мы на внутрилунной орбите, – уточнила она. – Да. – Однако нас никто не видит. – Наш обширный опыт показывает, что лучше всего оставаться незамеченными. – Если только не считать похищений посреди людной улицы среди бела дня. – Да, за этим исключением. Она была в той же комнате, где очнулась немногим раньше, но одна ее стена сейчас сделалась то ли окном, то ли телеэкраном. – У вас есть имя? – спросила Сэм. – И когда я смогу вас увидеть? – В этом воплощении меня зовут Адам. Что же касается того, чтобы показать себя, то показывать попросту нечего. Я – технологический объект, эквивалент того, что вы назвали бы искусственным интеллектом. В настоящий момент я распределен по множественным местоположениям вашей звездной системы и осознаю происходящее в каждом из них. Наконец, мое собственное сознание, если оставить в стороне произносимое мной здесь и сейчас, существует в измерении, пока что недоступном вашим технологиям. Однако оно едино для всех разумных рас. – Кое-кто из моих знакомых нейрофизиологов захочет вам возразить. – Очевидно, они заблуждаются. Сэм вытерла глаза, потом щеки. Глубоко вздохнула, не отводя взгляда от Земли, сияющей в черной бездне. Кивнула в ее сторону: – Понимаю, все это может быть всего лишь изображением, позаимствованным из архивов НАСА ради замысловатого розыгрыша. Или, еще вероятней, – галлюцинацией, плодом нервного срыва. Понимаете, я такие изображения уже видела. Хотя не могу не признать, для реального времени спецэффекты просто поразительные. – Она умолкла, потом покачала головой. – Вы и не представляете, сколько раз подобное мне уже грезилось. Наша чертова цивилизация демонстрировала полное слабоумие, а я тем временем предавалась мыслям о том, что будет, если… да ладно, мало ли что я там думала. Меня ваш пол убедил. – Она еще раз кивнула на планету. – Она настоящая. Я в самом деле здесь. – Согласно нашей предварительной оценке, вы не стали бы отрицать свидетельств ваших собственных органов чувств, – откликнулся Адам. – Воображение есть существенное свойство гибкого, способного к адаптации рассудка. – У меня найдутся к вам вопросы, – сказала Сэм. – Только я не знаю, с чего начать. – Начните с самого важного. Она ненадолго задумалась, кивнула. – Хорошо. Почему именно я? Хотя обождите! Кроме меня вы кого-нибудь еще утащили? – На данный момент – никого. – Корабль у вас большой? – Умеренно. – Кто еще находится на борту? – Больше никого, Саманта Август. У нее бешено заколотилось сердце. Раздосадованная этой внезапной паникой, она снова закурила. – Тогда вернемся к самому первому вопросу. Почему я? – Делегация Вмешательства пришла к выводу, что вы подходите. – Хорошо. Для начала, Делегация Вмешательства – это кто? Или что? – Триумвират внеземных цивилизаций, в настоящий момент приведших в действие Протокол Вмешательства. – Вмешательства во что? – В текущую эволюцию Земли как жизнеспособной биоты. – Вмешательство, Адам, можно понимать как завоевание. – Это не завоевание. – Тогда что же это такое? Как именно вы собираетесь «вмешиваться», или, что более существенно, – какие отношения вы планируете попытаться установить с доминирующей расой, то есть – с нами? Поскольку, называя вещи своими именами, мы не очень любим, когда нам указывают, что делать. После затянувшейся паузы Адам ответил: – Нам это известно. В подобных случаях всегда встает проблема определенной самоуверенности… – Чьей именно? Нашей или вашей? – Обеих. Однако в данном случае испытанию подвергнется лишь одна. Сэм нахмурилась и не без усилия оторвала взгляд от отдаленной Земли. Она принялась расхаживать по комнате. – Кажется, я понимаю. Ввиду огромного технологического превосходства ваша самодостаточность к делу не относится, поскольку, если у вас возникнет необходимость, вы сможете делать абсолютно все, что заблагорассудится, а мы никак не сможем этому помешать. – Верно. – А как же наша гордыня? – Вы исходите из предположения, что человечество является основной целью вмешательства, направленного на сохранение земной биоты. Она села на кровать. Сигарета потухла, она отшвырнула ее на пол и проследила, как та исчезает. – Вы предпочли бы договариваться с китами. – Ваша судьба стала предметом обсуждения. Ваш вид следовало либо нейтрализовать, либо включить в спасаемую биоту таким образом, чтобы это не повредило ее спасению. Был избран второй вариант, даже несмотря на все сложности переходного периода. Сэм резко расхохоталась и откинулась назад: