— Основной был не он, — сказал Игнат. — А кто? — удивился рыжий. — Наверное, тот, кто Шуру-Сулеймана? Так? — предположил Лютый. — Думаю, что так. — Игнат кивнул, глядя на схемы. — Почему? — Пока получается, что вся операция была закручена вокруг него. Но это не важно. Дальше. — Дальше ОМОН, как я уже говорил. Монголец так из дома носа и не высунул. Я со всеми нашими переговорил, хотя им тогда действительно было не до Монгольца. — Смотри, Ворон, даже вон в газетах пишут, что из всех криминальных авторитетов, — Лютый невесело усмехнулся, — в живых остались лишь Монголец да я. — Мы еще вернемся к этому. А сейчас — детали. Часть два — ОМОН. — Ну вот, — произнес рыжий, — когда киллеры начали уходить через дальнюю ограду, появился ОМОН. Там ведь, в ограде, есть небольшая калиточка, видать, они про нее знали. Там они киллеров и встретили. Огонь открыли без предупреждения, только первая пуля сразу же досталась тебе, — он кивнул на Игната, — ты ведь стоял с огромной волыной в руке. — Все говорят, что пуля была шальная, — добавил Лютый. — Две шальные пули подряд? — спросил Игнат. — Одна по руке, вторая… Вероятность такого ничтожно мала. — Но по тебе били точно менты, — рыжий водитель сделал еще одну глубокую затяжку, — это сто процентов. Они только появились — сразу же открыли огонь. Ты оказался на линии огня. Это подтвердили многие. Тут уже ошибки быть не может. Знаешь, если с Монгольцем наверняка не ясно, не до того было, то ты прикрывал Лютого. Охрана сразу же бросилась к вам. И все подтвердили, что ты схлопотал ментовскую пулю. И что скорее всего — шальную. Били очередью. — То есть они появились и сразу же открыли огонь без предупреждения? — Да, дали очередь. С ними были снайперы — вот они били по киллерам. Тебя зацепило из обычного «калаша». — Допустим. — Игнат, — промолвил Лютый, — я действительно перетер со многими. Ты был как на ладони. Никто из киллеров и никто другой по тебе не стрелял. Это был омоновец в маске. Ты получил первую же пулю, но били они по киллерам. Шальная… — Хорошо, выходит, я очень неудачно стоял. — Игнат поставил на своей схеме еще какие-то обозначения. — Значит, потом киллеры бросились обратно? — Да. Игнат провел еще одну стрелку. — Они уничтожили шестерых? — Да, менты завалили шестерых киллеров. Один ушел. Сорвал с себя маску и кинулся в толпу. Народ, как появился ОМОН, вообще со страху очумел. Метались под пулями туда-сюда. Киллеры оделись, как ты знаешь, официантами… — Знаю. — Вот последний и смешался с толпой. А менты сдуру открыли огонь и по официантам. Двоих или троих завалили, а киллер ушел. — Что ж, — еле слышно отозвался Игнат, — значит, не все потеряно. — Что? — не понял рыжий водитель. — Будет кого искать. Это все? — Да вроде все. — Может, еще чего вспомнишь, какие детали? — спросил Лютый. — Да нет, вроде все. — Рыжий водитель затянулся еще раз, затем стрельнул окурком в пепельницу. Попадание оказалось точным. — Во как, прямо Стилет, — попытался пошутить Лютый. И тут же тяжело вздохнул. Никто из окружения Лютого не знал этого имени. Никто, кроме младшего брата. Но его больше не было. Ворон никак не прореагировал на эту реплику. — Прямо чего? — удивленно спросил водитель. — Ладно, рыжий, спасибо. — Я всем говорю — это Монголец. Он ушел в дом за минуту до взрыва и потом просидел там. А на свадьбу приехал для отвода глаз. — Все возможно, — задумчиво произнес Ворон. Он глядел на свою схему — получающаяся картина нравилась Игнату все меньше. Все, что Игнат услышал, лишь прибавило вопросов. Он лежал с закрытыми глазами, и перед его мысленным взором находилась нарисованная им карта, схема того рокового события. Игнат был все еще слаб, он пытался сконцентрироваться, но мысли снова ускользали от него, и дополнительные усилия давали прямо противоположный результат: его тянуло в сон, похожий на забытье. На каком дерьме они его держат, что за лекарства вводят? ОМОН открыл огонь без предупреждения. Был взрыв, потом стрельба — основания более чем достаточные, чтобы ОМОН начал немедленно действовать. Но огонь без предупреждения? Там были высокопоставленные гости — вести огонь на поражение по киллерам, находящимся в толпе людей? Ладно, предположим, такое можно списать на начавшуюся неразбериху — стреляли по тем, кто стрелял. В крайнем случае — на действия неопытного командира… стрелочник всегда найдется… Почему с ними были снайперы? Вот этот вопрос гораздо важнее. Они, конечно, могут заявить все, что угодно, и выдать какую-нибудь правдоподобную версию, но снайперы были там с самого начала. Как они успели так быстро сориентироваться? ОМОН встретил киллеров именно в момент их отхода и не где-нибудь, а на маршруте их отхода. И немедленно открыл по ним огонь. Возможно, у них имелась какая-то оперативная информация, которой они не захотели делиться? Ворон вспомнил, что за несколько часов до событий подразделение ОМОНа уже выдвигалось к дому Лютого и несколько человек даже приходили к Лютому для каких-то переговоров, но тот сделал все, чтобы убрать отряд. Как говорится, сам, собственными руками. Лютый отказался от их помощи. Правда, потом они все равно вернулись. И вполне можно предположить, что они все же имели какую-то оперативную информацию. Но после того как все повернулось столь неудачно, от них уже ничего не добиться. Даже если информация была, они попытаются это скрыть. Выйди все по-другому — они были бы героями, теперь же им не простят, что, располагая информацией, они ею не воспользовались. Слишком много жертв. Но… и здесь не все было ясно. Что-то не давало Ворону покоя. Из-за этих лекарств, из-за слабости и невозможности сконцентрироваться он не мог понять, что же в этой картине так ему не нравилось, какие концы этих ниточек не сходились… Дальше. Самое простое предположение — и вся братва Лютого в этом убеждена, — что основных претендентов на роль заказчика объективно всего двое — Миша Монголец и эта загадочная Вика, о которой Ворону еще предстоит узнать. Вики на свадьбе не было. Группа «Континент» — одно из самых респектабельных объединений, не замешанное ни в одном грязном деле, ни в одном скандале, может быть, самая цивилизованная группа, действующая на российском рынке. И возможно, «Континент» не пошел на альянс с Лютым и Щедриным именно из-за боязни испортить свою репутацию. И хотя объективно ему было невыгодно возвышение связки Лютый — Щедрин, тот же Лютый и все его окружение уверены, что «Континент» никогда бы на такое не пошел. Это совершенно не те люди. И хоть Ворон был уверен, что на сто процентов исключать ничего нельзя, все же версия «Континента» скорее всего отпадала. Оставался Миша Монголец. Или кто-то совсем другой. Версия Монгольца была как на ладони. И если уход Миши в дом был сигналом киллерам, то, конечно, он играл по-крупному. Одним ударом он уничтожил несколько глав крупных семей, и, погибни сейчас Лютый, Монголец превратился бы в фигуру номер один. Миша Монголец, резкий и безжалостный, уже имел с Лютым несколько конфликтов, чуть не закончившихся кровью, а однажды даже посягнул на святое — похитил у Лютого дочь, но… И Лютый, и Монголец вроде бы вовремя поняли, что эта война сожрет их обоих, началось постепенное примирение, и сейчас их отношения переходили от нейтралитета к некоторому сближению. Оба чувствовали друг за другом силу и договорились о взаимоуважении. Мог ли Монголец сделать столь резкий ход? Конечно, мог, а почему нет? Но… Если бы не одно «но». Лютый остался жив. Монгольца боялись и поэтому уважали. Лютого боялись тоже, но он умел договариваться. Лютого уважали еще и за это. Лютый остался жив. И если все организовал Миша Монголец, то, видя, как он выполняет свои обещания, очень много людей захотят помочь Лютому достать его. Хотя бы затем, чтобы не стать следующим. Монголец превратился в взбесившегося зверя, которого надо уничтожить. Из всех могущественных беспредельщиков оставались лишь Шура-Сулейман и Миша Монголец. Из всех, кто действительно имел вес, но продолжал играть в старые игры. Шуры-Сулеймана больше нет. Следовательно, если вина Монгольца будет доказана, он не доживет даже до утра. Взбесившегося зверя надо загнать и убить, пока он не покусал всех остальных. Уничтожить и избавиться от заразы. Монголец не доживет до утра. Поэтому и оставалось это «но». Мог ли Миша не просчитать этот вариант, когда Лютый остается жив? Монголец уже в годах и вроде бы имеет счастливую семью — как ни странно, но это так. Имеет авторитет. И деньги, очень большие деньги. У старого матерого волка еще очень крепкие зубы, чтобы защитить все это. И может быть, даже посягать на чужое. Но вот посягать на все — лета уже не те. Поставить на столь рискованную игру, когда в случае поражения теряешь все? По молодости такое возможно. Но в годах и положении Миши Монгольца остаться один на один со всем криминальным миром, где по всем понятиям выходило, что его надо валить… Валить подлеца, растерявшего все понятия, все удачные мысли. Превратить себя в изгоя, затравленного пса? Монголец был дерзким и безжалостным человеком. Но он был и умным человеком. Либо он растерял свои удачные мысли, решив, что он круче всех, и тогда речь сейчас идет об идиоте, либо он этого не делал. Однако чужая душа — потемки. Можно предположить, что Монголец заручился чьей-то тайной поддержкой, и тогда все эти рассуждения лишены смысла. Поэтому версий так и осталось три. Вика. Миша Монголец. Кто-то совершенно другой. И единственное, что оставалось общим во всех трех версиях, — были наняты профессионалы. Или действовали профессионалы. И это очень хорошо. Потому что Ворон узнал их почерк. Только профессионалы убеждены в собственной непогрешимости. Поэтому иногда в самых нелепых и неожиданных местах могут торчать, как из капусты, заячьи уши. Есть старый анекдот, как ЦРУ десять лет готовило резидента, чтобы заслать его на Украину. Заслали суперпрофессионала. Знал «Тараса Бульбу» наизусть, по-хохляцки говорил, пил горилку, закусывал цибулей. И вот идет суперпрофессионал мимо белых хат, у одной старый дед сидит, лет сто. Цэрэушник ему говорит: — Здорово, диду. А тот: — Здорово, амэриканьский развидчик. «Ну, — суперпрофессионал думает, — совсем дед из ума выжил». — Какой же я американский разведчик? — спрашивает. — Я парубок с соседнего хутора. — Нэ, — отвечает дед, — у нас на сусиднем хуторе негров нэма. Вот, собственно, и все. И сейчас Ворон думал о том, что он узнал почерк. И что-то очень сильно не давало ему покоя. Кто бы это ни был, они наняли профессионалов. У которых потом что-то пошло не так. Заячьи уши, торчащие из капусты. У нас на соседнем хуторе негров нэма. В начерченном им плане, во всех этих версиях что-то было не так. Что-то, до чего оставался лишь шаг — совсем рядом, протяни руку — и поймешь. Но он не знал, куда протягивать руку. И, уже засыпая, Ворон вдруг подумал: часы! Он не успел ни понять, ни удивиться этой мысли. Он провалился в сон, похожий на забытье. Но перед этим услышал, как Лютый негромко сказал рыжему водителю: — Если я пойму, что это Монголец, он не доживет до утра. 4. Пинг-понг