Сейчас ей требовалась помощь Борисыча. Она знала, что он ей не откажет. Тем более дело касалось Игната Воронова, а после истории с тысячедолларовой фишкой Борисыч заделался его тайным поклонником. Борисыча уважали многие. В том числе и в криминальной среде. Именно поэтому она сейчас здесь. Светлане Андреевне требовался выход на Лютого. Хотя после всего, что произошло, она понимала — это будет непросто. Вчера ей позвонил старый приятель с Петровки, Петр Григорьевич Новиков. — Светик, привет тебе. — Петр Григорьевич, здравствуйте. Как дела? — Надеюсь, неплохо. Служим. — Рада слышать. — Ну а как твоя нива частного предпринимательства? — По-разному. Тоже надеюсь, что хорошего больше. — Все еще загорелая? — Какое там! От отдыха одни воспоминания остались. — Не сочиняй, не сочиняй, Светик. Наши намедни видели тебя на «круглом столе» в Домжуре… — Севостьянов? — И он тоже, старый змей. Говорит — наша Светик выглядит, как жена миллионера. Она рассмеялась: — Петр Григорьевич, вечно вы меня вгоняете в краску. — А я ему, знаешь, что ответил? — Даже предположить не могу. — Я ему сказал, что незачем тебе быть женой миллионера. Ты у нас — сами с усами. — Ну вот, Петр Григорьевич, говорю же… — Ладно, рад, что у тебя все в порядке. В наши края не собираешься? — Да вроде не собиралась. — Было б неплохо. Как там это дело? То, о чем ты меня просила, это твое расследование? — Вы имеете в виду… — Светик, ты понимаешь, о чем я говорю. — Теперь уже да. Топчется. Вроде бы есть какие-то маленькие шажки, но не поймешь, в какую сторону. — Значит, маленькие шажки? — А что? — Так. — Петр Григорьевич, дорогой, не тяните. Я же чувствую… Что-то есть? — Да, Светик, кое-что есть. Кое-что очень странное. — Мне приехать? — Было бы неплохо. Потолковать. Чайку попить. — Петр Григорьевич, ну говорите же… — Ой ты какая у меня быстрая. Ладно, слушай сюда. Только учти: может быть, все это полная ерунда. Но… Ты просила сообщить тебе о любой любопытной информации, касаемой… понимаешь? Дело у нас заведено, так и висит с той поры. Тоже топчемся. Светик, тут факс нам пришел странный. — Что за факс? — Сейчас перешлю, сама поглядишь. Но два нюанса. Факс пришел из Батайского отделения внутренних дел. — Батайск?.. Это что, Казахстан? Нет вроде… — Небольшой город рядом с Ростовом-на-Дону. — Ростов-папа? — Точно. Коллеги попросили помочь разобраться. — А в чем… цимус? Он рассмеялся: — В том-то и дело, что цимус весь в том, что непонятно, в чем цимус. — Б-р-р-р-р, не успеваю за вашей мыслью. — Видишь ли, там фотография. Сейчас перешлю, сама посмотришь. Честно говоря, такое… Непонятно. Очень непонятно. Светик, на фотографии изображена потерпевшая. Она была убита… сейчас посмотрю точно, когда… — Но при чем тут… — А, девочка, не торопись. Ладно, давай-ка я тебе сейчас все перешлю, ты помозгуй пока, а, скажем, часика в… два — тебя устроит в два? Светлана Андреевна взглянула на список сегодняшних дел и обнаружила, что ну не к двум, а к половине третьего у нее высвобождается окошко. — Петр Григорьевич, а в половине третьего не сможете? — Нормально. Подъезжай. К половине третьего. Потолкуем. Очень… странно. Полагаю, с тебя коньяк. — Ну, заинтриговали. — Сейчас посмотришь сама. Давай «стартуй», тут один листик перегнать. И про коньяк не забудь. Шутка. — Поняла. — Ну все. «Стартуем», а к половине третьего я тебя жду. А потом у нее на руках оказался этот факс. Он выполз из черной пасти аппарата «Панасоник». Светлана Андреевна долго рассматривала фотографию. Она не проронила ни звука. Это что такое? Какая-то нелепая шутка? Она взялась руками за виски. — Это что еще за бардак? — тихо произнесла Светлана Андреевна, словно обращаясь к собственным мыслям, устроившим сейчас в ее голове абсолютную путаницу. — Этого не может быть… Она предполагала увидеть на этой фотографии все, что угодно, но только не то, что выползло сейчас из черной пасти факсового аппарата. — Этого не может быть, — повторила она. Два нюанса: факс пришел из Батайска, на фотографии изображена потерпевшая… Она нажала на кнопку громкоговорящей связи и вызвала своего секретаря: — Любочка, Воронов так и не отыскался? — Нет, Светлана Андреевна. Дома у него включается автоответчик. Судя по сигналу — переполненный. Я сообщила, что вы срочно разыскиваете его. — Хорошо, спасибо. Светлана Андреевна смотрела на лежащий перед ней факс. Попыталась проанализировать последние события, и неожиданно ее посетила совершенно дикая мысль. Абсолютно дикая. Вздор! Она попыталась отогнать эту мысль. Поискать более реальные и правдоподобные объяснения. Но мысль эта посещала ее еще несколько раз. И хоть она гораздо больше напоминала дурной сон, после каждого посещения все больше утверждалась в ее сознании. …Снова выпала цифра «четыре». «Черное». Она опять проиграла. Она просто сидит сейчас здесь и проигрывает. Ставку за ставкой. Опять поставила на «девятку». Выпало «двадцать шесть». Мимо. Потом была цифра «два». Светлана Андреевна подумала, что стереотипы мышления, заштампованность мешают иногда видеть вещи такими, как они есть. Более того — вполне может быть, что не иногда, а чаще всего. Сознание должно быть чистым, как «ноль», как «зеро». И тогда возможно, что некоторые вещи, похожие на дурные сны, окажутся более правдоподобными. И… страшными. — Полный разгром, — проговорила Светлана Андреевна, глядя на остаток своих фишек — от пяти стейков по двадцать фишек у нее сохранился лишь один. Девушка-крупье, или дилер, лишь улыбнулась ей: