Вертокрыл застыл в паре метров над землёй. Оставались считаные секунды. Хорс видел, как девушка с антрацитовой кожей крепко держится за штурвал, готовая совершить немыслимое. Дамиан из последних сил подпрыгнул, хватаясь за подножку перед отсутствующей дверью, и подтянулся, вваливаясь в кабину. — Думала, что от меня так просто отделаться? — спросил он, устраиваясь на месте штурмана и пристёгиваясь. — Как бы не так. Хель взглянула на парня и немного грустно улыбнулась, ничего не ответив. Вертокрыл дёрнулся вперёд и тут же застыл. Что-то удерживало его. Посмотрев в боковое зеркало, Дамиан понял, что именно. На пыльной площади стоял растрёпанный Родриго с перекошенным от гнева лицом. Его поднятые вверх руки источали зелёный свет. Штурмовики стояли вокруг, не зная, что делать и как реагировать. Стрелять в машину, перевозящую бомбу, способную уничтожить всё вокруг в радиусе нескольких километров, было идиотской затеей, и они это прекрасно понимали. Внезапно Хорс заметил, как Фукс и Хьяго с двух сторон по длинной дуге обходят бывшего президента, явно намереваясь помешать ему задержку вылета. Парень понял, что, если те исполнят задуманное, ни гоблину, ни троллю несдобровать. Значит, нужно было как можно скорее брать ситуацию в свои руки. Дамиан, продолжая ориентироваться лишь по зеркалу, начал плести заклинание. Он не хотел причинить вреда Родриго, поэтому сконцентрировался на том, чтобы разглядеть его октоэнергетический поток и перерезать его. — По моему сигналу жми вперёд, — сквозь зубы процедил парень. Хель кивнула в ответ. Колдовство Вальдеса не представляло собой ничего сверхсложного или изысканного. Скорее всего, он сделал первое, что ему пришло в голову, когда он увидел улетающую вместе с «Гневом» машину — набросил призрачное лассо, чудом не повредив расположенные в хвосте винты. И вполне вероятно, что он собирается добавить к заклинанию что-то ещё. В подтверждение догадкам в сторону вертокрыла потянулось ещё несколько нитей, но Дамиан уже успел завершить своё плетение и занёс не видимое никем, кроме него самого и, возможно, Родриго, изумрудное лезвие над лассо. Даже если Вальдес смог разглядеть заклинание Хорса, противопоставить ему он ничего не успел. — Давай! — крикнул парень и перерубил октоэнергетический канат. Президент от неожиданности упал на спину, и через мгновение мир вокруг окрасился в чёрный. Это немного напоминало то пространство, в котором находился Дамиан, погружаясь в спектральный внепространственный анализатор Айнзе, с одним только отличием. Здесь Хорс присутствовал физически, и от этого становилось не по себе. Вокруг ничего не было видно. В тех немногочисленных источниках, что побывали в руках парня ещё до Катаклизма, говорилось о красных тропинках, сотканных из чистой энергии и ведущих в заранее выбранную точку, но ничего подобного не было заметно. Ни одного ориентира. Если бы не шум двигателей, являвшийся единственным источником звука, можно было бы подумать, что вертокрыл и вовсе стоит на месте. Хель же всматривалась в темноту, словно видела в ней что-то ещё, неподвластное взгляду Дамиана. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил Хорс через некоторое время, чувствуя, что молчание чересчур затянулось. — Хочу. Честно. Но я боюсь отвлекаться от управления, — покачала головой Хель. Парень понимающе кивнул и снова затих, вглядываясь в кажущийся бесконечным мрак. На мгновение ему показалось, что кто-то, или что-то, наблюдает за ним из непроглядной темноты. Однако нар-Вейгу, которая каким-то чудом явно видела больше, чем он, ни на что не реагировала, и Дамиан заставил себя успокоиться. Хотя сидя в лишённом брони вертокрыле с одним из самых смертоносных оружий на континенте это было не так уж и просто. Время потеряло свой ход. Хорс при всём желании не смог бы сказать, как долго они летят, как давно покинули площадь перед Агорхальтом и сколько им ещё осталось до цели. Более того, он слабо представлял, что ждёт их дальше. Он был уверен лишь в одном: что бы ни случилось, этот путь они должны преодолеть вместе. И он сделает что угодно, лишь бы вернуть благосклонность своей желтоглазой подруги. — Мы почти на месте, — прошептала Хель. — Отлично. Так в чём, собственно, заключается твой план? — Помнишь, как я не верила тебе, когда ты рассказывал про кота с изумрудными глазами? Который спас нас в лагере изгоев? — Было дело, — улыбнулся Дамиан. — Я сейчас расскажу нечто в этом духе. Я нашла свою маму. Здесь, в межпространсте, где она оказалась заперта на долгие годы. И за это время она смогла познать тайны этого места. — Что?! — Не перебивай, пожалуйста. Она пожертвовала последними остатками своей сущности, своего сознания, чтобы передать эти знания мне. Она хотела, чтобы я спасла нас, перенесла в другие земли, которые не затронул Катаклизм. Я действительно спасу нас, но несколько иначе. Отсюда можно попасть куда угодно. Не обязательно снимать защитный барьер и уничтожать весь город, чтобы сбросить бомбу на архидемона. — Только не говори, что ты… — Я долгое время думала, что проклята. Смерть постоянно преследовала меня, забирая друзей, знакомых, случайных прохожих, кто оказался рядом. Больше этого не случится. — Что за бред?! — Это не бред. Это путь, что привёл меня сюда. Вот только твой путь другой, Дамиан. Мою семью уже не вернуть, так что позаботься о своей. И о Руби. Мне кажется, вы отлично подходите друг другу. — Мне не нужна никакая Руби! Мне нужна ты! Хель, чёрт возьми, я люблю тебя! — Я тоже люблю тебя. Ороконеру потянулась к парню и поцеловала его, слегка задев клыком губу. Это был немного странный, неловкий поцелуй, но он на мгновение вселил в Дамиана надежду, что всё будет хорошо. Что вместе они справятся с любой напастью, будь то Катаклизм, Разрушитель или что похуже. Вместе. Держась за руки. Вопреки всему. Несколько секунд превратились в бесконечность. Тысячи непроизнесённых слов, невысказанных эмоций рвались наружу, но так и остались застрявшими в горле. Что-то щёлкнуло снизу, Дамиан понял, что это был замок ремня безопасности, только когда почувствовал сильный толчок в грудь. В следующее мгновение он с ужасом в глазах падал из вертокрыла. — Прости… — донёсся едва слышный голос нар-Вейгу. С метровой высоты Хорс рухнул в мокрую грязную траву. Перед ним возвышался защитный купол, сплетённый вокруг правительственной башни, истончившийся, едва сдерживавший полчища демонов внутри. Их было настолько много, что казалось, будто под барьером копошится одна большая чёрная масса, и лишь последние слои октоэнергетической защиты сдерживают её от того, чтобы поглотить всё вокруг. Где-то там, в глубине бесконечного демонического моря, должен был находить прорыв Ирреальности. Тот самый, для уничтожения которого два вертокрыла и отправились в Агорхальт. Тот самый, появление которого должен был предотвратить ритуал. Внезапное осознание того, что сейчас должно произойти, ударило, словно молот по наковальне. Череда противоречивых чувств накрыла парня, а затем раздался грохот. Ужасающий грохот, от которого моментально заложило уши, грохот такой силы, словно конец света наступил именно здесь и сейчас. Земля содрогнулась. Едва успев подняться, Хорс снова упал в грязь и с широко раскрытыми глазами уставился на то, что творилось внутри купола. Всепожирающее пламя заполнил абсолютно всё свободное пространство, настолько яркое, что заболели глаза, но Дамиан продолжал смотреть. Вместе с демонами за тускло-зелёным барьером сгорала его последняя надежда на счастливое будущее. Прощальные слова Хель обрели смысл. Хорс беспомощно заколотил по земле кулаками и взвыл, будто раненый зверь. — Дамиан! — вдруг раздался отчаянный крик отца. — Понятия не имею, как ты тут оказался, но мы должны усилить защиту! Если купол не выдержит, нам всем конец! — А что, если меня это устраивает?! — Не устраивает! Проклятье, я не справлюсь один! Подумай о матери! О Джеки! Со стеклянными глазами Дамиан снова поднялся на ноги и вытянул руки вперёд. Ненавистные изумрудные нити принялись вплетаться в купол, укрепляя его. Сердце разрывалось на части. Отчаянно хотелось оказаться по другую сторону защитного барьера, позволить огню испепелить себя, чтобы больше никогда в жизни не чувствовать эту боль. Но Хорс-младший продолжал подпитывать купол своими силами. Хель бы не простила, если бы он сдался сейчас, обратив в ничто её жертву. Среди бушующего пламени вдруг сверкнула фиолетовая молния. Затем зелёная, за ней ярко-синяя. После чего весь видимый спектр искр одновременно ударил по куполу. Судя по траектории, они исходили из самого сердца разрушений. Дамиан понял, что если это продлится ещё хоть несколько секунд, то сил ни его, ни отца, ни других ткачей, если кто-то из них остался в сознании, не хватит, чтобы сдержать это безумие цвета и энергии. Но неожиданно всё прекратилось. Пламя, дым, обломки, куски земли начали стягиваться к центру сферы. Прозвучал резкий хлопок, и в этот момент купол окончательно рассыпался. Но за ним уже не было ничего. Ни демонов, ни обломков башни, ни пепла. Всё, что находилось внутри барьера, даже воздух, просто исчезло, аннигилировалось, оставив лишь стерильную пустоту. Дамиан, подгоняемый ветром, сделал несколько шагов вперёд. Перед ним открылась идеально гладкой формы глубокая воронка, на самом дне которой сияло несколько переливающихся осколков. А среди них лежало обнажённое и окровавленное человеческое тело. Отец и сын переглянулись. — Это он? — прохрипел Петер. Дамиан сплюнул на землю. В его глазах горел огонь, сравнимый по яркости со взрывом «Гнева Ри-Илле». Парень ничего не ответил, но в его руках материализовалось два изумрудных клинка. — Я надеюсь, что он ещё жив, потому что я заставлю его страдать так, что проведённые столетия в Ирреальности покажутся отпуском на берегах Лазурного моря. Я буду отрезать от него кусочек за кусочком и наслаждаться предсмертными криками. — Постой, это может быть опасно! — Мне плевать. Хорс-младший начал спускать по склону воронки. Отец поспешил за ним, плетя на ходу защитные заклинания. Они шли по безжизненной земле, где ещё недавно возвышалась одна из самых грандиозных построек Федерации Свободных Анклавов. От высотки остались лишь воспоминания, ничего не напоминало о том, что тут вообще было хоть что-то. Подойдя ближе к человеку, Дамиан и Петер остановились и посмотрели на него. Обычное мужское лицо с правильными чертами, которые могли быть у актёра или модели. Немного худощавое телосложение. Всё его тело было покрыто застывшей кровью, хотя не было видно ни одного пореза. Единственное, что было странным — полное отсутствие волос и слишком гладкая, без малейшего изъяна кожа. — Мне кажется, он не дышит, — произнёс Хорс-старший. Словно услышав эту фразу, лишённые ресниц веки человека поднялись. Под ними была непроницаемая чернота. Дамиан уже видел такие глаза в своей жизни. Их обладателем был сошедший с ума музыкант Эдриан Гуор. — Получилось. Получилось! — рассмеялся Антгрейв Жильберте. — Немного не по плану, но всё-таки получилось! Что же господа, поздравляю вас с привилегией первыми лицезреть моё триумфальное возвращение. Рад наконец-то видеть тебя лично, Дамиан. Ты совершил невозможное. Спас меня. Скажи, ты счастлив? Вместо ответа Хорс зарычал и бросился на Разрушителя во плоти, занося над ним меч. Тот элегантно взмахнул руками, выпустив несколько оранжевых стрел, выбивших оружие из рук парня. Клинки упали на землю, нити, что придавали энергии форму, расплелись и растворились. Розовая молния ударила следом, но отец успел выставить щит, отразив её. — Наивно. Глупо и наивно. На колени! — архидемон начал подниматься на ноги. Отец и сын атаковали одновременно, сплетая из изумрудных и малахитовых нитей десятки стрел, но почти всех их остановило ультрамариновое облако, заставив застыть в воздухе и рассыпаться. Одна тем не менее достигла цели, оставив на щеке Антгрейва глубокий порез. «Если его можно ранить, значит, можно и убить!» Новая порция боевых плетений полетела в Разрушителя. Стрелы, копья, меняющие траекторию искры, падающие с небес кинжалы. Петер и Дамиан применяли весь возможный арсенал, с которым уже успели неплохо попрактиковаться во время попыток сдержать демонов. С другой стороны ставшей полем боя воронки сверкали заклинания всех вообразимых цветов, оттенков и их сочетаний, по большей части защитных. Антгрейв не спешил переходить в атаку, будто изучал своих соперников, проверял пределы их возможностей. Обороняться у него получалось неплохо. К списку его повреждений добавилось всего три новых пореза: два на правом плече и один на бедре. Но едва в шквале плетений Хорсов возникла небольшая заминка, как архидемон высоко подпрыгнул, окутанный сиянием цвета фуксии, сделал в прыжке полный оборот, и с шумом приземлился. В отца и сына ударила волна, сбившая их с ног и отбросившая на несколько метров назад. Петер застонал, держась за лодыжку, но смог подняться. Сильно хромая, он сделал несколько шагов назад. Дамиан тут же выставил из изумрудных нитей стену, и едва успел, так как в неё тут же попал бежевый шар, рассыпавшись на несколько мелких. Бывший командор Ордена Вечности интуитивно накрыл их плотной малахитовой сетью, после чего надавил на остатки заклинания архидемона, погружая всю энергию в землю. Через несколько мгновений участок в том месте почернел, и оттуда полезли странные растения. Дамиан сжёг их нагретыми с помощью трения друг о друга нитями. В руках Антгрейва уже светились длинные волочащиеся по земле золотистые плети. Хорсы сменили тактику. Теперь кто-то из них концентрировался исключительно на защите, парировании и отражении вражеских плетений, другой был сосредоточен на атаке. Через какое-то время они менялись. Ещё несколько царапин теперь украшали обнажённый торс древнего колдуна, но Дамиан чувствовал, что тот всё ещё не сражается в полную силу. «Не способен? Чего-то ждёт? Играет с нами? Быть может, дело в осколках, рядом с которыми он продолжает стоять… Что, если они усилят его, но для этого нужно время?» Как бы то ни было, через несколько раундов чередований Дамиана и Петера Антгрейв перешёл в нападение. И то, как он использовал магию, вселяло лишь чувство обречённости. Ни элливейро, ни ороконеру, ни ткачи народа людей не могли ничего подобного. Земля плавилась под ногами, воздушный конденсат начинал замерзать прямо на вдохе, то тут, то там вспыхивали костры, усложняя путь к отступлению. И всё это вкупе с искрами и иглами всех цветов радуги. В какой-то момент Хорсы полностью ушли в оборону. Редкие стрелы вырывались из-под их щитов, ещё реже летя хотя бы в сторону Разрушителя, который ко всему прочему начал быстрее двигаться. Его могущество росло на глазах. При этом внешне архидемон вовсе не выглядел опасным. Будто это был простой человек. Никакого сравнения с деформированными созданиями Катаклизма или изменённым Эдрианом Гуором. Такой же человек, как и те, что пытались противостоять ему. Но Дамиан понимал, насколько обманчива была эта внешность. Все те сражения, которые он успел вспомнить, казались простыми и незначительными. Сердце бешено заколотилось в груди. Парень боялся даже представить, что будет, когда враг достигнет своего пика. Отец, видимо, думал о том же. В момент, когда с рук Антгрейва сорвалось очередное заклинание, успешно нивелированное созданной заранее ловушкой, а новое ещё не было завершено, Петер трансформировал выставленный щит в нечто, напоминавшее таран, однако не успел им воспользоваться. Его собственное колдовство вдруг обратилось против него самого, ударив прямо в грудь. Хорс-старший рухнул как подкошенный. Архидемон скрестил руки и с хищной улыбкой посмотрел на Дамиана, но это секундное упивание собственным могуществом оказалось ошибочным. Тот самый таран, ударивший Петера, вновь сменил направление, врезался в Разрушителя, опрокидывая его на спину, тут же рассыпался на десятки ветвей и приковал врага к земле. Хорс-младший метнул вдогонку несколько изумрудных стрел, но все они угодили в возникший на пути пурпурный купол. Парень выругался и бросился к отцу. Петер отхаркнул кровью. Его лицо было бледным как мел. Мужчина посмотрел на сына и выдавил полуулыбку. — Он скоро придёт в себя и освободится. А я всё равно уже долго не протяну. Сынок, ты знаешь, что нужно делать. — Откуда мне знать?! Мы испробовали всё, что могли… — ответил Дамиан. — Не совсем. Я разговаривал с солдатом, выжившим после операции на окраине Востренга. Я знаю, что ты сделал, и знаю, что другого выхода не было. Как и сейчас. Ты должен забрать остатки моих сил, пока я ещё жив, и надрать засранцу задницу. — Ты просишь, чтобы я убил тебя?! — Я прошу, чтобы моя смерть не стала напрасной. Чтобы ни одна смерть тех, кто погиб из-за всего этого дерьма, не стала напрасной. А те, кто выжил, смогли увидеть ещё одно утро. Чтобы ты смог обнять мать и брата. — В прошлый раз я делал это не сам. Мне помогли. Разрушитель всё сделал за меня! — А ещё он не зря выбрал тебя в качестве исполнителя ритуала. Катаклизм наделил тебя уникальными инстинктивными силами. У тебя получится воспроизвести плетение без чьей-либо помощи. Подобный дар проявился лишь у одного процента от всех, с кем мы работали в Ордене. Но ни у кого при этом не было той силы, что есть у тебя. Приступай скорее. Иначе с этим исчадием бездны не справиться, и ты это тоже понимаешь. Но должен ещё и принять. Давай. Смелее. — Папа… Я не могу… — Ты можешь всё. Ведь кто тебя воспитывал, в конце концов! Жаль, что нам так и не удалось нормально поговорить. Быть может, в следующей жизни. Сынок. Родной мой. Тварь вот-вот пробьётся сквозь барьер. Времени больше нет, сделай то, что нужно. Я попрошу тебя только об одном. — Что угодно!