– Если только пулей. – Нет уж, спасибо. Я, выезжая из райцентра, видел объект. – И что? – Там работы вовсю идут. – Понятное дело, строят же военные, а у них сроки, это приказ. А вот и пост. Дежурный инспектор даже не взглянул на подержанный «Запорожец». Губаров хорошо ориентировался в Переславе и доставил агента точно в указанное место. Ревко кивнул ему и проговорил: – Спасибо. По возможности смотри за объектом, но ненужной инициативы не проявляй. Едешь мимо – погляди, специально к нему не выходи. Не удивляйся, если к тебе внезапно нагрянет Никифоров. Он может приехать в любое время. Понял? – Да, Ефим Макарович. – Удачи. – Ревко вышел из «Запорожца» и скрылся в парке. Губаров повел машину обратно в село Баранино. Алаев проводил взглядом «Запорожец», прикурил папиросу и задумался. Руку в кармане грела пачка денег, а душу терзала тревога, которая возникла вместе со страхом, когда этот тип приставил к его лбу пистолет. Ощущение не из приятных. А ведь он выстрелил бы, даже глазом не моргнул. Задание не самое сложное, ничуть не труднее грабежа вагонов на охраняемой грузовой станции. Дело сделать можно. Деньги этот фрукт заплатит. Вот только закончится ли все этим? Ведь они будут кровью повязаны. Капрал, как он назвался, заимеет такой компромат, что если Монгол попадет в руки милиции, то угодит не в лагерь, а к стенке. Раз так, то почему ему позже не пользоваться шантажом? И никаких бабок не надо. Пригрозил сообщить о деле на объекте – и все, пойдешь, куда прикажет. Интересно, кто на самом деле этот Капрал? То, что птица высокого полета, очевидно. Но не в преступном мире. Сидельца Монгол сразу определил бы. Этот тип никогда зону не топтал, но, судя по всему, подготовку имел превосходную. Он в мгновение вытащил пистолет. Монгол и дернуться не успел. А у кого такая подготовка? У диверсантов. Значит, Губаров, который тщательно скрывает свое прошлое, привел к нему человека из-за бугра? Скорей всего. Но человек этот давно проживает в Союзе, возможно, в Переславе. Зачем ему охраняемый объект? Оружие? Его можно и так достать. Хотя на продавцов еще выйти надо, а это значит засветиться. Капрал рисоваться не хотел. Но для чего ему оружие? Уж точно не для того, чтобы пополнить коллекцию. Следовательно, за этой акцией планируется другая, куда более масштабная и громкая. Кого привлечет к ней этот тип? Сейчас уже можно с уверенностью сказать, что Монгола и его подельников. Вот Губаров, сука, подставил так подставил. С другой стороны, разве это мешает ему, Монголу, скрыться после этой операции? В тайнике пятьдесят тысяч рублей, побрякушек на столько же. Еще пять штук от Капрала. С такими деньгами затаиться в Союзе проще простого. Свалить куда-нибудь в Ташкент или Ашхабад, паспорт поменять, хату прикупить. Там это не так, как здесь. Берешь частную лачугу и меняешь на приличную квартиру в городе. И по закону все, и продавец получает за квартиру деньги, и хозяин лачуги доволен. Впрочем, лачуга потом достанется другому человеку. Из Намангана Рашид приезжал, рассказывал, как там дела проворачиваются. Либо обменом, либо прямой покупкой, но через профком какого-нибудь предприятия. Заплатил, тебе, специалисту по вызову, дали. Прописался и послал к черту этот завод или фабрику. Но скрыться надо тоже в подходящий момент. Капрал не идиот, прилипнет как банный лист, и люди у него есть для контроля. Не стоит ершиться. Надо играть по его правилам. А шанс свалить представится. Такого не бывает, чтобы его не было. Он есть всегда, только далеко не каждый человек может найти его и воспользоваться им. Монгол сумеет это сделать. А остальные по законам стаи, каждый сам за себя. Он затушил окурок, вышел на улицу. Село уже спало: люди здесь ложились и вставали рано. Он зашел в гараж, находившийся рядом с баней. «Москвич» в порядке, заправлен, исправен. За этим Монгол следил строго. Может случиться так, что эта машина и даст ему шанс выжить. Он прошел в дом. Обычно парни привозили с собой водку и закуску. Баб ни-ни, пока не будет разрешения Монгола. Тогда Обух доставлял их. Братки принимали на грудь, закусывали, отдыхали. Сегодня Монгол запретил пить. Это вызвало удивление подельников. – Что за дела, Монгол? – спросил Обухов, как только Алаев появился в зале. – Почему бухнуть нельзя? Зря, что ли, мы пойло тащили сюда? – Ты все сказал, Обух? Теперь слушай меня. Нам дело предстоит, поэтому никакого бухла. – Что за дело? – поинтересовался Гривул. Алаев посмотрел на часы: – Сиплый уже должен подскочить. Дождемся его, и я все объясню. – А до того от тоски подыхать будем? Монгол усмехнулся: – Нечего делать, так у сарая куча чурок, там же топор. Пойди разомнись, поколи дрова. – На хрена весной дрова? Скоро и так тепло станет. Я тебе что, шестерка на зоне? – Тогда сиди и молчи. Вон телевизор включи. – Чего там смотреть? – Все, парни, ждем. – Дело-то хоть стоящее? – спросил Гривул. – Стоящее, Грива. Сиплый появился бесшумно. Так заходить во двор и дом мог только он один из всей шайки. Нигде ничего не скрипнуло, просто открылась дверь, и за порог шагнул мужчина лет тридцати пяти. – Привет, братва! – Он выставил на стол литр водки, выложил из сумки палку докторской колбасы, хлеб, консервы. – На всех! Обухов с тоской взглянул на это великолепие и проговорил: – Зря тащил, Сиплый. Монгол запретил пить. – С чего бы? – А ты у него спроси. – Спрошу, только поначалу хочу вас обрадовать. Завтра на станцию прибывает товарняк. В нем вагон с бабьими шубами, прикидываете? Сейчас одна такая шубейка три сотни стоит. Взять штук пятьдесят да сбагрить задешево, по сто рублей, уже пять косых выйдет. По штуке на брата, да в общак столько же. А делов-то на час. Состав до утра стоять будет. В ночь можно оприходовать. – Забудь о шубах, – сказал Обухов. – Монгол уже нашел нам дело. Хотя, если завтра… – Что за дело? – спросил Сиплый. – Кончили базары, сели за стол, – заявил Алаев. Братки разобрали стулья. – Дело такое… – Главарь поведал банде, что предстоит сделать. – Ни хрена себе! – воскликнул Корнин, он же Сиплый. – Это ведь под пули лезть. – А на станции не лезем? Там военизированная охрана из мужиков бывалых, которые посты не бросают и не разбегаются. Да и ментура рядом. В Верховске же все гораздо проще. Корнин встал и поговорил: – Нет, как хотите, а на войсковую часть я не подписываюсь. Лучше стяну как-нибудь пару-тройку шуб. – Он взял бутылку водки, хотел открыть ее. – Поставь обратно! – приказал Алаев. Корнин подчинился. Он увидел злобный блеск в глазах главаря. А с ним шутить не рекомендовалось. Это на здоровье, а то и на жизни отразиться могло. Он сел и вздохнул. Алаев же продолжил: – По ходу дела, на нас вышли очень серьезные люди. Сюда приезжал их старший и сразу предупредил. Мы делаем дело и получаем бабки, или кранты нам. – Это кто же такой борзый выискался? – возмутился Гривул. – А мы что, мальчики для битья? Чего ты, Монгол, не послал его на хутор бабочек ловить, как поддался? – Слишком много он знает о делах наших. Но не это главное. В нем сразу видать силу. Этот тип пошинкует нас всех на мелкую капусту, если взбрыкнем. Меня чутье еще ни разу не подводило. – Это чего, вот так приперся незнамо кто и выставил условия? – Нет. На нас его навел Губаров.