– Это Монгол. Слыхал о таком? – Слыхал. Чего надо? – Наш общий знакомый просил позвонить. – Ну позвонил, так говори. – Дело сделано. – Не пойму я тебя. Что за дело? – Так какого хрена он дал мне твой номер? – Не паникуй, Монгол, прогуляйся по улице, а минут через пятнадцать перезвони. Может, что-то для тебя и будет. – По-твоему, у меня полные карманы двушек? – Ничего, деньги у любого прохожего разменяешь. Алаев повесил трубку и вышел из будки. Монеты у него были. Он закурил, встал в стороне и глядел, как толпа двигается к центру. В ней были радостные, слегка поддатые мужчины, раскрашенные бабы, сопливые детишки, на лицах которых было ясно отпечатано ожидание гостинцев. Первомай всегда проходил с застольем. Продукты, питье, сладости продавались на уличных лотках. К нему подошел парень лет пятнадцати: – Дядя, дай закурить. – А по репе тебе не настучать? Мал еще курить. – Козел! – Чего ты сказал? Парень отошел в сторону и повторил: – Козел ты! – Он побежал в толпу. – Вот сука, – проговорил Алаев. – Таким обидным словом обозвал. Хорошо, что кореша не слышали. За это требовалось спросить, но как тут это сделать? Он взглянул на часы. Время тянулось медленно. Наконец стрелки отсчитали пятнадцать минут. Алаев зашел в будку, набрал тот же номер. – Алло? Монгол? – Он самый. – Ты сейчас где находишься? – На Парковой. – Угу. Толпа прет к центру? – Да. – Ну а ты иди в обратку, у входа в парк встань. Наш общий знакомый выйдет к тебе. – Долго ждать? – Столько, сколько надо. – А если легавые прицепятся? Место-то людное. – Сейчас вся ментовка занимается обеспечением порядка в центре. Так что иди спокойно. – Ладно. А ты чего не на демонстрации? – У меня мигрень. – Чего? – Ничего. Ступай! Никифоров, которому звонил Алаев, положил трубку. Монгол вышел из будки, по тротуару, прижимаясь к домам, пошел к арке центрального входа в парк. Там он встал, вытащил из кармана пачку сигарет, осмотрелся. Люди сновали туда-сюда. Кто-то заряжался пивом и прочими напитками в заведениях, которые были уже открыты. На него никто не обращал внимания. Хоть Алаев и осматривался, но не заметил, как появился Ревко. От неожиданности он вздрогнул, когда рядом прозвучал знакомый голос: – Привет, Монгол! – Как ты подошел-то? Уж на что у меня нюх, а не почуял. Ревко усмехнулся: – Нюх-то, может, у тебя отменный, а вот внимание рассеяно. Ладно, докладывай, что по войсковой части. – А что по войсковой части? Раз я живой и здесь, то дело сделано. – Подробности давай, и быстрее! Мне надо быть на работе. – Так праздник сегодня. – Кому праздник, кому работа. Алаев рассказал, как все прошло. Ревко кивнул. – Хорошая работа. Молодцы. Все смогли уйти в город? – Да. – Надеюсь, ты предупредил свою банду, чтобы сидели тихо? – Само собой, только не банду. – Тебе больше по нраву шайка? – Мне по нраву группа. – Пусть будет так. – Рассчитаться бы. – Конечно. Давай уйдем за арку, на боковую аллею. Алаев с подозрением посмотрел на этого мужика, от которого явно исходила угроза. Монгол понимал, что он сильнее, но испытывал непонятный страх перед этим человеком. – Туда не пойду! – Почему? – Потому, что не хочу быть зарезанным. – Ты в своем уме? Я тебе деньги передам. – Или пику в бок. – Не ожидал от тебя такого. Идем, не бойся. Ты мне еще нужен. – Ревко прошел на боковую аллею. Пришлось Алаеву идти следом, сжимая в кармане нож. – Ты тесак-то свой оставь, а то как бы не поранился. – Ничего, я привычный.