– Здесь все просто, они еще не определились со своим отношением к нам и не знают, что с нами делать. Особенно со старшим народом. – Да, у меня тоже сложилось впечатление, что эльфов они никогда не видели. И какие мысли по поводу нашей дальнейшей судьбы? – Запрут по камерам до дальнейшего выяснения ситуации, – пожала плечами Андрэа, – потом пришлют разумника, который нас допросит с камнем правды, или что у них вместо него, на основании допроса примут решение. Эльфийка заткнулась, что не могло не радовать, только ее нытья не хватало для полного счастья. Пока они мылись, вернулась их провожатая с комплектами одежды. По фасону – как у пятнистых, только в цветах преобладали оттенки серо-синего с разбросанными по ним черными пятнами. В качестве обуви выдали простенькие тапки без задников, какие обычно носят летом крестьяне. Совершенно обычные, если бы не материал, из которого они сделаны, никогда такого не видела. Ничего такие, удобные. Дальше, как она и предполагала, их развели по камерам. Те еще камеры, с водопроводом и удобной постелью, ярким магическим светильником, вмонтированным в потолок и забранным решеткой. Камера? Да комната, которую она снимала в Тиане, была куда хуже. Про удобства и говорить нечего, ночной горшок под кроватью, вот и все ее удобства. А тут водопровод, как в самых богатых домах. На маленьком столике ее уже ждал ужин. Какие-то вареные зерна с самой настоящей котлетой, кусок дорогого белого хлеба и кусок простого серого, горячий ароматный напиток и незнакомый зеленый плод размером с два ее кулака. Все просто, но очень вкусно, или, может, ей так показалось после гоблинской кормежки? Нет, не показалось, действительно вкусно. Интересно, они что, приняли ее за благородную, или здесь ко всем магам так относятся? Как студентка факультета разума девушка постоянно посещала на практических занятиях городскую тюрьму, надо же будущим разумникам на ком-то тренироваться, так вот это небо и земля. С такими мыслями она провалилась в сон. Сколько проспала, даже не представляла, окошка в камере не было, а магический светильник все так же горел. Проснулась отдохнувшей, с полным резервом, ноги еще побаливали после путешествия по джунглям, но в целом самочувствие показалось хорошим. Протестировала камерные удобства, отлично, как в лучших домах. Улеглась обратно на койку, с наслаждением потянулась. Но долго валяться ей не дали, тюремщик принес завтрак. Снова с белым хлебом. Жизнь определенно налаживалась. Кстати, охранник ни разу не маг, защитных амулетов на нем тоже нет. Интересно, ей так доверяют или не считают опасной? На двери щелкнул замок, и тюремщик жестом показал на выход. Ну вот, видимо, сейчас все и узнает. Ее вывели из подвала и доставили на второй этаж. В здании витал дух тревоги и растерянности, это отчетливо чувствовалось по встречавшимся людям. Маг попался только один раз, высокий мужчина в черной одежде, обвешанный странным оружием и снаряжением непонятного назначения. Остальные – обычные люди, ни у кого даже пассивного защитного амулета, никто не прикрывает сознание. Пожалуй, при необходимости она сможет легко выбраться из здания, заплести сознание, отвести глаза, подчинить волю. Странные люди совершенно беззащитны против мага разума. Беззащитны? Почему-то вспомнилась вводная лекция, которую для первокурсников читал сам ректор университета: «Мы принимаем решения на основе известных нам фактов о мире. Подчеркиваю, известных! Знания у каждого разные, и далеко не всегда они отражают реальную действительность. Поэтому маг должен всегда помнить, в жизни далеко не все так, как кажется на первый взгляд. Запомните это накрепко, дольше проживете». Есть смысл прислушаться к словам одного из величайших магов современности. Может, хозяева предусмотрели возможность ментальной атаки и в состоянии противодействовать ей другим способом? Логично, оружие и машины у них совсем другие, возможно, и с магией точно так же. Недаром во всем здании ощущаются слабые возмущения в ойо. Такие, как при грозе, только более слабые. Обычный маг их не почувствует, только тот, у кого способности к общей магии. У нее как раз они были, и, как говорил сам ректор, очень даже неплохие. Но их маленькому королевству общий маг оказался без надобности, содержать его накладно, а польза сомнительная. Зато разумники требовались всегда и везде, куда уж без них. Кабинет, куда ее привели, ничем не отличался от обычной допросной для благородного сословия, в смысле без пыточных орудий, и вместо дыбы неудобная табуретка. Здесь, правда, имелся вполне удобный стул. За столом сидел мужчина неопределенного возраста, невыразительной внешности. Не пойми какой маг с невыраженными способностями, по ауре ничего толком не понять, может, общий, с ними такое бывает. Мужчина усадил ее на стул, надел ей на голову сетку, на средние пальцы – колпачки. На запястья и лодыжки – браслеты, обхватил грудь двумя лентами. От всего этого хозяйства шли тонкие шнуры, исчезавшие в светло-серой коробке на столе, которая, в свою очередь, была соединена более толстым шнуром с еще одной коробкой, черной и плоской, стоявшей сейчас с открытой крышкой. Магия? Трудно сказать, еле заметные, для нее на грани восприятия, колебания эфира исходили от черной коробки. Мужчина закончил возиться с коробкой и задал ей первый вопрос. Естественно, без результатов. Он кивнул и жестом показал смотреть на большую черную пластину, висевшую на стене у него за спиной. Пластина слабо засветилась, а потом на ней внезапно появился рычащий гоблин. Так неожиданно, что Андрэа вскрикнула от страха и подскочила в кресле. Устыдившись своего поведения, она извинилась и вернулась обратно на стул. Мужчина снова жестом показал ей на пластину, где уже развернулась другая иллюзия, сопровождаемая спокойной музыкой. Очень интересная иллюзия, и музыка очень красивая, наверное, эльфийская. Ну да, вид сверху, как с летающего корабля, самые лучшие из них как раз у звездорожденных. Менялись картины, менялась музыка. Перед ней возникали лазурные моря с островами, утопающими в буйной зелени, суровые горы с покрытыми льдом вершинами, невероятные города, заполненные людьми и машинами. Красивая молодая пара целовалась на фоне заката. Маленькая девочка с милым пушистым зверьком. Мать, кормящая грудью свое дитя. Человек в странном костюме, прыгнувший со скалы и полетевший как птица, искусный воздушник, нечего сказать. Обнаженная девушка, моющаяся в душе. Тьфу ты, дохлый гоблин, да это же она сама. Стоп! На ней же не было ошейника, почему тогда она не засекла следящее заклятие? И эльфийка, кстати, тоже оплошала. Да гоблины с эльфийкой, она-то! Шестой год тианского университета, факультет разума, лучшая на курсе! Как она могла так проколоться?! Про подглядывающего человека даже речи не было, уж обычный взгляд она чувствует на раз. Вот как сейчас, человек за столом внимательно ее разглядывал, прямо изучал, иногда пишущей палочкой делал записи в блокноте. И опять ни следа магии, а ведь он явно ее коллега. Тоже разумник, только непонятно, как работает. Андрэа задумалась, все эти иллюзии выбили ее из колеи. Надо отдать должное, разумник работал нормально, вскрывал ее очень осторожно, наверное, так и надо действовать, когда не знаешь языка объекта. Показывал картинки, которые должны вызывать соответствующие эмоции, смотрел на отклик, подбирая ключик к ее сознанию. Разумно, но очень долго, такими темпами он за полгода не управится. Все ясно, он видит в ее сознании клятву на крови и хочет обойти ее, не потеряв объект. Странно, обычная клятва студента, во всех университетах примерно одинаковая – не замышлять зла, не наносить вреда университету и преподавателям – действует во время учебы и три года после, но человек с ней явно не знаком, отчего и опасается. Девушка улыбнулась своему коллеге, попыталась сделать это как можно более искренне. Пора заканчивать этот балаган и нормально работать, к сотрудничеству она готова, никаких жутких секретов не знает, если начнут общаться напрямую, никто от этого не пострадает. Так, как наладить контакт? Можно попытаться с помощью рун. Может, маг и не говорит ни на одном из известных языков, но руны-то он должен читать. Андрэа жестами показала магу на блокнот у него на столе, сделала несколько движений рукой, словно что-то писала, потом показала на себя. Маг сразу понял, чего она хочет, отнесся к ее предложению благосклонно, пододвинул ей лист бумаги с чем-то, отдаленно напоминающим гномью перьевую ручку, только вместо золотого пера из нее торчала толстая палочка, видимо, ей и нужно рисовать. Точно, линии получались толстые, цвет насыщенный, хорошая штука, рисовать одно удовольствие. На изначальном языке уже мало кто может полноценно читать и говорить, но передать простенькую мысль – легко. Быстро набросала ему послание, посмотрев которое он только развел руками. Вот теперь действительно пошли интересные новости, как маг может не понимать рун? Как он тогда магичит? Ладно, придется сделать еще проще. Схематично нарисовала себя на стуле, его за столом. Показала магу рисунок, обозначила на нем его и себя. Нарисовала в голове у нарисованной себя пару рун знания, обвела их кружочком, от которого протянула линию к голове нарисованного собеседника. Продублировала рисунок жестами. Теперь маг понял, задумался, сказал несколько слов, словно обращаясь к кому-то, встретился взглядом с девушкой, кивнул и сделал приглашающий жест руками. Вот и славно, теперь познакомятся. Сосредоточившись, Андрэа установила связь с сознанием мага и принялась транслировать нарезку из своих воспоминаний. Что в таких случаях интересует дознавателей, она отлично знала. Кто, откуда, родители, ближайшие родственники, сословие, место жительства, подданство и тому подобное, все это она попыталась отразить максимально полно, но без утомительных подробностей. Показала карту восточного материка, отметила на ней положение родного королевства, потом герцогства, дальше город, его панораму, от крепостной стены прошла до родительского дома. Показала родителей в форменной одежде и братьев. Потом воспроизвела момент, когда городской маг заметил в ней дар, последовавшую за этим процедуру постановки на учет и обучение в школе, где преподавались основы магии. Опять карта материка с выделением Тианы, университет, занятия, смена времен года, чтобы сообщить, на каком она курсе. И тот злополучный день, когда она так неудачно пообедала в таверне. Клетка в трюме корабля, их рейд по джунглям. На схватке с участием пятнистых и последующих событиях задержалась более подробно, вспомнила во всех деталях, остановилась на их появлении в этом здании. Маг откинулся в кресле и надолго задумался, постучал пальцами по внутренностям черной коробки, покивал каким-то своим мыслям. Вытащил чистый лист бумаги, изобразил на ней западную береговую линию восточного континента, пододвинул ей лист и жестом предложил продолжить. Да не вопрос, нарисует, конечно, с географией у нее все нормально. Таврополь, Столкновение Армия готовится к войне – зрелище одновременно и комичное и печальное, потому как «дурдом на выезде» – сравнение чрезвычайно лестное, и «пожар в борделе» тоже не шибко подходит. В целом не для слабонервных. Благо война внезапная, высокое начальство не успело задолбать строевыми смотрами, на которых, как обычно, торжествовал лозунг «Красив в строю – силен в бою». И ведь лампасникам невозможно объяснить, что в сомкнутом строю армии не воюют уже лет сто пятьдесят, после появления более-менее скорострельных винтовок. А уж форма одежды! Демидов прекрасно помнил, как в Первую кавказскую пододетый под куртку свитер считался тягчайшим преступлением, а про надетую поверх куртки разгрузку лучше вообще не вспоминать. Ну да и хрен с ними, у них часть всегда была воюющей, поэтому со всякой военной бюрократией дело обстояло намного проще. Нормальные офицеры несли службу, кто не мог, занимались бумагами, и стоило бумагомарателю чуть поднять голову, командование вставляло ему неслабый пистон, которого хватало надолго. Ибо не фиг, армия должна воевать или учиться оному, все остальное есть вредительство. Оставшуюся в расположении части разведку Демидов собрал на инструктаж в казарме разведроты. Довел до бойцов обстановку, показал ролик с тварью и убитым курсантом, разбил народ на группы, каждой нарезал задач, определил технику и вооружение, особо подчеркнул неясность обстановки и поэтому попросил вести видео- и аудиозаписи в обязательном порядке. Кто решит схалявить и не таскать лишний вес по жаре, облегчит ношу путем демонтажа «ненужного» оборудования из латника, вытаскивания пластин из бронежилета и прочих солдатских хитростей, тот продолжит службу там, где даже летом в пальто холодно. И это только после того, как зубной щеткой вычистит все сортиры в части. Правда, после демонстрации курсанта с дырой в груди если и остались желающие помудрить с бронежилетами, то теперь их количество резко поубавилось, а на лицах явно читалось неподдельное служебное рвение. Подчиненные собрались за двадцать минут, очень неплохо, если учесть, что все оборудование к латникам хранилось на складах. Уж очень дорогой получился комплект, чтобы хранить его в казарме, в частях, которые не воюют, его вообще солдатикам не выдавали, рассказывали исключительно теорию. Во избежание, вдруг сломают или потеряют. Спрос-то все равно с командира. Вообще латник получился на удивление удачной системой, не только броня и тактическая радиосвязь. При желании командир мог поставить задачу конкретному бойцу, определить его местонахождение с точностью до десяти сантиметров, в конце концов, посмотреть его глазами на обстановку, и все это, находясь за сотни километров от поля боя. Конечно, все это дело могло бы весить поменьше, ну да нет в мире совершенства. В общем, концепция бесконтактной войны, доведенная до самого нижнего звена. Почему бесконтактной? Да потому что теперь ни один из лампасников не мог побывать на поле боя даже теоретически. Можно рулить сражением, сидя дома на унитазе. Круто. И почему Сибирь теперь китайская? Проверили экипировку выстроившихся перед машинами бойцов, связь и видео, получили от связистов частоты, майор еще раз проинструктировал командиров групп – и выдвинулись. Группе Демидова предстояла самая дальняя прогулка практически через весь город. Присматриваясь к обстановке, он не заметил ничего сверхординарного, похоже, резкий скачок светила по небосводу не особенно взволновал жителей, а информация о наличии джунглей за городом еще не успела распространиться. Граждан с цветным свечением тоже оказалось немного, вокруг большинства замечался просто светло-серый туман. На перекрестке Тельмана и Доваторцев наткнулись на первых жертв странного катаклизма. Водитель черного «крузака», скорей всего, потерял сознание при выезде на Доваторцев и, поехав прямо через разделительный газон, оказался на встречке. Зацепил две легковушки, потом въехал под КамАЗ. Спасатели пытались выковырять водителя из груды металлолома, в которую превратился джип, рядом кучковались медики, дожидаясь получения доступа к телу. Напрасно, никакого свечения, с недавних пор ставшего неотъемлемой частью живых людей, вокруг водителя не наблюдалось. Проскочили по объездной, выехали на проспект Кулакова, где стали свидетелями последствий еще одной аварии, «калина» въехала в остановку напротив института. Хреново. Дальше проехали без происшествий, свернули на Вторую Промышленную и, проскочив промзону, въехали в лес. Первый звоночек прозвенел через пару километров. Посреди дороги виднелась свежая вмятина, не яма на разбитом покрытии, а именно вмятина, словно ее изначально проектировали при строительстве. Только почему оплавленная? По ходу движения от нее шла узкая полоса такого же оплавленного асфальта. Лес вдоль дороги тоже пострадал, листья пожухли, и кое-где обуглились тонкие веточки. Остановились посмотреть. Когда и что здесь произошло, было непонятно, но жар от оплавленного куска ощущался через стрелковую перчатку, которой можно безбоязненно хватать раскаленный ствол. Вмятина тоже странная, словно прессом вдавили. Решив, что спокойная жизнь кончилась, Демидов приказал запускать для разведки маршрута беспилотник. Не хватало еще нарваться на того, кто плавит асфальт до стеклоподобной массы. Раньше объект, на котором расположилось стрельбище, полностью принадлежал училищу ракетных свизнюков, где в основном проводились тактические занятия для будущих офицеров. Со временем из-за отсутствия финансирования тактических занятий у курсантов становилось все меньше и меньше, соответственно полигон хирел все больше и больше. Но вот наконец, после двадцати лет реформ, кошмаривших вооруженные силы, их ветры долетели и до этого всеми забытого пассива на балансе Министерства обороны. Здесь решили разместить отдельный батальон связи, который впоследствии будет обеспечивать связь штаба армии, а тот в отдаленной перспективе расквартируют в городе. В кои-то веки командование приняло нормальное решение: место высокое, антенн и высоковольтных линий поблизости нет, идеально для радистов. Грамотней было бы разместить здесь часть радиоразведки, которая почему-то располагалась прямо под горой, видать, опытный специалист радиосвязи планировал. Ну да ладно, появились кой-какие деньги, территорию облагородили, оборудовали и, как водится в армии, покрасили. Новые хозяева полигона встретили их черной дырой дула «Корда», установленного на обложенной по периметру мешками с песком крыше КПП, и нарядом, вооруженным до зубов. Пока дежурный выяснял, кто, чего и зачем, Демидов наблюдал за суетой на территории, благо забора вокруг полигона никогда не было, с размещением батальона только подновили колючку. Народ явно готовился отражать нападение, правда, довольно бестолково. Видать, командир имел весьма смутное представление о современном стрелковом бое. На таких позициях он сектора стрельбы нормально не нарежет, слишком много останется непростреливаемых участков, и если там не организовать минную засаду, что маловероятно, ибо мин у них просто нет, то дело связистов дрянь. Молодой комбат, в кабинет которого их пригласили, тоже был увешан оружием, да еще и в окровавленной форме. Познакомились, комбат имел самую что ни на есть милитаристическую фамилию Мосин и, что радовало, сразу перешел к делу. Предложил ознакомиться с видео, тем, что сняли курсанты, и тем, которое записала камера охраны. К сожалению, ни там, ни там полной картины боя не оказалось. Камера охраны контролировала совсем другой сектор и зафиксировала только небольшой кусок атаки тварей, и то издалека, ничего толком не разглядеть. У курсантов вышло не лучше, практически сразу парень с камерой был или убит или просто ее бросил, но зато на ней оказался зафиксирован интересный момент – одна из тварей применила огнемет. Но как-то странно, просто взмахнула голыми руками и вроде что-то выкрикнула. С рук сорвалась струя пламени, как от танкового огнемета, вот так просто. А где, собственно, баллон с огнесмесью, спрятала в кармане шортиков? Этот уродец круче Копперфильда? – Я так понимаю, вы были непосредственным участником, – поинтересовался Демидов. Майор кивнул. – Расскажите про эту тварь, – ткнул пальцем в экран, на котором, кстати, курсанты уже перешли в атаку. – Вас интересует, из чего она стреляла? – усмехнулся майор, увидев кивок десантника. – Из оружия при ней нашли один тесак и финку из паршивой стали. Несколько монет в карманах, мешочек с травками и ювелирку сомнительной ценности. Все, больше ничего. – Одноразовое оружие? – Не знаю, визуально больше походило на магию, как в сказках. – Простите, – не понял Демидов, – вы сказали магия? – Она самая. Три момента: действие оружия было каждый раз разное, когда трупы увидите, сразу поймете, никакой огнемет таких повреждений не нанесет. Второе, после боя мы не нашли никаких контейнеров из-под огнесмеси, блоков питания, ничего, даже отдаленно напоминающего оружие или его элементы. И, наконец, третье, самое главное, тварь как-то могла управлять струей пламени на расстоянии. Один из курсантов сумел увернуться от первого удара, тогда простым взмахом руки она изменила направление движения пламени. Между ней и жертвой было метров пятнадцать. Как это возможно, не спрашивайте. Пошли посмотреть на место действия, огороженное по периметру желтой лентой с надписью: «Осторожно, оптический кабель!» – шутники, блин. Увиденное внутри периметра впечатлило даже его. Все же убийство с помощью холодного оружия воспринимается совсем по-другому. Особенно впечатлила здоровенная черная тварь с мечом, буквально разрубавшая ребят на части. Паршиво то, что остановили ее только девять пуль в туловище и пяток в голову. С жертвами огнеметчика тоже не было ясности. Двое слишком сильно обгорели, у двух других имелись совершенно невероятные для современного стрелкового боя повреждения. Тут поневоле начнешь задумываться о магии. Еще одним неприятным моментом оказался запах, исходивший от мелких тварей, просто ужас, майор уже который раз пожалел, что не дал команду взять противогазы. Пока группа Демидова осматривала поле боя, появился комбат в сопровождении гражданского, увешанного фотоаппаратами. Тот, взглянув на заваленную трупами площадку, сначала стал блевать, потом попытался потерять сознание. В конце концов комбат отхлестал его по лицу, чем вернул к реальности, гражданский поднялся на крышу домика, откуда велось наблюдение за мишенным полем, и принялся снимать общую картину побоища попеременно обоими фотоаппаратами. – Вам не кажется, что присутствие прессы здесь неуместно? – поинтересовался Демидов, отозвав комбата в сторонку. Его разведчики как бы невзначай взяли их в полукольцо. После Первой кавказской к акулам пера в армии сложилось особенное отношение. – А это и не журналист. Это наш адвокат, мой и офицеров училища, подозреваю, он нам очень скоро понадобится, – огорошил комбат. – О, простите, как-то не подумал. – И, уже обращаясь к своим, сказал: – Так, мужики, все слышали, это не писака, работать не мешаем. Забыв про предусмотрительного майора и его адвоката, Демидов принялся за более детальное изучение картины произошедшего. До их прибытия народ успел порядком натоптаться, но все равно картина вырисовывалась безрадостная. Почти двадцати тварям удалось уйти, прихватив с собой пленного. По размеру ноги – женщину или ребенка, а у курсантов и связистов пропавших без вести не значилось. Кстати, метрах в тридцати от опушки у тварей был разбит лагерь, где они держали пленных и, похоже, попытались закрепиться. Последняя схватка произошла именно здесь, на полянке валялись четыре застреленных мелких твари и одна большая с проломленной головой. Чем ей проломили череп, так и осталось непонятным, камень или молот, но точно не приклад. Кроме того, он нашел еще одно интересное существо, которое осторожно посадил в карман разгрузки. – Итак, все все видели, – начал Демидов, собрав разведчиков у машин, – штук двадцать тварей сбежало, взяв в заложники женщину или ребенка. Порядок действий следующий: Васильев, Гарипов и Церенов вместе со мной организуют преследование тварей. Стрекалов и Савченко дозаправят беспилотник, поддерживают связь с нами и обеспечивают связь в интересах начальника штаба. Левашов, отправляйся к комбату и предложи помощь в организации обороны, а то как бы связисты друг друга не перестреляли. Вопросы? – Товарищ майор, что вообще происходит? – задал вопрос Савченко. – Откуда здесь орки с гоблинами, джунгли, чем проделали дыру в курсанте и так далее? – Как понимаю, вопрос, актуальный для всех. – Демидов обвел взглядом настороженных бойцов и увидел у каждого в глазах тревогу. – Хорошо, только никому не болтать. Точно не знаю, но, похоже, мы вошли в соприкосновение с другим миром. И твари – его коренные жители. Честно говоря, сам не верил, пока не нашел, – достал из кармана разгрузки жука, – вот его. Савченко, смотри внимательно, что необычного видишь? – Вроде ничего особенного, жук, – олень-переросток, такие водятся в тропиках. – Понятно, кто придумает ответ лучше? – Я не ошибаюсь, у него восемь лапок? – поинтересовался Гарипов. – Правильно, и о чем нам это говорит? А о том, что не бывает восьминогих жуков или крылатых пауков. Поправка, на Земле не бывает. – Фигасе, и че теперь? – удивился Савченко. – Вова, ты оглох? Я тебе сказал связь обеспечить с командованием и еще жуку организуй транспортировку на базу. Разрешаю приступать, бегом. Куда полез голой рукой, перчатку надень, – одернул Демидов подчиненного. – И кто из этих тварей орки, а кто гоблины? – Большие орки, маленькие гоблины. – Ладно, остановимся на твоей классификации, как-то же их надо идентифицировать. Джунгли оказались вполне проходимыми, подлесок, конечно, был, но не так чтобы очень, даже нигде продираться не пришлось, не говоря уже про прорубаться, как в фильмах про Амазонку. Ну растительность незнакомая, зверюшки странные, а в целом лес как лес. Передвижение упрощал четкий след удирающих тварей. Демидов прикинул ширину шага, соотнес с ростом гоблинов, нет, не удирали, улепетывали со всех ног. А пленный человек их тормозил, после пробежки по джунглям он очень быстро сбил ноги в кровь, стал спотыкаться, потом и вовсе падать. На месте одного из падений они обнаружили клок ткани, застрявший в колючках. Странная ткань, грубое плетение, натуральные волокна, наверное, сумка, на одежду такую не используют. Через полчаса пленник окончательно выдохся, да и сами гоблины сильно сдали, погони за ними не было, по идее должны были устроить привал. И они его устроили. Демидов поначалу даже отказался поверить увиденному, а его бойцы в месте контроля периметра застыли соляными столбами. – Так, мужики, не стоим, работаем, – пришел в себя майор. Разведчики, потрясенные увиденной картиной, заученно рассредоточились, все бойцы опытные, прошли по две кампании, прекрасно поняли, что здесь произошло, осталось уточнить детали. Итак, гоблины добежали до лесной дороги и устроили привал, на котором среди группы возникли разногласия. Следы четко показывали: твари разделились на две группировки, которые немедленно передрались. Двоих порешили на месте, пять оставшихся из проигравшей группировки ломанули в джунгли. Победители их преследовать не стали, а решили подкрепиться. Своими убитыми сородичами и пленниками. Их оказалось два. Они не смогли сразу этого определить, потому что второго пленника всю дорогу несли на руках. Теперь это стало понятно. Младенец. Им не повезло, если верить следам, очень сильно не повезло. Быть сожранными живьем мерзкими тварями, о каком везении вообще может идти речь! Вдох, медленный выдох. Демидов попытался отстраниться от обгрызенного женского тела и остатков детского. Во всей этой истории была одна неправильность. На курсантов напали практически сразу после пересечения миров, и, получается, женщина с ребенком уже были у тварей в плену. Они из местных? Что может это подтвердить? Одежда из грубой натуральной ткани, такую уже не используют для пошива, понятно, почему он, идя по следу, подумал о наличии у пленника сумки. Отсутствие у жертвы нижнего белья? Нет, не факт. Кольца, серьги? Пальцы сильно обглоданы, носила ли она украшения, не понять. Уши целы, и серьги у нее были, но примерно две недели назад их сорвали, разорвав мочки. Татушки? Мм… да, если они и были… Ногти неухоженные, маникюр с педикюром она делала очень давно. Ступни ног, да, в лесу босиком ходила не меньше недели. Похоже, действительно местная. Значит, в этом мире существуют как минимум две разумные расы. Осмысленно ли действовала черная тварь, сейчас уже не определишь, а вот мелкие точно разумные. – «Пчела», это «Граф», как слышишь? – вызвал Демидов оставшихся на стрельбище парней. – «Граф», это «Пчела», слышу хорошо, птица в работе, – отозвался Стрекалов. – Прекрасно, у меня все норма, веду преследование противника. Наводи птицу на меня и готовься принимать видео. – Засек, птица уже летит, готов принимать картинку. – Через несколько секунд в ухо майору полилась отборная брань, значит, принял хорошо. – Их что, съели? – Как видишь. Так, смотри на картинку с птицы, с востока на запад должна идти лесная дорога. Видишь? – Нет. Сплошные кроны, без разрывов. – Что с тепловизором или лес слишком горячий? – Да, все плохо, слишком жарко. Обозначьте себя ракетой. – А толку-то, если ты ничего не видишь, просто наводи птицу на мой сигнал. – Товарищи, – подключил свою группу майор, – хай-тек нам не поможет, птица не видит ничего, кроме зеленки. Разрулим проблему по старинке. Ах да, курсанты захватили в плен троих тварей, поэтому нам они не понадобятся. Выдвигаемся. После привала, поняв, что никто их не преследует, твари пошли по дороге на запад. Шли, совершенно не скрываясь, будто у себя дома. Дома? Если джунгли их территория, то они сейчас сунутся в петлю. Кроме поиска противника, Демидов начал приглядываться к дороге с точки зрения путешественника. Обычная лесная дорога, которой не слишком часто пользуются, скорее даже широкая тропа. Следов транспорта нет, ни колесного, ни гусеничного. Встречаются следы каких-то зверей, которые майор не смог идентифицировать, неудивительно, он не охотник, всегда специализировался на двуногих. Постоянно прислушиваясь и присматриваясь к лесу, Демидов постепенно вошел в то особое состояние, что всегда возникало у него во время длительного поиска. Достаточно странно, обычно все чувства обострялись на второй день лесной жизни, а не на второй час. А тут вдруг накатило и стремительно продолжало накатывать. За такой промежуток времени даже продышаться не успеешь, обоняние после города вообще не работает. А сейчас в голове как компьютер, он видел, слышал, чуял, и все это успевал анализировать. Самочувствие – лучше никогда не было, казалось, чуть сильнее оттолкнись от земли, и полетишь, энергия так и бурлила. Мышцы от возбуждения аж дрожали. Как в первый раз с девкой. И колени как новые. Так, стоп, что это с ним? Скомандовал мужикам спрятаться, сам отошел в сторону, присел на корточки, привалился к дереву. Спокойно, вдох, выдох, ему уже не двадцать лет, скоро дембель, и надо до него дожить. В таком состоянии это сомнительно. Вдох, медленный выдох, еще раз. В этот момент мир взорвался. …Жизнь, всюду жизнь, и он был ее частью, и она была в нем. Ему уже не требовался обзор с беспилотника, он непонятным образом чувствовал лес на многие километры вокруг. Жизнь, кругом жизнь, кроме двух мест, прикасаться к которым не хотелось даже мысленно – возникало чувство некой брезгливости. Место нападения тварей на курсантов и место, где твари пообедали друг другом. Кстати, за тварями тянулся отчетливый след этого самого ощущения…