Василина сглотнула, побледнела. – Ты бы выпила? А если это не сработало бы, стала бы охотиться? – Да, – ни секунды не колеблясь, ответила старшая сестра, и королева опять печально опустила глаза. – Я все-таки пообщаюсь сначала с огнедухом. Поприсутствуешь? Буду рада, если вы с Нории останетесь на обед. Ани бросила взгляд в сторону мужа, кивнула. – И ведь остается еще простой вариант, – тут в печальный тон королевы прокралась ирония, – найти первородный огонь в вулканах. Или попробовать попасть под разряд молнии. Проще некуда. И совсем не страшно. – Я бы предпочла кровь, – усмехнулась Ани. – Хотя это точно не доставило бы мне удовольствия. Они еще помолчали, слушая рокот волн и вторящий им голос Нории. – С Мариной удалось пообщаться? – спросила Ангелина. Королева покачала головой. – Всего пару слов. «Я очень занята, прости, Васюш, люблю». Новости из Дармоншира тревожные. Я предлагала ей вернуться несколько раз, она отмахивается. – Я тоже предлагала переждать в Песках, – медленно проговорила Ангелина, – но, если подумать, ты бы сбежала, Васюш? Королева покосилась на мужа и покачала головой. – Нет. – И я нет, – подтвердила Ани, – а она все-таки наша сестра. Василина вздохнула, положила голову Ангелине на плечо. – Я только надеюсь, что Дармоншир выстоит. И Марина не надорвется. – Марина может, – откликнулась Ангелина. – Она во всем так. На пределе. В любом случае у нее есть переноска, Василина. – Только это меня и успокаивает, – пробормотала королева. Ей было хорошо: с одной стороны молчаливый муж, с другой – сестра, и на свежем воздухе клонило в сон. Море перед ними совсем успокоилось, затихло. В этой тишине в нескольких шагах от эмира Персия начало формироваться Зеркало. Эмир все так же блаженно потягивал кальян. Из перехода вышли четыре охранника – огромных, полуобнаженных, в традиционных шароварах и с ножами на поясе. Поклонились, встав по обе стороны от повелителя. Нории и царица обернулись. Талия взирала на это немного недоуменно, и уголки губ ее были горестно опущены. Из Зеркала под звон бубенчиков, прикрепленных к одеждам, выскочили две девушки в полупрозрачных покрывалах, закружились, затанцевали, усыпая пол лепестками роз из маленьких корзин. Появились флейтисты и барабанщики – бом, бом, бом! – и под этот грохот посыпались из перехода дети лет четырех-шести, встали полукругом на песке у павильона, поклонившись ошарашенным зрителям. Их было не меньше тридцати, все в пестрых тайтанских одеждах: пышных шароварах, маленьких курточках и фесках. Эмир смотрел в небеса и курил кальян, а девочки и мальчики прыгали по песку, делая сальто, подлетали вверх, подбрасываемые своими товарищами, и сыпали в полете лепестками роз к ногам царицы Иппоталии. Кричали тоненько и серьезно «хей!» и хлопали в ладоши, когда маленькая девочка взлетала вверх и приземлялась на плечи двух мальчишек. И все это – на фоне моря, под грохот барабанов, под звуки бубенчиков и флейт. А в конце представления маленькие артисты изобразили огромную крылатую фигуру чайки, встав друг другу на плечи и держась за руки. И, спрыгнув на песок, улыбаясь так, как могут улыбаться только счастливые дети, снова поклонились зрителям. Царица захлопала, и все, кто был в павильоне, кроме медитативного эмира, – тоже. Василина, переживающая, что кто-то упадет, выдохнула и присоединилась к аплодисментам. Дети, взявшись за руки, побежали обратно в Зеркало. А эмир отложил трубку кальяна, встал и по лепесткам роз неспешно пошел к переходу. Остановился у самого Зеркала, оглядел зрителей, кивнул Иппоталии. – В нашем роду совсем немного божественной крови, – велеречиво и немного томно проговорил он – забавный, разряженный, эксцентричный, – нет у меня волшебных сил, как у вас. Но ты улыбаешься, прекрасная царица, а значит, я тоже что-то могу. Талия понимающе усмехнулась, подошла к эмиру и мягко пожала его руки. – Спасибо, – сказала она. – Я поговорю со своей матерью, обещаю. После обеда Василина пригласила Нории и Ани к себе в гостиную. И там, присев у камина и протянув руку в пламя, тихо позвала: – Ясница. Отзовись, стихия от стихии моей. Огонь вспыхнул, потек белыми и оранжевыми язычками, уплотняясь, и появилась из него морда сияющего золотом гепарда с белыми глазами. Он настороженно оглядел гостиную, зевнул во всю пасть, выпуская искры, с гулким урчанием подлез под руку королевы – и выпрыгнул из камина, пошел кругом по гостиной, что-то фырча. Дракон, расположившийся на диване, наблюдал с интересом, а в глазах Ангелины Рудлог плескался сдержанный восторг. Огнедух приблизился к ней. – Это своя, – строго сказала Василина. – Вижуу, – прогудел огневик, отираясь о старшую Рудлог. – Сильнааяаа. Ани погладила его по искрящейся шкуре, улыбнулась. Зверь шагнул дальше, зафырчал недовольно. – Вооодный, водный, неее люблю. – Я тебя не буду трогать, – спокойно сказал Нории. – Не бойся. Дух фыркнул, обходя его по дуге. Не поверил. – Ты раньше видел таких? – повернулась Ани к мужу. – Конечно, – кивнул дракон. – В Песках они тоже есть. Они везде, где есть огонь, просто людям показываться не любят. У нас они если и появляются, то предпочитают форму маленьких саламандр. И я не имею власти их призывать. Только ты можешь, Ани-эна. Гепард подошел к Байдеку почти вплотную. Тот как сидел в кресле, так и остался сидеть и даже не дрогнул. А вот Василина насторожилась. – Нельзя, – напряженно предупредила она. – Знаааюуу, – зевнул большой кот. – Виновааат. Отдарюууусь. Он закончил круг, встал рядом с королевой, задрав голову. – Зачем позвааалаа, хозяйкаа? – Помощь нужна, – объяснила Василина. – Ты старый, много видел… Гепард утробно и довольно загудел. – …расскажи мне, как от огня подзаряжаться. Может, мне как-то от тебя можно? Гул прекратился, и огнедух озадаченно сел на ковер. Потыкал королеву носом, обернулся птицей, облетел вокруг нее. Снова опустился на пол большим котом. – Огнюю не представлееенааа, – протянул он с явным удивлением. – Каааак? – Тааак, – в тон ему грустно проговорила королева. – Как я должна быть представлена? Огнедух задумался. – Обряд, – прогудел он, – когда у наследника первый ус пробивается. Василина невольно тронула себя над губой и засмеялась. – Что за обряд? – Может, он имеет в виду малую коронацию? – вмешалась Ангелина. – Тогда я пила огонь из чаши. Оно? Но я питаться от огня никогда не пробовала. – Дааа, – зевнул огнедух. – Выпилааа огонь в созревааание – можешь пиииить и дальше. Малая коронаааация для одногооо наслееедника, чашааа дляаа всеееех детей короляааа. – Странно, что на Совете никто упомянул про представление стихии, – проговорила королева. – Кто знает, как это у других происходит, – откликнулась Ани, – может, у них нет такого обряда. – У нас точно нет, – пророкотал Нории, – как только мы встаем на крыло и набираемся сил долететь высоко, сразу можем подпитываться от первородных ветров. Думаю, у берманов тоже с этим проблем нет, да и у всех двух- и трехипостасных. Родовая ипостась изначально восприимчива к своей стихии. А у вас устойчивой родовой формы нет, думаю, в этом причина появления обряда с чашей. – В любом случае мне поздно проходить этот обряд, – расстроенно сказала Василина. – Что же делать? – Охооотиться, – с удовольствием протянул огневик, потянулся и выпустил когти. – Кровь себе, крооовь огню в жертву, кровь пробууудит тебя, сможешь и о меня греееться. Или надо искааать первородный огонь. Королева встретилась взглядом с сестрой, вздохнула. – Собственно, почти ничего нового. Ясница обиженно заурчал, и Василина успокаивающе погладила его по холке. Достала с полки пузырек с розовым маслом, вылила в блюдце – огнедух вылакал его, как молоко, еще раз потерся об Ангелину, о королеву и, сыто рассыпая искры, утек в камин. Королева проводила и сестру с Нории, сделала запись в тетради – что из чаши, из которой пьют наследники дома Рудлог при малой коронации, надо поить огнем всех детей дома в период созревания – и направилась на совещание. Получасом позже в королевском кабинете министр обороны зачитывал королеве доклад о текущем положении дел на фронтах. Потрескивали дрова в камине, и пахло дымком. Здесь же присутствовали и Стрелковский с Тандаджи, и кабинет министров в полном составе – чтобы оперативно решать возникающие вопросы. – На Севере иномирянам все еще не удается взять Лесовину, – говорил Геннадий Иванович Лосев, – но к ним пришло подкрепление. Они прорвали сопротивление с другой стороны и пошли в сторону Блакории, захватывая небольшие поселения и хутора. Северяне сопротивляются ожесточенно, зубами вгрызаясь в каждый клочок земли, взрослое население почти поголовно ушло в добровольцы, им помогают маги – но даже сил Свидерского и Старова не хватает, чтобы защитить весь Север одновременно. Они хорошо удерживают Лесовину, но в других местах оборона проседает, хотя Александр Данилович в оперативном порядке натаскивает молодых магов и тренирует уже опытных. – Что с обеспечением партизан, полковник? – Василина повернулась к Тандаджи. – Мы обсуждали это на прошлой неделе. – Работаем, ваше величество, – откликнулся тидусс, – в плотной связке с военными.