Прогуливаются две субстанции, одна из которых — пока живой человек с начальным образованием и сущность, коя при вселении отрекомендовалась «бесом». Длительное время пара из сущности невыясненной природы и человека (автор) полных двенадцать лет делала попытки слабо изложить субъективные представлений о «славном и героическом прошлом страны советов» Иной не было… Вспомнить и понятно выложить начало жизни в конце занятие трудное, почти невозможное: как мощный зимний циклон заметает снегом дороги — так и свой склероз не подпускает к событиям прошлого и не позволяет извлекать на свет многие события. — Поэтому без меня никак не обойтись, и твои страхи в момент вселения достойны осмеянию. — Твоя взяла… пока, но наша военная обстановка может поменяться в корне. — Как представляешь перемену, в какую сторону? Надежда на ослабление Склероза? Напрасно, этот товарищ назад ходу не делает, только вперёд «до полной победы над врагом!» — Кто враг склерозу? — Память. * * * Читатель, частые отходы от темы прямую линию повести делают горбатой, и многие попытки исправить положение ничего не дали. — И не дадут: о какой «прямизме» вести речь в военное время, когда обстановка меняется за минуты? Это «военная выправка» существует, а прямых линий фронта не бывает, ландшафты не позволяют рыть прямые окопы. Продолжай задуманное. — Деление на чувствительных и бесчувственных даёт частное: есть чувства — нет денег, есть деньги — нет чувств. Заявления «сочувствую вам» ни о чём не говорит: сочувствующий или гол, как сокол, или отделывается словами. Иное дело, когда волнения души со стороны подкрепляются монетой, материальной помощью, то есть. Что бывало в старину, когда на пишущего накатывала порция редких, дельных, волнующих и полезных мыслей? Верно: человек шёл в писчебумажную лавку, или посылал слугу и тот делал запасы бумаги, чернил, гусиных перьев и свечей. Свечи на случай, если писатель был «совой» и творил в тиши ночной: «Я помню чудное мгновенье…» Для экономии бумаги, свечей, перьев и чернил мысль, взволновавшая ум, сердце и душу писателя, шлифовалась до совершенства, и только потом навеки ложилась на бумагу. — Всякий писатель подобен человеку, выставившему голый зад на любование, а читателю остаётся право на действие: ласково и нежно погладить выставленное творение (зад): — Хорошо написал, сволочь! Правдиво, красиво, редкостно и тонко подметил, подлец! Талантище! — или больно, до слёз, врезать несправедливой критикой. Хуже первого и второго блюда, эдакий десерт, когда без каких-либо эмоций, в полном равнодушии читатель проходит мимо авторских стараний. История литературы утверждает: — Пока автор правит произведение — Муза, изображая авиацию (вертолёт), или крупную муху (мясную) висит над автором и охлаждает разогретый потоком ценных, редких мыслей, лысый череп мученика. Не над всяким пишущим зависает Муза, но над избранными, чьи труды интересны читателю. Издательский интерес выше читательского. Признак присутствия Музы — правильное выстраивание слов в повествовании с соблюдением знаков препинания и почтением орфографии русского языка. Случается, что избранный не подозревает о внимании Музы и полученное вдохновение принимает как результат собственного безграничного таланта. Пользующиеся вниманием Музы втайне считают нужную в занятии писательством женщину одинокой старой девой и за такое определение Муза их терпеть не может: — Где логика, дятлы!? Откуда страсть к повторам!? Ясный хер: если старая дева — стало быть, одинокая, а если кто-то рядом и с нужным при общении с женщиной предметом в штанах — о каких девах речь, импотенты убогие? Переспать с Музой ни у кого не получалось, даже классики не могут похвалиться, а тем, кто по хвастливой природе мужской заявлял: — Полная страсти и огня ночь в объятиях Музы! Не иначе, как вписан в фавориты! — Муза жестоко мстит забвением с медленным, но неуклонным опусканием литературных потуг автора в макулатуру. Чего взять, вечное и обычное женское коварство! Колебания Музы при выборе над кем витать и кого бодрить — понятны и простительны: пишущих миллионы, а Муза одна, и потому вопрос на кого кинуть взор, а в кого камень — труден и Музе: — На ком остановиться, кого избрать? — О, Муза, величественная и бессмертная, юная и не стареющая, только тебе одной ведомы причины, по коим труды одних авторов остались в памяти людской на века, а писания других надёжно забыты. Иногда Муза, не учитывая хорошую «продажность» авторов пускает в работу индивидуальные летательные средства (крылья) и исчезает в неизвестном направлении. Поскольку Муза не приобретает проездных документов (билетов) на виды транспорта и не пользуется путёвками — место отдыха Музы никто не знает. Какова картина с писательством ныне? Радостное, с массой удобств устройство с названием «компьютер» полностью избавляет автора от гусиных перьев, бумаги, чернил, а заодно и от памяти: — Э, мужик, знай и помни: прекрасное, что есть в мире, давным-давно изложено гусиными перьями, а ваша Муза старая отсталая баба без знания современных средств оргтехники. Дама старомодна и уверена, что сварганенное нынешней техникой произведение бездушно, как и сама техника. Ничто, созданное тыканьем пальцем по устройству с литерами алфавита не может быть прекрасным, ибо не овеяно её дыханием. Но есть и положительный аспект в современных средствах выражения мыслей: большая экономия на чернилах и бумаге. О свечах речь не идёт. Сегодня на «клаве» набираю словесную чепуху и любуюсь ею на экране монитора до ряби в глазах, до состояния, когда литеры, будто живые, выстраиваются в критичное предложение и попискивают: — Отправь нас в небытие, глупые мы! В прежние, далёкие времена, упражнения по литературе выполнял один, без посторонней помощи, если не считать любимого учителя, а сегодня сочиняю в компании с сущностью, коя при вселении назвалась «бесом». Двое нас на тропе, но это скорее узенькая «тропинка», по коей идти вровень не получается. Будучи от природы скромным — первым пустил беса, а за ним, на малом расстоянии — сам пристроился. Полное сходство с движением по минному полю… — …или осенью ночью по местности со многими минами-растяжками. — Познакомиться с «растяжками» не имел удовольствия, растяжки продукт нового времени, военный прогресс — как бес навязался в компаньоны, а со временем превратился в начальника ниже. Наша персональная тропинка незаметная, потому и спокойная, без толчеи и работы локтями. Это всё едино, как житие в тихом, не выше губернского, городе и мегаполисе, провинциальном городе. — Укажи, кто любит тесноту? — замечание верное, возразить нечего. Основная неприятность, коя случается с двуногими от тесноты — порча ауры. О ней и пойдёт речь. Как бес переносит тесноту — не интересовался, нечистый не объяснялся, но, думаю, безразлично: какая у беса аура, если бестелесный, чему мяться? Это и есть основное преимущество перед задержавшимся в видимом мире. Поскольку речь идёт о прошлом, а прошлое страны советов состоит сплошь из трудовых и военных подвигов, частые упоминания «того света» будут нелишними и к месту. Никогда не было, чтобы военные забавы проходили без преждевременных уходов на тот свет не мерянного количества участников военных забав, всякие войны затеваются с целью, в коей авторы не хотят признаваться: — Сократить число ртов на планете Земля! Читатель, основа нашего «потока сознания», куда тебя занесло по недосмотру не пивная, хотя и могла таковою оказаться: пиво чту превыше всех хмельных напоев из серии «слабоалкогольные». Настолько люблю, что за пиво готов «родину продать». Но опоздал: родина продана давно, не мною, и не за пиво. — Долг неоплатный — это честный труд на благо родины, а равно самоотверженная защита матушки без оглядки на собственную жизнь и без подлых мечтаний обменять мать на пиво! Был неосторожный случай и задал вопрос деятелю губернского уровня: — Как исполнять «самоотверженно»? — деятель областного масштаба, много лет блудивший речами с различных трибун, не знал тонкостей самоотверженности, а потому страшно разозлился и выдал: — Через жопу! — вот он, открытый призыв государственного лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией! Сорта ответов: а) «простые», «понятные», «ясные», б) «бестолковые» «туманные», «двоякие», «уклончивые», «ни то, ни сё» и «не поясняющие точу зрения отвечающего на вопрос»: — Не твоего ума дело! — обмен родины на пиво не состоится до победы с пояснением: «кого, за что и в какой борьбе побеждать»? Личного греха в обмене родины на пиво не вижу, «ибо зело быша искушаем от врага рода человечья» вселившегося без ордера и согласия домовладельца. Бедствие случилось за год до выхода на социальную защиту. Сочинение на две трети заполнены провокациями беса: сущность навевала мысли, кои самостоятельно никогда бы не появились в сознании. Вынуждая клавиатурой, кою неизлечимо больные именуют «клавой», набирать текст без ошибок и помощи, нечистый обещал за труд большую литературную славу и не меньшие гонорары в иностранной валюте. — Меняю славу на валюту, постарайся… Главным редактором выступает бес, с чем подчинённый (я) не совсем согласен. — Верить заявлениям математиков, будто перемноженные минусы рождают плюс? — вопрос родился немедля после распределения ролей — мои слабые, ничтожные знания математики не позволяют верить в заявленное, ведь любые манипуляции с минусами ничего не дадут? — Если минусы положить поперёк относительно друг друга, «крестом» — в результате стараний видится «плюс». — Может у кого-то от сложения крестом двух минусов и получается плюс, но у меня от сложения двух неприятностей, как вдоль — так и поперёк — не получалось одно удовольствие. — Бедность и полное отсутствие фантазии! Если тебя внимательно разглядеть — минус из всех минусов, «минусей» не найти, но когда совокупляешься с особой женского пола и сорта, равного себе в естественной позиции вдоль — что наблюдается? — Два минуса, но насколько знаю Камасутру там нет позы «соитие поперёк». Всякие и разные — есть, но поперёк не встретил. Что в итоге? — Два минуса, совокупляясь, получают удовольствие, то есть, плюс. Возвращаюсь к пояснениям об ауре, порчу коей, не зная, многие взваливают на выдуманных «вампиров». Но это не так, «вампиризЬм» никак не может навредить ауре по единственной причине: нет его, выдумки, Насильников, грабителей, извращенцев всех видов отклонений в психике, простых и сложных дураков хватает, но вампиров нет. Распоясавшийся кинематограф внушает контуженому зрителю: — Не бойтесь человечьих уродств, они не страшнее наших вампиров! Убеждать в обратном не собираемся, о чём бес возмущённо и заявил: — Какие, на хер, «вампиры», откуда взяться вампирам!? Кровососов всех мастей и сортов во все времена и без вампиров хватало! Вампиры как-то однажды появились, но огляделись и сказали: — Нечего делать в этом мире, желающих пить кровь и без нас предостаточно! — и вымерли до единого. — И некого вписывать в «Красную книгу»?