Оливер обернулся на меня и, поняв, что я тоже слышал это, прокашлявшись, переспросил: –Совет? Просто Кет была настолько самодостаточной, как бы ни сказать, самонадеянной, и редко просила совета напрямую. Хотя, может, в этом не было необходимости, потому как мы все время крутились в одной центрифуге и сразу же делились соображениями. Оливер вернул мне телефон и я положил его на приборную панель. –Короче, дело вы видели и знаете в чем суть. Я хотела узнать каким может быть, хотя бы, примерный профиль убийцы. С чем связана такая жестокость по отношению к жертвам? –Возможно, в свое время пострадал от типажа. – Заговорил я, чтобы у нее не осталось сомнений, что ее слышат все. – Например, ищи молодого паренька, примерно возраста жертв, который в школе страдал от издевательств. Типичная жертва, неспособная выместить злобу на конкретном обидчике, ищет подобие, но так как копия всегда хуже оригинала эмоциональная подпитка слабая и он пытается возместить это жестокостью. Я знаю, что Дебора внимательно следила за нашим диалогом и тонко анализировала каждое слово Кетрин. Но она интересовалась не самой сутью дела, а, как мне кажется, пыталась читать между строк, стараясь ухватить суть наших отношений. –Ох, спасибо, Питер. Как ваше расследование? –Продвигается. – Коротко ответил я, боясь, как бы Кет не спросила о нашей временной напарнице. –Нашли что-нибудь? –Нет. Только одна из жертв выжила, да и она мало что может сказать. –Она прошла терапию? –Прошла. В Нью-Йорке, но мне кажется этого недостаточно. Ее хотят отправить в Швейцарию к какому-то там знаменитому психологу, как раз по таким случаям. –Алан Пирс? Я не расслышал имени, потому что в этот момент как раз какой-то лихач решил поторопить своим клаксоном застопорившегося на дороге новичка. –Кого ты сказала? –Я говорю, доктора зовут Алан Пирс? – Повторила Кет, уже четче называя имя. Я посмотрел на Дебору через зеркало заднего вида, и она кивнула. –Да. Ты знаешь его? –Я… – Кет заговорила тише, может быть, отодвинув трубку, – слышала о нем. Но не стоит ему к ней обращаться. Он ей не поможет. Мои брови поползли вверх и я через стекло заднего вида посмотрел на Нолла, просунувшего голову между передними сиденьями. –Что это означает? Кетрин на том конце провода хмыкнула, помолчала несколько секунд и потом тихо проговорила. Будто ее там прослушивали или подслушивали. –Просто знаю, что не стоит. Самый ожидаемый ответ от нее. Конечно, она не хочет говорить и нашла очень удобный способ. Я решил не настаивать, во всяком случае, не при Деборе. –Да, но сама девушка и не хочет ни к кому обращаться. Я мог бы предложить ей регрессивный гипноз, но боюсь, что ни она, ни ее отец не согласятся. Кет промолчала, пропустив мой комментарий, и стала торопливо прощаться. –Ладно, ребята, мне еще нужно кое-что проверить. Спасибо за помощь. – Я услышал, звук включения компьютера. – Питер, тебе привет от Рейч. Я не смог сдержать улыбки, хотя меня и напряг наш разговор. –И ей. Пока, Кет. Связь прервалась и несколько секунд длилась тишина. –Это ваша напарница? Мы с Ноллом одновременно кивнули. –Кажется, она тоже не очень любит тему изнасилований. – Предположила Дебора. Оливер повернулся к ней. –С чего Вы взяли? Дебора пожала плечами. –Откуда мне знать, вы же ее напарники. Уинстер поймал мой взгляд в зеркале, но никто больше не заговорил до конца дороги. *** До вечера время тянулось как на скучной работе, долго и вязко. Говорят, что если все время смотреть на кастрюлю с водой, та никогда не закипит. Я больше мог ждать закипания, потому что мой мозг уже кипел. Я слышал тихие шаги Кетрин в смежном номере; глухие, подавленные всхлипывания и, что самое страшное для меня, – скрежет ключа, закрывшего дверь между номерами. Я ненавидел весь мир в тот момент, потому что чувствовал себя в безвыходной ситуации, о которой часто говорят женатые мужчины – что бы ты не сделал, ты все равно будешь неправ. Но из двух зол выбирают меньшее и уж лучше я получу каблуком по макушке, ворвавшись в ее номер, чем презрение, оставив все как есть. Я подошел к двери и тихонько постучал. -Кетрин, это я. Пожалуйста, впусти меня. -Уходи. – Услышал я короткий ответ. Негромкий, но твердый. -Кетрин, пожалуйста, открой мне. -Уходи. – Уже чуть громче и точно раздраженнее. -Кет, я хочу помочь. – Я не собирался сдаваться. Не в этот вечер. -Убирайся к черту!!!! – Вот это уж точно моя Кетрин. Шипящая злоба и горькое разочарование. Я достал свой ключ и медленно провернул его в замке. Все как я и предполагал: пиджак, небрежно брошенный на пол, туфли, скинутые посреди комнаты и Кетрин, лежащая посреди кровати, свернувшись клубочком, спиной к двери. -Кетрин. – Я уже был готов быть простреленным и инстинктивно отступил, но она только снова прошипела: -Я, кажется, по-английски выразилась! Мне не нужно твое сожаление! Убирайся к черту! -Нет. – Теперь я отрезал ровно и уверенно. Я обошел кровать и встал перед ней на колени. -Я не собираюсь тебя жалеть. Ее грудь замерла, будто она перестала дышать, в ожидании ответа за каким тогда чертом я приперся сюда. -Я просто хочу побыть с тобой. – Я забрался на кровать, но держался еще на почтительном расстоянии. Она подняла лицо, и я увидел даже в тусклом освещении красные полосы от слез на ее щеках. Она подняла одну руку и выпрямила ноги, и я облегчённо прижал ее к себе. Ее тонкое тельце прильнуло ко мне со всей силой, которая, как мне думается, было в ней. -Не плачь. Этот ублюдок не стоит этого. Я напишу рапорт Теренсу и ему влепят по самое небалуйся. Я обвил ее руками и поцеловал макушку. От ее волос пахло малиной, и я будто очутился на просторном поле с ровными рядами ягодных кустов. -Вот видишь, Марлини, что бывает, когда я пытаюсь быть сама собой. – С упреком сказала она. – Я попыталась быть такой, какая есть и для всех вокруг будто опустилась на десяток этажей. Да что там опустилась, я кубарем скатилась с этой треклятой лестницы! – Она ухватила меня за футболку за спиной и уткнулась лицом мне в шею. -Не говори ерунды никуда ты не скатилась. Ты была и останешься на вершине. Она издала рваный смешок и ослабила хватку. -Ты ведь всегда хотел знать, почему я не могу быть такой в Бюро? Вот именно поэтому. Потому что я сразу становлюсь для них шлюхой, человеком третьего сорта. Как прол из романа Джорджа Оруэлла8. Я отодвинулся, но лишь настолько, чтобы посмотреть ей в лицо. -Ты не прол, не синекур, не партиец и не Старший Брат, и даже не Гольстейн9. Ты Кетрин Робинсон – один из лучших агентов, профессионал, гений, а эти недоумки просто завидуют. Кетрин ничего не ответила, но я почувствовал, как она расслабилась. Мы пролежали так довольно долго, и я не ослаблял объятий, даже когда услышал ее ровное сонное дыхание. Следующее, что я ощутил так это горячее дыхание через футболку на своей груди. Мы уснули в обнимку вчера и во сне поменяли позу. Теперь я лежал на спине, обхватив Кет обеими руками, а она, положив голову мне на грудь, закинула одну ногу мне на бедро, а вторую вытянула вдоль моих ног. Одна ее рука обвила меня за шею, добравшись пальцами до волос, а второй ухватила за плечо. Я повернул голову, чтобы видеть ее лицо, она пошевелилась, но не проснулась. Вот уж теперь точно тупик. Вернее не тупик, а выход с двумя дверьми. Я, либо должен был отпустить ее и разбудить, но тем самым лишить себя многолетней мечты. Либо войти во вторую дверь и продолжать наслаждаться ее близостью, но после пробуждения уж точно получить каблуком по макушке.