Пока она зачитывала свой список, я пересмотрел всего себя: пятно от кофе? Как она узнала? Мне не показалось оно заметным. Пуговиц на моем пиджаке было три? На туфлях замшевые вставки? И это мне говорят о фотографической памяти. Очевидно, группа была довольна подобным перечислением, да и сама Кет сияла, улыбаясь от уха до уха. -Я не так прост, правда? – Усмехнулся я. -Конечно, мачо-мен. – Кивнула она. -Отлично, ну что ж, думаю, победители очевидны. Есть вопросы? – Деллом положил руку на плечо Кет, и я хотел одернуть его за поводок, когда на его счастье нашелся другой объект моей ярости. -А белье? Нам бы очень хотелось узнать подробнее! Задирой оказался все тот же желторотик, неспособный перевести свой мозг в режим «не замечай Марлини и Робинсон». Желваки на моих скулах заходили вниз-вверх и мне оставалось мгновение, чтобы не вытрясти все дерьмо их этого козла, но и тут Кетрин оказалась проворнее меня. Она медленно подошла к молодому агенту и сиплый вздох Деллома стал единственной в помещении, да и то неудачной, попыткой ее остановить. Честно, я думал, что она сейчас вырвет ему ноги и отправит по почте директору Бюро, но она неспешно наклонилась над ним, оказавшись с ним лицом к лицу и, ухватив за галстук, притянула еще ближе к себе. Теперь я подумал, что она откусит ему нос, но она только холодно проговорила: -Если Вас так интересует гардероб агента Марлини, то сейчас на нем хлопковые серые боксеры с красной резинкой. – Она оттолкнула его и, приподняв бровь, спросила: – Удовлетворены? Я удержался от того, чтобы оттянуть пояс своих брюк и посмотреть насколько была права Кет. Она даже это угадала. Откуда? Агент опешил от такого поворота и смог лишь поправить галстук дрожащей рукой, кстати, не самый удачный. Кетрин самодовольно оскалилась и в полной тишине покинула комнату. *** –Отец, что произошло? За спиной священника, все еще облаченного в ту же сутану, что и вчера вечером, появился невысокий, жилистый парнишка с соломенно-янтарными волосами, зализанными на затылок. Он был настолько худым, что было странно, как вообще мог унести полицейский значок, болтавшийся у него на шее, на черной бечевке. –Я не знаю, Трой. – Ответил священник, повернувшись обратно к палате. Сьюзанн Пит лежала в кровати, укрытая простыней до груди и истыканная капельницами, иглами и проводами с головы до запястий. –Она хотела исповедаться, снять грех с души, но не успели и двух слов связать. Повалилась на бок и потеряла сознание. Когда приехали врачи, она уже почти посинела. –Понятно. – Заметил Трой, посмотрев в палату через стекло. – Вы говорили с кем-то еще? Священник покачал головой. –С кем бы? Трой наклонил голову и поднял брови. –Нет, – священник поправил сутану, – с ней я не говорил. Я ее вообще последние недели не видел, ни в церкви, ни где бы то ни было. Прости, но мне нужно на службу. Трой кивнул и пытался придать своему мальчишескому лицу хоть немного суровости. –Мы еще поговорим, отец. –Мне ждать тебя в субботу?– Спросил тот. Трой пожал плечами. Священник обошел его, осторожно дотронувшись до плеча влажной рукой и что-то пробормотал. Трой уставился на Сьюзанн и в течение нескольких минут смотрел за тем, как приборы, подключенные к ней, отбивали неспешный ритм ее жизни. Он перекрестился, произнес «Аминь!» и пошел вслед за святым отцом. *** Больничные палаты навевали на меня еще большую тоску, чем лаборатории патологов. И тут, как посмотреть, где было больше милости: в больнице, где даже у тяжелых больных оставалась надежда или в лаборатории, где человек лишался надежды, но вместе с ней терял и боль. Ну, конечно, если вы спросите меня, где бы я предпочла находиться, то не будь дурой, я бы ответила, что в своей кровати. Выбирать между больничной палатой и моргом, то же самое, что выбирать между тем, из чего лучше застрелиться: из Смит Вессона или Сиг-Сауэра. Но, жизнь имеет острое чувство юмора, причем предпочитает черный юмор и, благодаря этому, я бываю и в морге, и в больничных палатах чаще, чем в доме своей бабушки в Луизиане. –Привет. – Я улыбнулась и вошла к Барбаре. К ее груди был проведен датчик, из носа торчала трубка, а рука соединялась с капельницей. Не самое приятное зрелище, но и не типичная картина с перелеска, облюбованного серийным маньяком. –Кажется, Бредли Майерс спрашивал, не хочешь ли ты закончить с его вскрытием. – Попыталась я выдавить шутку. Барбара улыбнулась и чуть пошевелилась, освобождая мне место на краю кровати. –Передай, что ему придется подождать. Как ты думаешь, он дождется? – Притворно поинтересовалась она. –Я попробую его уговорить. – Кивнула я. Я отвела глаза и на секунду задержалась глазами на двери. –Оливер уже знает? – Спросила я, снова повернувшись к женщине. Она слабо покачала головой. –Не-а. Не успела сказать. Хотела, когда вернутся. Я взяла ее руку и крепко сжала пальцы. –Ну, тогда мы с ним квиты. Он первый узнал о моем ребенке, я первая узнала о его. – Я кивнула в сторону еще плоского живота Барбары, скрытого тонкой простыней и голубой в мелкий горошек больничной рубашкой. Барбара отрывисто засмеялась и провела другой рукой по моему плечу. –Мне жаль, что Оливер стал первым. – Неожиданно серьезно сказала она. *** Мы ехали в машине, будто только что похоронили любимую бабушку. Я вел машину, но только по наитию сворачивал, останавливался и давил на газ. Оливер облокотился на стекло и уставился в одну точку, не моргая уже минуты три. Дебора стучала пальцами по подголовникам наших сидений, каждые тридцать секунд издавая свистящий звук. –Я хотел спросить… – Не отводя глаз от дороги, я немного наклонил голову к Деборе. – Что говорит подруга Мелинды? Она действительно ничего не видела? И кто нашел мисс Бейкер? Ну, нужно же было с чего-то начать. По крайней мере, молчание, которое уже давило мне на плечи, рассеялось. –Она, как и сказала Мелинда, отлучилась в туалет, потом ее задержал какой-то парень, в пьяном угаре затащивший на танцпол, и она только с половины песни смогла от него избавиться. Ее не было не больше пяти минут. –И за это время девушка успела подцепить мужика? – Оливер оторвал голову от стекла, но по-прежнему не моргал. – Быстро нынче молодежь работает. Дебора ничего не сказала. Мой телефон зазвонил и я, выруливая с опасного поворота на трассу, передал его Оливеру. –Агент Уинстер. – Он включил громкую связь. –Оливер? Я услышал голос Кет в трубке и облегченно выдохнул. –Привет, Кет. Марлини за рулем. –С каких пор, он печется о безопасности на дороге? – Я почувствовал ее улыбку и сам непроизвольно улыбнулся. –Как ты там? – Оставив без ответа ее иронию, спросил Нолл. Кетрин помедлила секунду и, как я понял, переложила трубку к другому уху. –Нормально. Еще одного парня убили. Нолл щелкнул языком по зубам и прищурил один глаз. –А от детектива польза есть? Теперь я больше прислушивался к их разговору, чем сосредоточился на дороге. Мне показалось, что Кет хотела бы избежать любого вопроса о детективе. –Нормально. Ей нужно запатентовать это слово и выдавать лицензии на его использование. Бьюсь о заклад, что оно составляло процентов тридцать ее ответов. Особенно на наши с Оливером вопросы. Особенно на вопросы об ее самочувствии и работе. –Ты хочешь чем-то поделиться? – Спросил Нолл, так же чувствуя необходимость к перемене темы. –Не то чтобы… Мне скорее нужен совет.