*** Мы уже доели вторую большую пиццу с анчоусами, откинув коробки на пол, а результатов по-прежнему было меньше, чем снега я июле. Обычно несравненная идея, потом раскрученная мной или Ноллом, или Кет, приходила нам к середине первой пиццы, чаще всего с грибами и ветчиной. На этот раз не было даже намека, хотя бы на малюсенькую мыслишку. Полная закупорка. Мы смогли поговорить с родителями третьей жертвы, только они, хоть и были любезнее отца Мелинды, тем не менее, дать нам что-то стоящее не смогли. Ее друзья, с которыми она развлекалась в те злополучные выходные не сказали ничего нового. И нам оставалось найти Сьюзанн Пит, которая слиняла из Цинциннати почти сразу после самоубийства дочери. Оливер сидел у спинки кровати, а я растянулся напротив него. –Итак, что мы имеем. Три жертвы. Все три появлялись на шумных вечеринках и там же цепляли своего насильника. При этом никто никогда не видел жертв с кем-то подозрительным. Первая жертва вообще пришла на вечеринку случайно, поддавшись уговорам подруги. –И по показаниям свидетелей не общалась почти ни с кем, весь вечер, проведя у барной стойки. – Добавил за меня Нолл. Я кивнул. –Так-то так, но при этом она все же с кем-то познакомилась? И этот кто-то увел ее с этой вечеринки. – Я буравил глазами потолок, сложив руки на животе. –Очевидно, что он, скорее всего, действует не силой, во всяком случае, в начале. Схема проста, как долларовая купюра. – Оливер встал с кровати и заходил по комнате. – Он подходит к девушке, говорит какую-нибудь банальность, привлекая внимание. Потом строит измученный, уставший вид, спрашивает, как она оказалась там, говорит, что не любитель подобных развлечений и предлагает пойти в уединенное место. Просто прогуляться. – Нолл развел руки в позе сдающегося и продолжил: – Потом плетет еще какую-нибудь ерунду в духе «меня никто не любит и никто не понимает» и когда доходит до предварительно выбранного места утаскивает жертву. Я внимательно выслушал друга и похлопал в ладоши, раздумывая. –А что если, он не знает, не выбирает заранее место преступления. Явно, наш преступник настолько приевшийся герой подобных мероприятий, что на него никто и не подумает. Он обычный герой вечеринок, каких десятки, если не сотни. – Нолл не дал мне договорить, уже, по обыкновению, ухватив мою идею еще в полете. –Ты намекаешь, что этот парень просто клеит девчонку, но, с непривычки встретив сопротивление, звереет и насилует ее в ближайшем более или менее подходящем для этого месте? Я опять кивнул. –Смотри, – я приподнялся с кровати и схватил с тумбочки показания свидетелей: – Между первым и вторым изнасилованием прошло четыре месяца, между вторым и третьим – три недели. Я не думаю, что этот парень нуждался в женском внимании, но ты верно подметил, что он не привык к отказам. Ему просто «не повезло», если можно так выразиться. Первая жертва была благовоспитанной католичкой, угнетенной матерью, помешанной на религии и первородном грехе. Она взбунтовалась, пойдя на эту вечеринку, но не собиралась продолжать эту революцию, скорее всего, разочаровавшись в поступке. Возможно, она уже корила себя за подобный проступок и готова была «идти и молиться в подвал», когда встретила этого беса. Она, естественно, отказала ему, а он взбесился. Я не думаю, что он отдавал себе отчет в своих действиях и не собирался убивать девушку. Ему, опять же, повезло, когда она, не выдержав унижения, повесилась. Оливер сел обратно на кровать. –Хочешь сказать, что он получил кайф от насилия? – Спросил он. Я свесил ноги и отдал ему фотографии второй и третьей жертв. –Ему приелась обыденность. Он привык к согласию от девушек, к тому, что прыгали к нему в кровать без раздумий. –Сопротивление возбуждает его. – Подтвердил Нолл. –Не просто сопротивление, – уточнил я: – нежелание. Теперь настала очередь Оливера кивать. Ну, во всяком случае, идеи у нас появились. *** Стоит ли говорить, что утром я хотела на работу не сильнее, чем еретик на костер инквизиции. Один вид Райдека мог бы стать мне мотивом для убийства. Ладно, в случае чего, вы предоставите мне алиби. Я допивала утренний кофе, смотря «Друзей» по кабельному, тихо, чтобы не разбудить дочь, смеялась над шутками Чендлера и ждала прихода няни. Лилиан обычно не опаздывала, но сегодня, боги решили оттянуть мое удовольствие от встречи с детективом и сделали так, что машина няни застряла на Ригз-роуд. Мой телефон затрещал, и я быстро ответила на звонок, даже не посмотрев на дисплей, переживая, чтобы он не потревожил чуткий утренний сон Рейчел. После вчерашнего инцидента она уснула очень быстро, словно, сама получила дозу морального истощения от этого кретина Райдека. Да и я, на удивление не мучилась бессонницей и провалилась в сон, кажется, еще до того, как моя голова упала на подушку. –Да, Робинсон слушает. – Ответила я, заглядывая в детскую. –Агент Робинсон, это детектив Райдек. О, Боже! Интересно, если я истыкаю телефон иголками, ритуал вуду против этого слизняка сработает? –Я слушаю. – Равномерно сказала я. –Вы где? –Дома. – Просто ответила я, прикрывая дверь детской. Райдек молчал несколько секунд, наверное, подбирая слова. –Вы позволите узнать почему? Его тон сквозил ехидством, хотя и неуверенным. –Потому что няня моего ребенка задержалась и мне нужно ее дождаться. Не думаешь же, ты, чертов недоумок, что я не пришла на работу из-за тебя?! – Подумала я. Райдек слабо усмехнулся, не поверив моим словам, но, так или иначе, был более снисходителен, чем обычно. Может, с ним рядом была комиссия по профессиональной этике в полном составе? –И как долго Вы собираетесь ее ждать? – Поинтересовался он, с трудом изображая учтивость. –Я буду в участке минут через сорок. – Ответила я, параллельно увидев на экране Монику, надевшую на голову индейку, феску и солнечные очки и выплясывавшую перед Чендлером. Я с трудом подавила смех, хотя видела этот сюжет не раз. –Нет, агент Робинсон. Боюсь, что в участке Вы меня не найдете. Впервые за весь разговор Райдек привлек мое внимание на сто процентов. –У нас новое убийство. Приезжайте на Коркоран Стрит, 42. – Сразу пояснил он и отключился, даже не потрудившись выслушать мой ответ. Какого дьявола?! Где черти носят эту Лилиан?! *** Когда я, наконец, передала дочь в руки няни и добралась до очередного места преступления было уже почти девять утра и эксперты сворачивали работу, завершая сбор последних улик. Барбара уже отправилась с телом в Квантико и я, судорожно искала с кем бы поговорить и узнать, наконец, что произошло. Райдек возник за моей спиной так неожиданно, что я, чуть было, не подпрыгнула. –Робинсон, я думал агенты ФБР более пунктуальны. – Его физиономия так и светилась едкой усмешкой, перекосившей лицо. «Знал бы ты моего напарника», – подумала я. –Я думала, детективы Вашингтонского департамента не подкрадываются к своим коллегам, словно на сафари. – Парировала я. Он снова усмехнулся, теперь уже издав хриплый звук, и похлопал себя по карманам. –Хотите узнать, что произошло? – Он вытянул сигарету из пиджака и закурил. Мы вышли на улицу, осматривая лужайку перед домом. Выкрашенный в бежевый цвет почтовый ящик с красным рычажком маячил, что хозяину стоило бы проверить входящую корреспонденцию. Коротенькие голубые ели были чуть-чуть припорошены снегом, словно эльфы из свиты Санта-Клауса, выстроились в ряд у расчищенной дорожки, ведущей к дому. –Убитый Карл Блекморс, 32 года. Женат три года. Есть годовалая дочь. Жена – Мэри Энн сейчас с дочкой у матери Карла в Сан-Диего. Соседка видела, что накануне вечером возле дома крутился какой-то парнишка. Он позвонил, постучал несколько раз, но, не дождавшись ответа, ушел. Она не придала этому значения. Ну, мало ли кто может прийти к человеку. – Райдек беспечно пожал плечами. – Тем более жертва, по описанию, предпочитала ночной образ жизни, несмотря на семейный статус. Я присела, захватила снег и скатала крепкий снежок. –Она рассмотрела этого парня? – Спросила я, взглянув на Райдека снизу вверх. На удивление он даже вида не подавал о вчерашнем инциденте и на секунду мне подумалось точно ли это был он, но это было лишь до того как я замечала его самодовольные ухмылки. –Когда он уходил, соседка посмотрела в бинокль и смогла разглядеть некоторые черты его лица, хотя он, выйдя на дорогу, натянул кепку, и больше разглядеть его она не успела. –Понятно. – Ответила я. – Фоторобот бесполезен? Райдек покачал головой. Он бросил окурок прямиком в урну, стоящую за калиткой и повернулся ко мне. –Что будем делать? Ба! Не узнаю детектива! Ему что все же вчера втемяшили по башке? С каких это пор он со мной советуется? –Поговорим с женой и друзьями. Может, они знают об этом пареньке что-нибудь. И еще, – я указала рукой на фонарный столб напротив дома, – там есть камера. Она могла что-нибудь засечь. *** Если вы когда-нибудь были в Цинциннати, то, наверняка, посещали музей, расположенный в старом здании железнодорожного вокзала и уж точно проверяли акустику в нем. Признайтесь, что вы кричали? Цинциннати Редз круче всех!? О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах / Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице? / В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг / Красно-белым огнём с баррикад вновь явится10? Элвис Пресли жив!? А что на самом деле хотели прокричать? Я ненавижу копов?! Долой правительство?! К черту Саддама?! Когда я первый раз был в этом музее, мне было, наверное, около двенадцати и я до жути хотел прокричать, что мне нравится Пегги О’Нил – девчонка из соседнего дома. Но мы с Оливером тогда, встав друг к другу спиной, и, отойдя метров на шестьдесят, заорали как оглашенные, что миссис Харрисон целовалась с мистером Франклином в школьном туалете на перемене перед уроком биологии. Хотя орать было и не обязательно – акустика в этом музее действительно хорошая. Несмотря на то, что ни миссис Харрисон – нашей учительницы английского, ни мистера Франклина – учителя химии в старших классах, не было тогда с нами, мы огребли по полной программе, от нашей учительницы – мисс Браун. Может быть, я теперь должен расплачиваться за тот опрометчивый поступок, выслушивая сплетни о себе и Кет? В общем, по прибытии обратно в Ричмонд, нас с Ноллом в течение трех недель оставляли после уроков и заставили публично извиниться перед учителями. В общем, я снова оказался в этом музее и теперь мне дела не было до того целовалась ли миссис Харрисон с мистером Франклином в школьном туалете или где бы то ни было еще. Меня, если честно, больше заботило, не целовал ли в этот момент какой-нибудь недоумок Кетрин Робинсон, но мы с Ноллом и Деборой прибыли в музей не для этого. –Мне позвонила Эшли Уильямс. Она была на вечернике вместе с первой жертвой.