Лоренцо Герда, основатель фирмы, с самого утра настаивал на том, чтобы письмо выбросили. Но Фабьен Аттал, его единственный партнер, был менее категоричен. – Восьмой элемент – это кислород в таблице Менделеева, – напомнил Герда. – Мы специализируемся на экологическом праве. Переход на зеленую энергию, стратегия этого перехода. Мы не защищаем убийц, тем более в уголовном суде. – Ты забыл молодость, Лоренцо? – Пятнадцать лет я защищал отпетых бандитов. Ты же понимаешь, что я не хочу больше лезть в эту помойку. Да и сил поубавилось, честно говоря. – Но ты уже не один работаешь. Ты основал эту фирму, сделал меня партнером и до сих пор вроде не жаловался. У нас есть цифры, информация, данные и легитимность! Кто лучше нас сможет представлять этого человека? Пятидесятипятилетний седовласый Герда смерил взглядом коллегу, которому было на двадцать лет меньше. В свое время он выступал в качестве оппонента Аттала на суде против прессы и рвал его на части, как матерый волк мелкую шавку. Но Аттал продержался до самого приговора, сражаясь так, словно сам спасался от эшафота. Шесть лет назад они решили не противостоять друг другу, а объединить усилия в работе с темой менее грязной, чем преступность, и набирающей популярность. С экологией. Аттал наклонился и взял письмо, из-за которого они запрутся в этой звуконепроницаемой комнате с прозрачными стенами, пока не примут совместное решение, как и всегда. – Мы привлечем большую часть наших людей, но на передовой останемся вдвоем. Перечитай письмо. Если поклянешься, что ни на секунду не веришь в это дело, тогда я от него откажусь. Герда не стал перечитывать строки, которые и так знал наизусть, – память была одним из главных достоинств основателя фирмы. – И скажи, что это довольно необычно, – добавил партнер, – когда к адвокату обращаются уже с готовой линией защиты. Клиент сделал бо́льшую часть работы за нас. – Линия защиты так себе, – заметил Герда. – Но уникальная. И ужасно захватывающая. К тому же есть шансы на успех. Подумай о будущем. Про «Восьмой элемент» узнает весь мир. – Или на нас будут показывать пальцем. Чуму тоже знает весь мир. Ты понимаешь, что мы открываем ящик Пандоры? – Мы не выпускаем наружу все зло человечества, мы человечество защищаем. Герда забавляла пламенная речь Аттала. Он не скрывал, что Аттал был его подзарядкой, которая возвращала энергию молодости. Рядом с ним он старел не так быстро. – Тебе нравится это дело, Фабьен? – Более того, я думаю, это будет процесс всей нашей жизни. – А если он не выживет? – Даже мертвые имеют право на защиту. И меня интересует не сам человек, а его послание. Герда вложил письмо в картонную папку, повертел ручку между пальцами – старая привычка, оставшаяся с юрфака, – и принял решение. – Отложи все текущие дела, положи папки мне на стол в том виде, в котором они есть, и я их перераспределю. Подбери команду. С этой минуты мы работаем над делом «Гринвара» двадцать четыре часа в сутки. Затем по традиции Герда подыскал псевдоним для клиента, чтобы не указывать настоящее имя в досье. В качестве псевдонимов он брал названия ураганов в том порядке, в котором те появлялись в небе Франции. Так Виржиль Солал стал «БЬЯНКОЙ», что и было написано заглавными буквами на новом деле. 19 Диана сложила и убрала простыни, продезинфицировала ванную, после чего вымылась сама. На завтрак она не пошла, поскольку сомневалась в чистоте посуды, и покинула отель, хрустя по дороге половинкой «Лексомила»[59]. Она решила дойти до «Бастиона» пешком, отказавшись от предложения своего телохранителя подвезти ее. Тот так и сидел здесь со вчерашнего дня. Идти было недалеко, но Диана опустила голову, чтобы ее никто не узнал, – ее охватило то самое чувство, когда ты в бегах и твое лицо красуется на доске объявлений «Их разыскивает полиция». Двери лифта открылись на верхнем этаже, и, к великому счастью, никто ее вроде бы не заметил. Мертвые девушки в вечерних платьях и их покойные кавалеры в смокингах с самого утра стали предметом обсуждения в городе. В альбоме судмедэксперта трупы отеля «Шангри-Ла» выглядели так, будто сошли со старинного полотна. Дело о Бале дебютанток было поручено первому отделу уголовной полиции, который, помимо прочих, курировал Шестнадцатый округ Парижа. Число погибших, почерк и тот факт, что «Гринвар» не взял на себя ответственность за эту акцию, исключили причастность Виржиля Солала к трагедии. Подражатели, чего и следовало ожидать. – Кофе? – предложил Модис, и Диана подпрыгнула от неожиданности. – Кофе. Он провел бейджем вдоль считывателя карт и застучал по экрану. Диана поняла, что утро у Натана выдалось ужасным, хотя и не знала, что именно означает мимика напарника. – Слышала последние новости? – спросил он без улыбки. И без всяких признаков дружелюбия. – Про бал? Да. У Солала появился подражатель. Я уверена, ему это не нравится. Его не копируют, его передразнивают. Сжатые челюсти, резкие движения, отсутствие зрительного контакта – Диане казалось, что перед ней незнакомец. – Я сделала что-то не так или ты дуешься на весь мир? – На весь мир, кроме тебя. Я видел начальника безопасников, он выходил из кабинета шефа. – Прости, я не знаю, хорошая это новость или плохая. Расскажешь? – Если нашему хакеру удастся обнаружить Солала, безопасники арестуют его. Это не планировалось. А за каждой переменой стоит мотив. Послания Солала развращают умы, ослабляют нацию. Вряд ли им понравится, если он будет выступать, давать интервью и продолжать битву из тюремной камеры или в суде. – Ты что, говорил об этом с шефом? – недоверчиво уточнила Диана. – Конечно да! Он не успел запереться в кабинете. – И он подтвердил твои опасения? – Сказал сосредоточиться на нашей встрече и не беспокоиться об этой части операции. Так что да, подтвердил. Диана и Натан с обжигающими стаканчиками кофе в руках молчали, не решаясь доверить друг другу вчерашнее. Вечер Натана с дочкой. Разговор Дианы с Богом и собственной совестью. Их человечность, словно вирус, пронизала эту миссию, в которой не было места сочувствию. Они должны помешать Солалу снова убить человека, закрыв глаза на убийство, совершаемое государством. Даже если курок спустит кто-то другой, все равно они станут соучастниками. Ни Диана, ни Натан на это не подписывались. Мейер вспомнила, как просила совета в церкви, куда зашла совершенно случайно. Свеча старой женщины упала и зажгла другую. «Я не знаю, какова моя роль», – призналась она, словно задавая Ему вопрос. Но Бог и психологи не отвечают на вопросы, они задают новые. – Диана, ты не обязана в этом участвовать, – заверил Натан. – Это не твоя работа. – И не твоя. – Если я откажусь, то на встрече с Солалом никого не будет. Считай, у нас на руках еще один труп. Но тебя никто не заставляет продолжать. Я поговорю с шефом. – Это последнее, что меня волнует. Я думаю не о нем. – Я знаю. Я скажу Солалу, что ты не выдержала нагрузки. Что ты должна анализировать мозги преступников, а не быть свидетелем их убийств. И не переживай, это не единственное, что его расстроит. – Они не будут платить, верно? – догадалась Диана. – Коллеги из группы «Выкуп» вели переговоры всю ночь. Как и ожидалось, банк «Сосьете женераль» перенял линию поведения «Тоталь». С террористами переговоров не ведут. Но, исходя из собственных понятий о совести, они все же предложили Солалу три миллиона евро, лично для него. – Значит, они ничего не поняли. – Нет, не поняли. Ничего. Все летит к черту, и мы с тобой находимся в эпицентре бури. Они хотят его смерти, и мы как бы должны им помочь. Но мы уже не в прошлом веке, когда можно было промямлить: «Мы просто выполняли приказ». В наше время выполнить приказ означает принять его, принять его последствия и ответственность за эти последствия. Во время бесед с пациентами Диана часто говорила о поворотных моментах в их жизни. О выборе, который меняет все. О тех моментах, которые нужно ловить, о тех решениях, которые делают вас тем, кто вы есть. – Сколько осталось? Натан посмотрел на часы: – Час. * * * Каждому свое: у полицейских пистолеты, у пожарных – шланги. У хакера же были две программы собственной сборки, три банки диетической газировки, леденцы и в виде исключения разрешение курить свои вонючие самокрутки. Он сел за стол руководителя ИТ-отдела и сдвинул все, что мешало, вызвав у хозяина стола раздражение и интерес. Интерес победил. – Как будешь действовать? – Взлом IP-адреса в реальном времени не что иное, как военная стратегия, – уверенно сказал паренек, который не продержался бы на поле боя и минуты. – В реальном времени? – Если вы решили их обнаружить с моей помощью, то надо думать, у них тоже есть хакер, чтобы от нас прятаться. Кто быстрее, тот и победит. – Он с хрустом размял шею и пальцы, затем продолжил: – Идея в том, чтобы использовать две разные программы отслеживания. В первой я посылаю в атаку свои войска, чтобы противник повелся и бросил на защиту все силы. Но одного солдата я держу в стороне. Всего одного. Он и сделает всю работу. Он будет двигаться во второй программе без проблем, почти незаметно. Так сказать, устроит диверсию. Мой противник сосредоточится на массированной атаке, не понимая, что уже попался. Закончив объяснять, он подключил компьютер к комнате переговоров, находящейся через три кабинета. Но на экране увидел только Модиса. – Меня слышно? – К удивлению полицейского, голос хакера оказался не таким тонким, как можно было предположить по внешности.