Судья познакомился со списком свидетелей и потребовал резюме выступлений каждого. Адвокаты вежливо обсудили представляемые вещественные доказательства, список присяжных и необходимые досудебные детали. Судья, изучив календарь, назначил заседание на 24 февраля – чуть меньше, чем через месяц. Затем спросил, нет ли возможности уладить спор без суда. Юристы взглянули друг на друга, и стало очевидно, что ничего подобного они не достигли. Встал Берч Дэнлоп. – Ваша честь, – начал он, – я всегда стремлюсь и готов к такому исходу, но, разумеется, на определенных условиях. Как вам известно, мы подали новый иск в суд округа Форд с требованием признать незаконным передачу Питом Бэннингом права на его часть земли детям. Это случилось за три недели до убийства. Мы имеем оценку этой земли. – Дэнлоп помахал перед судьей папкой. – Она стоит по сто долларов за акр, то есть шестьдеся пять тысяч за весь участок. Мы считаем, что земля по-прежнему принадлежит Питу Бэннингу и может являться предметом иска со стороны нашей клиентки Джеки Белл. Дом оценили в тридцать тысяч долларов. Имеются и другие активы. Встал Джон Уилбэнкс, улыбнулся и покачал головой с таким видом, словно посчитал оппонента полным идиотом. – Ваша честь, данные цифры сильно завышены, и я не готов спорить по их поводу. Всякий разговор о том, чтобы уладить дело без суда, преждевременен. Мы рассчитываем взять верх в округе Форд и защитить недвижимость. Как знать, что решат присяжные. Пусть процедура идет своим путем, а эти споры оставим на потом. – Как бы ни было слишком поздно, – заметил судья. Оттого, как небрежно говорил Берч Дэнлоп о земле, которую купил, расчистил и вспахал его прапрапрадед, у Джоэла буквально закипела кровь. Как смеет этот успешный стряпчий по темным делишкам бросаться словами, словно он на аукционе или за карточным столом? Хочет отжать у Бэннингов все, что они имеют? И сколько из этой добычи прилипнет к его загребущим рукам? Юристы еще поспорили, но согласия не достигли, и судья перешел к очередному делу. Выйдя из зала суда, Джоэл и Джон Уилбэнкс зашагали по площади, а Рассел направился в закусочную. – Нам надо по крайней мере обсудить возможность мировой сделки, – произнес адвокат. – Я вас слушаю, – отозвался Доэл. – Дэнлоп завысил цифры, но не до небес. Мы можем предложить двадцать тысяч долларов наличными и поглядеть, что из этого получится. Это большая сумма, Джоэл. – Чертовски большая. Откуда нам ее взять? – Пятнадцать тысяч в имении. Вы со Стеллой можете заложить землю. Если помнишь, наша семья владеет банком, и я уверен, что сумею организовать небольшой заем. – То есть вы хотите предложить двадцать тысяч долларов? – Обсудите это с Флорри. Мне не нужно напоминать тебе, что факты в этом деле не на нашей стороне. Твой отец совершил то, что совершил, и его поступку нет оправдания. Присяжные проникнутся сочувствием к семье Джеки Белл. И это их сочувствие – наш враг. Глава 39 Эррол Маклиш посмеялся над предположением, что Джеки может так дешево продаться. Их не устроит и двадцать пять тысяч долларов. Он хотел получить все: землю, дом, скот, людей, которые работают на этой земле. И у него был план, как этого достичь. В конце февраля они с Джеки отправились в Оксфорд и поселились в отеле на площади. В одном номере, хотя официально пока не были женаты. Суд начался утром 24 февраля. Истица Джеки сидела с Дэнлопом и его помощниками и в своем черном платье выглядела весьма привлекательной. Флорри, наглотавшись успокоительных таблеток, расположилась между Джоном и Расселом Уилбэнксами. Прямо за ней устроился Джоэл. Когда представилась возможность, Джоэл заговорил с Джеки, пожал ей руку и старался вести себя вежливо. Она не ответила. Вдова в горе явилась, чтобы осуществить месть. Флорри она была омерзительна, и сестра Пита делала вид, будто вообще ее не замечает. Судья Стрэттон занялся возможными присяжными – кандидатов было около пятидесяти. Джоэл обернулся, чтобы посмотреть на них и на зрителей. В первом ряду сидели несколько репортеров. Вдруг двери открылись, и, к ужасу Джоэла, в зал вошли с преподавателем третьекурсники с их юридического отделения. Они занимались федеральным судопроизводством и, поскольку процесс получил печальную известность, явились послушать. Он заметил и других студентов с их факультета. Все смотрели с нескрываемым интересом. Джоэл пожалел, что не выбрал другого университета в каком-нибудь другом штате. Утро прошло в отборе присяжных, и к полудню шестеро заняли свои места. Седьмого утвердили на случай замены. Поскольку дело было гражданским, для вынесения вердикта хватило бы четырех голосов. Соотношение троих против троих повлекло бы повторное слушание дела. После ленча Берч Дэнлоп вышел перед скамьей присяжных, расправил изящный галстук, сверкнул улыбкой и пригласил сидевших перед ним людей в чертог правосудия. Джоэл наблюдал за каждым его жестом, впитывал каждое слово, и, по его предвзятому мнению, адвокат был слишком слащав, когда благодарил присяжных за их службу и потраченное время. Но скоро он перешел к делу. Привел факты и заявил, что ответственность противоположной стороны неоспорима. Произошло хладнокровное убийство, виновный казнен и поэтому не предстанет перед присяжными. Истинный ответчик мертв, однако согласно закону можно предъявлять претензии к его душеприказчице. Дэнлоп постоянно возвращался к тому, каким выдающимся человеком был Декстер Белл. Ценность его жизни невозможно оценить. Это станет очевидным в будущем, но и сейчас он не сомневается, что Декстер Белл был исключительным человеком, прекрасным отцом и превосходным пастором. Его жизнь заслуживает много денег, хотя сам он в качестве священника получал небольшую зарплату. От красноречия Дэнлопа у Джоэла возникло ощущение, что состояние семьи уплывает из его рук. Несколько раз во время вступительной речи Дэнлоп называл Пита Бэннинга то «зажиточным фермером», то «богатым землевладельцем». Джоэл каждый раз вздрагивал и смотрел в сторону присяжных. Когда они со Стеллой росли, им такого не говорили, и красноречие оратора его смутило. Присяжных, по большей части людей из среднего класса, проняло. Фермер-богатей убивает бедного священника. Тема определена в начале процесса и до самого конца засела в головах присяжных. Во вступительной речи Джон Уилбэнкс задал присяжным вопрос: справедливо ли заставлять родных осужденного на казнь убийцы платить за его грехи? Никто из семьи Пита Бэннинга не совершил ничего дурного. Невиновные дети потеряли отца. Зачем их еще наказывать? Неужели семья Пита Бэннинга недостаточно наказана? Иск – это натуральный грабеж, попытка отобрать средства у честных, трудолюбивых и вовсе небогатых людей, которые поколениями возделывали землю. Джоэлу показалось, будто Уилбэнкс прекрасно справился с задачей изобразить истицу меркантильным, жадным до денег человеком. Садясь, адвокат искренне кипел от возмущения. Первым свидетелем стала Джеки Белл. Как тринадцать месяцев назад в Клэнтоне, она появилась в облегающем платье и вскоре после начала речи расплакалась. Когда она дошла до того места, как обнаружила убитого мужа, присяжные – все шестеро мужчин – внимательно ее слушали и смотрели с сочувствием. Джон Уилбэнкс начал перекрестный допрос. Следующим свидетелем был Никс Гридли. Он описал сцену преступления, какой ее нашел. Продемонстрировал увеличенные отпечатки снимков истекающего кровью Декстера Белла и показал присяжным принадлежавший осужденному «Кольт» сорок пятого калибра. Заявил, что хорошо знал Пита Бэннинга и именно этот человек был казнен на электрическом стуле. Никс находился в помещении, где совершалась казнь, и слышал, как коронер объявил Пита мертвым. Затем Берч Дэнлоп приступил к изложению фактов и продемонстрировал заверенные копии судебных распоряжений, признающих Пита Бэннинга виновным в убийстве Декстера Белла, а также распоряжение Верховного суда, утверждающего приговор. После первого долгого дня заседаний было ясно установлено, что Пит Бэннинг убил Декстера Белла и поплатился за свое преступление жизнью. Ну, наконец-то, подумал Джоэл. Что для него было все той же страшной знакомой историей, у присяжных вызывало неподдельный интерес. После установления причинной обусловленности, суд перешел к выяснению размеров понесенных убытков. В девять утра в четверг на место свидетелей вернулась Джеки Белл и показала налоговые декларации Бэннингов с 1940 по 1945 год. На момент смерти Декстер Белл получал от методистской церкви жалованье в размере двух тысяч четырехсот долларов в год, и его не коснулось повышение 1942 года. Он не имел иных доходов, и жена также. Семья жила в предоставленной церковью квартире, за которую не взималась плата, как не бралась и за коммунальные услуги. Им приходилось жить скромно, но этот образ жизни они выбрали сами и были им довольны. Когда Джеки закончила, Дэнлоп вызвал эксперта по экономике профессора университета Миссисипи доктора Поттера. Он имел разные научные степени, написал несколько книг, и сразу стало ясно, что в деньгах и финансах Поттер смыслит больше любого в зале. Джон Уилбэнкс задал ему несколько вопросов, но очень аккуратно, чтобы не запутаться самому. По требованию Берча Дэнлопа доктор Поттер рассказал финансовую историю Декстера Белла в качестве пастора, сравнив ее с историями священников других направлений. Оперируя множеством цифр, он показал, что на момент смерти в тридцать девять лет Декстер Белл, учитывая все поступления, ежегодно зарабатывал три тысячи триста долларов. Принимая во внимание рост инфляции на умеренные два процента и предположение, что Декстер доработал бы до семидесяти лет (таков в 1948 году прогноз продолжительности жизни священников), утраченная сумма доходит до 106 тысяч долларов. По мере того как Поттер называл все новые цифры, Дэнлоп демонстрировал присяжным цветные графики и диаграммы и сумел их убедить, что обсуждаемые суммы не миф, а реальность – деньги, которых лишилась семья Декстера из-за его безвременной кончины. Во время перекрестного допроса Джон Уилбэнкс поймал профессора на несуразности. Справедливо ли предполагать, что Декстер доработал бы до семидесяти лет и не лишился места? Корректно ли назван уровень инфляции? И учтено ли бесконечное повышение цен? Кто может поручиться, что жена Декстера осталась бы с ним и не ушла к мужчине с бо`льшими заработками? Но, по мнению Джоэла, Уилбэнкс озвучивал слишком скромные цифры. Да, священники зарабатывают мало – это известно всем. Зачем стараться, чтобы их небогатые зарплаты казались еще скромнее? Следующим в качестве свидетеля пригласили оценщика недвижимости из Тупело. Объяснив, какая у свидетеля специальность, Дэнлоп спросил, оценивал ли он собственность Бэннингов. Свидетель ответил, что оценивал, и предложил суду документы. Это возмутило Джона Уилбэнкса, и он потребовал прервать показания. Стычка была предсказуема, поскольку данный вопрос не был улажен до суда. Уилбэнкс настаивал, что земля не принадлежала Питу Бэннингу и ее нельзя включать в его собственность. Пит подарил землю детям, как до этого в их семье из поколения в поколение дарили землю младшим. Он продемонстрировал заверенную копию договора дарения земли Джоэлу и Стелле. Дэнлоп ответил, что это дарение было мошенничеством, и получил замечание от судьи Стрэттона. Нельзя бросаться такими словами, как «мошенничество», когда ничего еще не доказано. Уилбэнкс напомнил судье и Дэнлопу, что по поводу передачи земли идет еще один процесс в суде округа Форд. Стрэттон согласился и постановил, что Дэнлоп не должен пытаться доказать, будто Пит Бэннинг в момент смерти владел землей. Это стало принципиальной победой защиты – Дэнлоп явно просчитался. Но он был актером на сцене и вскоре вновь собрался. После того как оценщик ушел, он вызвал Флорри в качестве свидетеля противной стороны. Уилбэнкс это предвидел и постарался подготовить ее к испытанию. Заверил, что долго ее мучить не станут, но она все равно нервничала. После нескольких предварительных вопросов Дэнлоп спросил, является она исполнительницей завещания по поместью брата. Флорри ответила утвердительно. Когда она была назначена его душеприказчицей? Флорри не смотрела на присяжных – не сводила взгляда с дружеского лица племянника. Она объяснила, что ее брат Пит составил новое завещание после того, как был приговорен к смертной казни. Дэнлоп показал заверенную копию завещания и попросил идентифицировать с оригиналом. Флорри подтвердила, что это то самое завещание брата. – Спасибо, – поблагодарил Дэнлоп. – А теперь скажите, подавали ли вы, согласно закону и по совету присутствующего здесь мистера Уилбэнкса, список активов и задолженностей поместья Пита Бэннинга? – Да. – Уилбэнкс настоятельно советовал, чтобы она отвечала кратко. Дэнлоп извлек еще несколько документов и протянул Флорри. – Вот этот список вы подали в ноябре прошлого года? – Да. – Раз он подан, то является предметом общественного достояния? – Вероятно. Вы юрист. Вам виднее. – Справедливо. А теперь, мисс Бэннинг, будьте добры, найдите третий параграф на второй странице и прочитайте его присяжным. – Разве они не могут прочитать сами? – Пожалуйста, мисс Бэннинг. Флорри долго копалась, разыскивая и надевая очки для чтения, листая страницы и выискивая нужный параграф. И все это делала в явном замешательстве. – Так… Первое: личный счет Пита в Первом государственном банке, актив – 1800 долларов. Второе: счет фермы в том же банке – 5300 долларов. Третье: сберегательный счет в том же банке – 7100 долларов. Достаточно? – Пожалуйста, продолжайте, мисс Бэннинг, – терпеливо попросил Дэнлоп. – Грузовик-пикап «форд» выпуска 1946 года. Пит его купил, когда пришел с войны. Примерная стоимость 750 долларов. Заберете и это? – Будьте любезны, продолжайте. – Его машина – «понтиак» 1939 года, примерная стоимость 600 долларов. Джоэл поежился, подумав, что может лишиться автомобиля, который водил с прошлого лета. Флорри подтвердила, что на ферме имелись два трактора «Джон Дир», несколько трейлеров, плуги и другое сельскохозяйственное оборудование общей стоимостью 3 тысячи долларов. – Плюс-минус пара цыплят, – съязвила она. – И это все. Если не пожелаете его сапог и исподнего. Флорри добавила, что на момент смерти Пит не имел долгов и зарегистрированных задолженностей по поместью. – А какова стоимость особняка Бэннинга? – громко спросил Дэнлоп. Тут же вскочил Уилбэнкс и воскликнул: – Протестую, ваша честь! Дом неотделим от земли, а земля подарена детям. Мы об этом только что договорились. – Действительно, – буркнул судья Стрэттон. Дэнлоп его явно начал раздражать. – Снимаю вопрос, – пробормотал тот. Но снял он вопрос или нет, слово «особняк» словно повисло в воздухе. Когда Флорри покидала свидетельское место, Джоэл посмотрел на присяжных, и его не обрадовало выражение их лиц. Живущий в особняке богатей убил скромного служителя Бога, и его покарало правосудие. Обычно на процессах, если речь идет о насильственной смерти, защита выставляет целую вереницу свидетелей, которые утверждают, что смерть наступила не по вине обвиняемого или что погибший хотя бы частично умер по собственной неосторожности. На процессе «Белл против Бэннинга» Уилбэнкс ничего похожего предложить не мог. Причина смерти Декстера ни у кого не вызывала сомнений. Пытаться с этим спорить значило бы потерять остатки доверия.