Невольное движение Азиль не укрылось от зоркого глаза его величества. Он пристально прищурился, несколько секунд присматриваясь — не последует ли еще каких скрытых сигналов? Затем перевел взгляд на калитку, за которой скрылась парочка заговорщиков. В полицейском управлении Даэн-Рисса инспектора Шань с первого дня работы за глаза прозвали пигалицей. В глаза опасались, ибо весь департамент Порядка был искренне уверен, что юная протеже Флавиуса на самом деле его внебрачная дочь. Лезть с прямыми вопросами никто не рискнул, но наблюдательному человеку и без того понятно, что о случайном совпадении тут и речи быть не может. Во-первых, протекция. Во-вторых, заметное даже слепому фамильное сходство. В-третьих, возраст подходящий. Ну а когда пигалица на первом же допросе без единого прикосновения (не говоря уж о каких-то там палачах) раскатала матерого рецидивиста Колбасу так, что он рыдал в истерике и на все управление каялся не только в убийстве приказчика табачной лавки, но и еще по тринадцати эпизодам, о которых его вообще не спрашивали… Тут бы только полный болван не узрел тяжелой наследственности главы департамента Безопасности. Один взгляд чего стоит. Присутствовавший при событии патрульный стражник впоследствии божился, что готов был тоже рухнуть на колени и повиниться в получении трех серебрушек взятки в прошлом году, и лишь чудо спасло его от позора. Руководство департамента Безопасности с высшей категорией допуска только ухмылялось, слушая эти гениальные догадки, но к развенчанию никаких усилий не прилагало. Они-то прекрасно знали, откуда на самом деле взялась агент Рельмо, сколько ей лет и чья она племянница, но режим секретности никто не отменял, а начальник вроде бы и не имеет возражений. К тому же редкий дар этой иномирской ведьмочки бывает очень полезен и в делах более тонких, чем обычные уголовные расследования. По службе инспектора Шань характеризовали со всех сторон положительно, непосредственное начальство даже тайком воздавало хвалу богам, что сотрудница им досталась толковая, смышленая, работящая и без всяких этих, знаете, женских глупостей. А то ведь влиятельные родственники, бывает, такое пристраивают, что не знаешь потом, куда сбагрить, чтобы хотя бы не мешало. Коллеги очень удивились бы, увидев сейчас суровую деву, хлюпающую носом в закрытой беседке, прилепившейся к склону, словно гнездо ласточки. Может быть, даже версия насчет родства с Флавиусом показалась бы им сомнительной. — Ну… это неожиданно… — неуклюже пытался ее утешить мэтр Мафей, растерянный и шокированный новостью, но все еще не в силах найти в ней что-то особо трагическое. — Но отчего же тут плакать? У всех наших друзей уже есть дети… даже у Тины с Виктором… и все счастливы. Что плохого в том, чтобы рожать детей? Разве ты собиралась прожить всю жизнь бездетной? — Именно это я и собиралась! — сердито всхлипнула Саша. — Ну какие дети при моей работе? Ты разве не понимаешь, сколько проблем теперь свалится и на нас, и на нашу родню, и на наше начальство, и на все три мира? Боги, ну за что, а? Что я опять такого сделала? Чем провинилась? — Да может, они и ни при чем вовсе, — попытался вступиться за богов Мафей, в основном из опасения, как бы они не обиделись на несправедливое обвинение — если оно вдруг и вправду несправедливое. — А чем еще можно объяснить невозможное? Ты же понимаешь, что с точки зрения всех законов биологии и даже магии это невозможно? У тебя ведь заклинание на месте? Точно? Мафей на всякий случай проверил, обмирая от ужаса, — а вдруг что не так? — На месте. Как и последние одиннадцать лет. — И у меня тоже все было под контролем. А кроме того, у меня еще и чип стоит для пущей надежности. Не могло там ничего само по себе завестись. Если при надежном тройном предохранении с двух сторон я все же умудрилась вляпаться — это только боги удружили, больше некому. — Ну, может, они как лучше хотели… Саша достала платочек и принялась тщательно вытирать распухший нос и покрасневшие глаза. — Ты так и не понял. Вот попробуй представить, что будет дальше. Не утипусечки всякие над кульком из пеленок, а хотя бы такой простейший вопрос: где наш ребенок будет жить? Если он вырастет здесь, я не смогу потом забрать его с собой. Если там — он будет расти фактически без родителей. А что его ждет, когда вырастет? — Ну… — Мафей призадумался. — Сейчас трудно сказать. Это зависит как минимум от того, чьи способности он унаследует. Будет он шархи или классическим магом. Если второе — вопрос, где жить, не стоит вовсе. А если первое… Ну, давай с Шелларом посоветуемся. В любом случае, слезами тут не поможешь. — Да я и сама знаю… — вздохнула агент Рельмо, выискивая на платочке место посуше. — Но как представлю себе объяснения с начальством… Со всеми тремя начальствами… «Извините, это не я, оно само…» Глупо до ужаса. Как нашкодивший малолетний эльф. Или: «Я соблюдала все предосторожности, но тут вмешались боги…» Полной дурой буду выглядеть. Мафей пододвинулся поближе, обнял ее и привлек к себе. — Все пройдет, — вполголоса проговорил он, чуть касаясь губами нежной кожи на виске. — Любые неприятности случаются, заканчиваются и забываются. Ну, будут проблемы. Ну, придется чем-то жертвовать, терпеть неудобства. Но ничего действительно страшного не случится. Да, жить на два мира — сложно, но как-то же справлялись с этим до нас и после нас будут… Зато у тебя останется продолжение в этом мире, что-то, что будет напоминать мне о тебе через сотню лет… И вообще, дети — это здорово! Его речь прервал дребезжащий грохот и хоровой детский вопль. Мэтр Мафей и его подруга ринулись к выходу, но успели только увидеть, как мимо них по ступенькам, набирая скорость, пронеслось жестяное корыто с двумя пассажирами на борту. «Убьются же, балбесы!» — ужаснулся Мафей и одним прыжком взлетел, надеясь догнать малолетних лихачей до того, как они перевернутся или врежутся в берег внизу, но не догадался взглянуть вверх, откуда уже мчался на помощь еще один такой же летун, и оказался точно у него на пути. С треском столкнувшись лбами, мэтр Мафей и его величество Орландо II рухнули на ступеньки, пребольно стукнувшись для равновесия еще и противоположными местами, и в один голос выругались. Пока они опомнились, проморгались и смогли опять взлететь, корыто достигло нижней ступеньки и, проехав еще несколько локтей по песку, благополучно остановилось. — Ну конечно, кто бы усомнился. Если случилось ка-кое-то безобразие — там наверняка не обошлось без его высочества Ринальдо! Наследный принц Мистралии жалобно поднял круглые, как у котенка, глаза на столпившихся вокруг взрослых, лица которых не предвещали ничего хорошего. Его густые, почти девичьи ресницы мелко-мелко задрожали. — Просто странно, — заметила мэтресса Тереза, — как это без Алекса обошлось? — Он вытянул короткую палочку, — честно пояснил принц Кендар, благоразумно держась в сторонке от виновников переполоха. — А я говорил — не надо слушать Джессику. Его младшая сестренка сделала непонимающее лицо и пролепетала, внезапно разучившись выговаривать половину букв: — Я нисего не говолила пло кладеную книфку… — Отставить подставлять брата! — рявкнула мама. — И притворяться младенцем — тоже отставить! — Ну почему! — чуть не разревелась принцесса. — Почему, когда так делают Касси, Манолито или Габи, им все верят, а мне нет! Мне тоже три с половиной года! — Потому что они не притворяются, — педантично пояснил Шеллар. — Они такие и есть. А если бы тебе хотелось скрыть истинный уровень своего развития, притворяться следовало постоянно, а не по особым случаям. Так это была твоя идея? — Это была идея всехняя, — по-рыцарски вступился принц Деимар, сурово нахмурив рыжие бровки. — Джессика только придумала систему безопасности, — добавила Ро. — А корыто нашел Коррадо, — уточнила Тарна. — Ничего же не случилось… — проныл Ринальдо, пуская первую слезу. Сейчас он уж и не рад был, что выиграл у Алекса право первым опробовать новую забаву. — И не должно было случиться, — рассудительно добавил Рене. — Мы все предусмотрели. — А если бы вы перевернулись? — укоризненно произнесла все еще бледная королева Эльвира. — Ну представьте на миг, что это дрянное корыто перевернулось бы на середине пути! Вы же могли разбиться! — Не-е-ет! — хором заверили дети. — Со мной же был Рене… — всхлипнул Ринальдо, наследственным чутьем предвидя, что за авантюру с корытом попадет в первую очередь ему. Потому что первому наследнику всегда попадает больше всех. — И что? — У него же есть крылышки! — разъяснила свою гениальную идею Джессика. — Если бы корыто перевернулось, он бы подхватил Ринальдо и взлетел! Взрослые обреченно переглянулись. — А я говорил — он не успеет! — заметил Кендар. — Но послушали почему-то Джессику. — И что с вами со всеми делать? — грозно вопросила Кира. Дети испуганно притихли. — Давайте сделаем так, — на правах верховного судьи вмешался Шеллар. — Все дети пусть сейчас идут за стол. И больше от него не отходят. А завтра мы с Джессикой подробно обсудим все недочеты в ее системе безопасности. Выслушаем ее теорию, потом доводы Кендара, экспериментальным путем проверим, сколько времени требуется Рене, чтобы сменить облик и взлететь, — и может ли он вообще взлететь с грузом, примерно равным собственному весу… — Шеллар, ей же три с половиной года! — Ничего страшного, дорогая, если она в этом возрасте берется рассчитывать страховочные мероприятия для экстремального спорта, пусть хотя бы научится делать это правильно. Я в ее годы подобных ошибок уже не допускал. — Дети — это так здорово, правда? — язвительно прошептала Саша на ухо Мафею. Он тихонько поймал ее руку и ободряюще стиснул — мол, держись, все будет хорошо. — Конечно, здорово, — убежденно ответил Кантор, который, как обычно, услышал слова, для него не предназначенные. — В конце концов, мы все ими были. И уставился на злополучную лестницу с ностальгической улыбкой.