– Ладно же, – говорит, – старый! Не стану по ночам к тебе на луг летать, мышей ловить, – сам лови. А Старик: – Вишь, чем пугать вздумала! Утекай, пока цела. Улетела Сова, забралась в дуб, никуда из дупла не летит. Ночь пришла. На стариковом лугу мыши в норах свистят-перекликаются: – Погляди-ка, кума, не летит ли Сова – отчаянная голова, уши торчком, нос крючком? Мышь Мыши в ответ: – Не видать Совы, не слыхать Совы. Нынче нам на лугу раздолье, нынче нам на лугу приволье. Мыши из нор поскакали, мыши по лугу побежали. А Сова из дупла: – Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы худа не вышло: мыши-то, говорят, на охоту пошли. – А пускай идут, – говорит Старик. – Чай, мыши не волки, не зарежут тёлки. Мыши по лугу рыщут, шмелиные гнёзда ищут, землю роют, шмелей ловят. А Сова из дупла: – Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы хуже не вышло: все шмели твои разлетелись. – А пускай летят, – говорит Старик. – Что от них толку: ни мёду, ни воску, – волдыри только. Стоит на лугу клевер кормовистый, головой к земле виснет, а шмели гудят, с луга прочь летят, на клевер не глядят, цветень с цветка на цветок не носят. А Сова из дупла: – Хо-хо-хо, Старик! Гляди, как бы хуже не вышло: не пришлось бы тебе самому цветень с цветка на цветок переносить. – И ветер разнесёт, – говорит Старик, а сам в затылке скребёт. По лугу ветер гуляет, цветень наземь сыплет. Не попадает цветень с цветка на цветок, – не родится клевер на лугу; не по нраву это Старику. А Сова из дупла: – Хо-хо-хо, Старик! Корова твоя мычит, клеверу просит, – трава, слышь, без клеверу, что каша без масла. Молчит Старик, ничего не говорит. Была Корова с клевера здорова, стала Корова тощать, стала молока сбавлять; пойло лижет, а молоко всё жиже да жиже. А Сова из дупла: – Хо-хо-хо, Старик! Говорила я тебе: придёшь ко мне кланяться. Старик бранится, а дело-то не клеится. Сова в дубу сидит, мышей не ловит. Мыши по лугу рыщут, шмелиные гнёзда ищут. Шмели на чужих лугах гуляют, а на стариков луг и не заглядывают. Клевер на лугу не родится. Корова без клеверу тощает. Молока у коровы мало. Вот и чай белить Старику нечем стало. Нечем стало Старику чай белить, – пошёл Старик Сове кланяться: – Уж ты, Совушка-вдовушка, меня из беды выручай: нечем стало мне, старому, белить чай. А Сова из дупла глазищами луп-луп, ножищами туп-туп. – То-то, – говорит, – старый. Дружно не грузно, а врозь хоть брось. Думаешь, мне-то легко без твоих мышей? Простила Сова Старика, вылезла из дупла, полетела на луг мышей ловить. Мыши со страху попрятались в норы. Шмели загудели над лугом, принялись с цветка на цветок летать. Клевер красный стал на лугу наливаться. Корова пошла на луг клевер жевать. Молока у коровы много. Стал Старик молоком чай белить, чай белить – Сову хвалить, к себе в гости звать, уваживать. Лесной Колобок – Колючий Бок Жили-были старик со старухой – те самые, от которых Колобок укатился. Пошли они в лес. Старик и говорит старухе: – Глянь-ка, старуха, никак под кустиком-то наш Колобок лежит? Старик плохо видел, да и у старухи глаза слезились. Наклонилась она поднять Колобок – и наткнись на что-то колючее. Старуха: «Ой!» – а Колобок вскочил на коротенькие ножки и покатил по дорожке. Катится Колобок по дорожке, – навстречу ему Волк. – Колобок, Колобок, я тебя съем! – Не ешь меня, Серый Волк, я тебе песенку спою: Я лесной Колобок – Колючий Бок! Я по коробу не скребён, По сусеку не метён, На сметане не мешён. Я под кустиком рос, Весь колючками оброс, Я на ощупь нехорош, Меня голыми руками не возьмёшь! Я от дедушки ушёл, Я от бабушки ушёл, Oт тебя, Волк, подавно уйду! Волк рассердился, хвать его лапой. Колючки в лапу впились, – Boлку, – ой, больно! А Колобок подскочил и покатился по дорожке, – только его Волк и видел! Катится Колобок, – навстречу ему Медведь. – Колобок, Колобок, я тебя съем! – Где тебе, косолапому, съесть меня! Я лесной Колобок – Колючий Бок! Я по коробу не скребён, По сусеку не метён, На сметане не мешён. Я под кустиком рос, Весь колючками оброс, Я на вкус нехорош, Меня в рот не возьмёшь! Я от дедушки ушёл, Я от бабушки ушёл, Я от Волка ушёл,