— Кошмар… И что же, дело уже закончено? — Дело закончено, — кивнул Беркович. — Только… — Что? — переспросила Наташа, когда пауза слишком затянулась. — Я продолжал задавать себе два вопроса. Почему Ронит все-таки решила убить няню? И почему Ривка не обратила на девочку внимания, когда та подошла к ней со стилетом? Неужели так засмотрелась на экран, что не заметила Ронит? — Да, это странно, — согласилась Наташа. — Наверное, по телевизору показывали интересную передачу… — Ривка умерла около десяти часов вечера. Телевизор показывал двадцать второй канал. В то время шел футбол, я проверил. Так вот, по словам Хаима, няня терпеть не могла футбол. Вряд ли она стала бы смотреть матч. — Как же тогда… — Сначала я подумал, что это девочка переключила канал после того, как совершила убийство. Однако на пульте остались пальцевые следы Ривки, хозяев квартиры и еще одного человека — и никаких следов Ронит. К пульту она не прикасалась. — Почему же Ривка смотрела футбол, если она его не любила? — Еще один странный вопос, верно? — Ты сказал о следах на пульте. Ривка, хозяева и… кто еще? — Это мог быть любой из гостей Малеров. К ним на виллу время от времени приходили сослуживцы Хаима, подруги Офры, иногда собирались довольно большие компании. Естественно, телевизор они тоже смотрели, и кто угодно мог взять в руки пульт. — Кто угодно? Все равно это ограниченный круг лиц. Ты их всех проверил? — Вот что значит быть женой полицейского! — воскликнул Беркович. — Нет, я не смог проверить всех знакомых Хаима и Офры. Во-первых, их слишком много, а во-вторых, проверять нужно было только тех, кто приходил на виллу в течение двух дней перед убийством. Дело в том, что Офра протерла пульт тряпочкой… — Понятно. Кто же приходил на виллу за эти два дня? — В том-то и дело, что никто! Малеры утверждают это совершенно однозначно. — Ничего не понимаю. Это что, мистика? — Наоборот, — усмехнулся Беркович. — Именно это обстоятельство и позволило мне найти истинного убийцу. — Истинного… Ты хочешь сказать, что девочка все-таки не убивала? — Нет, конечно! — Но она же сама сказала… Ничего не понимаю! — Я тоже ничего не понимал, — успокоил жену Беркович. — Но вопрос о том, почему Ривка смотрела футбол и чьи следы остались на пульте, не давал мне покоя. В версию о том, что убила Ронит, это не укладывалось. А признание… Господи, это же ребенок! Девочка просыпается, видит страшных полицейских, ей задают ужасные вопросы… — И она признается в убийстве? Глупости! — Конечно, — согласился Беркович. — Это третья проблема, которая меня мучила. Почему Ронит так быстро призналась? Ну, а поскольку допрашивать девочку было невозможно, то я спросил себя: кто мог быть на вилле, кроме гостей Хаима и Офры? Если хозяева не в курсе, то гость мог приходить только к няне. Кто приходил на виллу в те часы, когда хозяев не было дома? — Узнать это можно было двумя способами, — продолжал Беркович. — Первый: опросить соседей, но тут шансы невелики. Вилла Малеров стоит в таком месте, что никто не может видеть, кто туда входит и выходит. От соседей видна только центральная дорога, а по ней постоянно ездят машины. В общем, этот путь никуда не привел, хотя я вчера потратил полдня именно на опросы соседей. Оставалась вторая возможность: если кто-то приходил к Ривке, он предварительно мог звонить ей по телефону. — Вот именно! — воскликнула Наташа. — Как я об этом не подумала? — Ничего, — успокоил жену Беркович, — это и мне не сразу пришло в голову. Пришлось обращаться в «Безек» и в компанию сотовой сети «Селком», именно этот аппарат был у Ривки. Так вот, ей постоянно звонил некий Арон Шифман. Я навел справки: это один из ее знакомых, мать Ривки утверждает, что они были близкими друзьями, но несколько месяцев назад поссорились. Домой к Ривке Арон приходить перестал, но, видимо, они все-таки встречались — во всяком случае, перезванивались, это точно. И я подумал… — …Что Арон приходил к Ривке, когда она была на вилле Малеров? — подхватила Наташа. — Конечно. И более того: этот негодяй так запугал девочку, что она говорила и делала все, что он скажет. — Он заставил Ронит убить Ривку?! — Нет, конечно, что за глупости! Когда Ронит положили спать, он смотрел футбол, а Ривка сидела рядом. Потом Арон встал, прошел в ванную, взял стилет, на который давно обратил внимание, вернулся и убил подругу, которая ему, похоже, сильно докучала. Наклонился и нанес удар так, будто это сделал ребенок. Потом протер стилет, вложил его в руку спавшей девочки, так что остались следы, и бросил оружие около тела Ривки. Оставил следы крови в детской… — Но почему Ронит призналась в том, чего не делала? — Это мы узнаем, когда девочка оправится от шока. Скорее всего, за те месяцы, что Арон приходил к Ривке на виллу Малеров, он приобрел на Ронит влияние. Задумка у него была сильная: свалить убийство на ребенка, которому ничего за это не будет. А если Ронит запутается в показаниях, так ведь ребенок, что с нее взять… — Какой негодяй! — вскричала Наташа. — Негодяй, — согласился Беркович. — И что самое страшное: все действительно могло сойти ему с рук. Он совершил единственную ошибку: не переключил на другой канал телевизор и забыл о том, что брал в руки пульт управления. — Пожалуй, я еще побуду дома с Ариком, — сказала Наташа. — Что-то мне расхотелось выходить на работу… Любовь в интернете — Тебя они тоже вызвали? — удивленно спросил эксперт Хан, когда инспектор Беркович вошел в салон захламленной трехкомнатной квартиры в Неве-Шарет. — Тебе-то что здесь делать? Следствие, похоже, закончилось. — Вот как? — удивился Беркович. — Мне позвонил майор Лившиц и попросил помочь Шмулику в расследовании. — Да ну, — махнул рукой Хан. — На этот раз Шмулику и делать было нечего. Он, конечно, не гений сыска, это верно, но если все ясно… — Что ясно-то? — не удержался Беркович. — Где тело? Где подозреваемые? Где сам Шмулик, наконец? — Отвечаю по порядку. Тело увезли в морг. Подозреваемая — Сара Ваксман, жена убитого. Шмулик забрал ее в управление для допроса. Она, кстати, призналась. — Если все закончено, то что здесь делаешь ты? — поинтересовался Беркович, усаживаясь на продавленный диван. Для этого ему пришлось сдвинуть к краю груду книг и газет. — Жду тебя, — улыбнулся Хан. — Мне сказали, что ты сейчас приедешь, и я решил не приступать без тебя. — Не приступать к чему? — Послушай, — рассердился Хан. — Ты вообще не в курсе того, что здесь случилось? — Откуда мне быть в курсе? — в свою очередь возмутился Беркович. — Я вел допрос. Вдруг звонит майор, приказывает все бросить и мчаться в Неве-Шарет. Я выполняю приказ, приезжаю… и что? — Вот решение совершенно в стиле Лившица, — хмыкнул Хан. — Хорошо, я введу тебя в курс дела. В квартире, как рассказал Берковичу эксперт, жили супруги Лиор и Сара Ваксман. Интеллигентные люди, он программист, она — преподаватель биологии в школе. Детей у них не было, несмотря на то, что обоим уже за тридцать. Свободное время посвящали чтению книг, туризму — в общем, обычная израильская богема. Конечно, дома есть компьютер, и конечно, Лиор много времени проводил, гуляя по виртуальной мировой информационной сети. У него там было множество знакомых — как мужчин, так и женщин. В отличие от мужа, Сара была к Интернету равнодушна. Однако с некоторых пор она начала замечать, что муж проводит в Интернете все больше времени. Бывало, что он засиживался за компьютером до утра. Будучи женщиной образованной, Сара, конечно, знала, что многие мужчины заводят себе в Интернете виртуальных любовниц, с которыми ведут долгие эротические беседы. Иногда эти знакомства из виртуальных становятся вполне реальными. И тогда… — Короче говоря, — продолжал рассказ Хан, — Сара как-то вошла в комнату поздно ночью, когда Лиор читал обращенное к нему любовное послание. Слова, которые Сара успела увидеть, привели ее в бешенство. Был скандал, и муж обещал прекратить интернетовские свидания. С кем именно он вел эротические беседы, Сара так и не выяснила — в компьютерах она мало разбиралась, а Лиор сказал, что в его общении нет ничего серьезного. Эта женщина, мол, живет в Австралии, да и вообще это, может, не женщина, а мужчина, каждый ведь способен подписаться любым именем и прислать любую фотографию вместо собственной. — Сара поверила? — спросил Беркович. — Сделала вид, что поверила. Но поступила так: в отсутствие мужа пригласила знакомого программиста, отца одной из ее школьных учениц. Тот довольно быстро разобрался — Лиор уже полгода вел переписку с какой-то Анель Дорнье из Марселя. Очень эффектная дамочка, в компьютере есть ее фотографии, причем в весьма фривольных позах. Они договорились встретиться в апреле во Франции, куда Лиор как раз собирался на неделю с туристической группой. Сара поехать не могла — учебный год ведь не закончился. В общем, все ей стало ясно. — И поэтому она убила мужа? — скептически спросил Беркович. — Только поэтому она бы его убивать не стала, — возразил Хан. — Все-таки цивилизованные люди. Но сегодня ночью она опять застала Лиора за компьютером, хотя он обещал ей прекратить переписку. И на экране опять было любовное послание и фотография, причем такая, что у Сары все в голове помутилось. Она заявила мужу, что ни в какую Францию его не отпустит, все кончено и так далее. Лиор тоже вышел из себя и набросился на жену с кулаками. У нее под рукой оказался стилет для разрезания бумаг, и женщина, будучи в состоянии аффекта, ударила мужа в грудь. Он умер сразу. А она позвонила в полицию. — Вот теперь понятно, — сказал Беркович. — Когда же приехала следственная бригада, если убийство произошло, по твоим словам, поздно ночью? — Звонок поступил в семь часов одиннадцать минут. Лиор умер между тремя и пятью часами ночи. — Что делала эта женщина три или четыре часа? — Приходила в себя, я полагаю, — пожал плечами эксперт. — Займись компьютером сам, а я осмотрю квартиру, — сказал Беркович. — Если найдешь что-то интересное, позови. К осмотру инспектор приступил, не ожидая найти ничего интересного. Меловой контур скорчившейся человеческой фигуры Беркович обнаружил на полу в спальне, а вовсе не в кабинете, где сейчас за компьютером сидел эксперт Хан. Это была первая странность. Скандал случился, когда Сара увидела письмо на экране. Следовательно, дело происходило в компьтерной комнате. Почему труп оказался в спальне? Неужели муж бросился наутек, жена за ним… Нет, он ведь набросился на Сару, значит, побежала она, он за ней, а в спальне она нашла стилет… Где, кстати, этот стилет находился? Похоже, что на тумбочке, больше просто негде. Но тумбочка стоит в глубине комнаты, у изголовья кровати. Тело убитого лежало ближе к двери. Что ж, это возможно: Сара вбегает в спальню, Лиор за ней, отступать ей больше некуда, она хватает стилет… Не получается. Тумбочка стоит у стены, а тело, судя по контуру, упало с противоположной стороны кровати. Неужели женщина сама себя загнала в угол, а потом обогнула кровать, чтобы нанести удар? Дверь была ближе, Сара просто выбежала бы из спальни в салон… И еще странность. Разобрана была только одна половина кровати, не та, рядом с которой стояла тумбочка, а противоположная. На тумбочке Беркович обнаружил баночку ночного крема для рук, а в шкафчике — многочисленные принадлежности женского туалета. Значит, Сара спала с этой стороны. А разобрана почему-то противоположная. Там должен был спать Лиор. Но если он ночь провел за компьютером, то именно его половина кровати должна была остаться неразобранной. Или супруги время от времени менялись местами? Беркович прошел в кабинет, и эксперт встретил его возгласом: — Любопытные беседы вел в Интернете бедный Лиор! Я бы на месте его жены тоже взревновал. — Ты можешь определить, когда была получена последняя почта? — спросил Беркович. — Могу, — пожал плечами Хан, — но у Лиора был ночью прямой разговор, почта здесь ни при чем. — Когда это происходило?