— Еду. — Арестовал преступника? — сквозь сон спросила Наташа. — Завтра она сама себя арестует, — сообщил Беркович. Трое лишних Совещание продолжалось дольше обычного, и Беркович вышел после него с головной болью. Вернувшись к себе в кабинет, Беркович позвонил своему старшему коллеге Хутиэли. — Заходи, обсудим, — предложил бывший шеф, и минуты три спустя Беркович входил в знакомый кабинет, где на его прежнем месте сидел незнакомый стажер и быстро печатала на компьютере — том самом, за которым Беркович провел два долгих года. — Это Марк Вунштейн, — представил новичка Хутиэли и добавил: — Не обращай на него внимания, я его пока занимаю перепечаткой протоколов… — Хорошее занятие, — пробормотал Беркович, вспоминая собственные бдения. — Мы просто не в состоянии дать охрану каждому из этих людей, — перешел он к делу, положив перед Хутиэли список, содержавший шесть фамилий довольно известных в Израиле бизнесменов. — Да, — согласился Хутиэли, — с кадрами проблема. Кризис, ты ж понимаешь… — Не только я понимаю, но и преступники тоже, — хмуро сказал Беркович. — За неделю убито три человека, все убийства заказные, и все, что объединяет эти три жертвы — их профессиональная деятельность. Каждый занимался производством так называемого электронного глаза — это какое-то очень новое слово в кибернетике, дешевое устройство, которое позволит через пару лет полностью перейти от обычных телефонов к видео. — Вот именно, — подхватил Хутиэли, подняв палец. — Здесь мы имеем мотив, ты не находишь? Кому нужно, чтобы новинка не попала на рынок? — Она же все равно на рынке появится! — воскликнул Беркович. — Не бывает так, чтобы отстреляли всех производителей! — Это верно, — согласился Хутиэли. — Значит, кому-то нужно хотя бы задержать начало массового выпуска. Кто это может быть? — Компания «Безек», например, — пожал плечами Беркович, — или любая из компаний сотовой связи. — Ты полагаешь, что эти фирмы способны нанять киллера, чтобы перестрелять производителей электронного глаза? — удивился Хутиэли. — Конечно, я так не думаю, это чушь, — раздраженно сказал Беркович. — Но ведь кто-то уже убил трех бизнесменов, а остальные, кто занимается этим же бизнесом, сейчас трясутся за свою жизнь и требуют охраны. А у меня ничего нет, кроме трех трупов и объединяющей их профессии. Может, профессия — просто совпадение, и на самом деле причины убийств разные? — Ты сам веришь в такие совпадения? — спросил Хутиэли. — Не верю, — покачал головой Беркович. — Тогда вернемся к основной версии, — предложил инспектор. — Что известно? — В прошлую среду, — начал Беркович, — в двадцать тридцать на пороге собственной виллы убит Нахман Брем, хозяин фирмы «Экстра-миг». Стреляли из проезжавшей машины, было темно, никто не заметил даже марки машины. Четверо суток спустя и тоже вечером убили Амнона Амиэля, хозяина фирмы «Роксолана». Стреляли из машины, почерк тот же. И вчера вечером при аналогичных обстоятельствах погибла Далия Торкман, владевшая компанией «Кинг». Все три компании — небольшие, по шесть-семь сотрудников, разрабатывают и производят этот самый электронный глаз. — Кому первому пришла в голову идея о том, что причина убийств — именно этот проклятый глаз, чтоб ему ослепнуть? — поинтересовался Хутиэли. — Мне, — признался Беркович. — Собственно, после третьего убийства это стало настолько очевидно, что остальные фирмачи, занимающиеся тем же «глазом», обратились в полицию с просьбой о защите. Я бы на их месте тоже… — Что ты успел предпринять? — Обычная процедура — опросил свидетелей, которых практически не было ни в одном из случаев. Видно, что если не сам заказчик, то исполнитель прекрасно знает режим каждой жертвы. Адреса, время, когда жертва возвращалась домой… — Может, достаточно поставить охрану у домов, где живут оставшиеся трое? — Вы думаете, киллер дурак? Наверняка он теперь переменит тактику. Пока никаких следов. Думаю, он позаботится о том, чтобы следов и впредь не оставалось. — Ты полагаешь, что он действительно намерен перестрелять всех? — Я обязан исходить из этого предположения, — сказал Беркович. — С потенциальными жертвами я поговорил… — И нагнал на них страха, — усмехнулся Хутиэли. — Не на всех, — улыбнулся Беркович. — На двоих — да, нагнал. Это Мордехай Айзенберг и Михаэль Коэн. Молодые люди, но перепугались не на шутку. Именно Коэн первым потребовал охрану. А третий — Илан Садэ — отнесся к убийствам довольно равнодушно и заявил, что сворачивать производство не намерен и всякой сволочи бояться не собирается. Естественно, я спросил у каждого: кого они могут заподозрить. И, конечно, они назвали все те же известные телефонные компании, для которых видеосвязь по новой технологии — как нож острый. — В общем, по нулям, — резюмировал Хутиэли. — Как быть дальше? Я бы на твоем месте все-таки провел расследование в телефонных компаниях. — Нас всего двое — я и сержант Бармин! — воскликнул Беркович. — Нам десять лет понадобится, чтобы с одним только «Безеком» разобраться! А очередное убийство может последовать в любой момент. — Другого пути не вижу, — пожал плечами Хутиэли. — Честно говоря, по-моему, это дело вообще пустое. Ты же знаешь, как раскрываются заказные убийства. Годы проходят, и обычно кто-нибудь раскалывается сам. Или киллера берут по другому делу… В общем, — заключил инспектор, — я тебе не завидую. — Я тоже, — вздохнул Беркович и, попрощавшись, отправился в свой кабинет. Бесполезный был разговор, только зря время потратил — и никакого путного совета. Впрочем… Одна мысль промелькнула… Какая? Беркович попытался вспомнить каждое сказанное слово, не нашел ничего, стоящего внимания, и усевшись перед компьютером, принялся перечитывать протоколы, надеясь на внезапное озарение. Что останется, если исключить из числа подозреваемых известные телефонные компании? Ну не станут они связываться с уголовщиной, это очевидно! Хорошо, тогда подозревать просто некого, если, конечно, в деле нет каких-то личных отношений, связывавших жертвы с пока не известной личностью. «Попробую, — подумал Беркович, — копать в этом направлении». Перспективы небольшие, но все же… Дня через два инспектор все так же сидел перед компьютером, подперев подбородок ладонью. Он успел опросить десятки человек — знакомых, друзей, родственников погибших, установил огромное число их личных связей. Пустой номер. Ну не было в отношениях этих людей ничего личного! Никто ни у кого не уводил невесту, никто никому не сделал подлости… Не было у них общих знакомых, которые по какой-то пока не известной причине могли бы желать смерти каждому из погибшей тройки. А если говорить о шести — включая трех пока еще живых бизнесменов, — то и подавно не удалось отыскать никого, кто бы водил знакомство со всеми сразу. Разве что… Все та же мысль, пришедшая в голову инспектора во время разговора с Хутиэли, хотела выбраться из подсознания, но исчезла, так и не появившись. Устав от анализа личных отношений и хитросплетений жизненных судеб, Беркович выключил компьютер и принялся просматривать бумаги, пришедшие на адрес полиции из фирм-производителей электронного глаза. Беркович запросил сведения о продукции, хотя и не надеялся, что самостоятельно разберется в премудростях современной электроники. Надо бы обратиться к эксперту по этой проблеме, но сначала необходимо хотя бы сформулировать, чего, собственно, полиция хочет от экспертизы? Так… Электронные средства передачи изображений по цифровой методике… Метод Довера с использованием микрочипов под номерами… Метод Хатчингса, который позволяет упростить конструкцию, но требует более дорогих комплектующих… Темный лес… Впрочем, что-то промелькнуло… Что? Беркович перечитал внимательно каждый лист, не обращая внимания на те места, где речь шла о специфических особенностях электронного производства. Ну конечно, как он раньше не догадался? Пятеро из шести фирмачей пользуются методом Довера, шестой — Коэн — взял на вооружение метод Хатчингса. Метод вроде бы более перспективный в будущем, но сейчас довольно убыточный. Интересно бы узнать, где был Коэн в те вечера, когда погибли трое его коллег, а по сути — три конкурента. И какая у него машина. И есть ли у него оружие. Сделав несколько звонков и получив недостающую информацию, Беркович посидел в раздумьи и отправился на прием к прокурору. Через два часа, после звонка сержанта Бармина, Беркович набрал номер сотового телефона Михаэля Коэна. — Вы просили об охране, — сказал инспектор. — Приезжайте сейчас ко мне, вместе подумаем, какую охрану мы можем вам обеспечить. Коэн явился и заявил с порога: — Я покрываюсь потом, когда по вечерам возвращаюсь домой. В каждой тени мерещится… — Ну и напрасно, — прервал Коэна Беркович. — Я проверил: в те вечера, когда происходили убийства, вы возвращались домой позже обычного. Это подтверждают семь свидетелей, в том числе ваша жена Эдит. — Я ездил по делам… — По каким? — Разве сейчас припомнить? Я подумаю. — И еще, — продолжал Беркович, — у вас есть разрешение на оружие, и за вами числится «беретта» последней модели. — Ну и что? — удивился Коэн. — Я понимаю, что стреляли вы не из этого пистолета, но на вашей вилле найден еще и револьвер «магнум», разрешения на который у вас нет. Коэн смертельно побледнел и раскрыл рот, но не произнес ни слова. — Пока вы добирались ко мне с работы, на вилле произвели обыск, — объяснил Беркович. — С санкции прокурора, естественно… — Эдит мне не… — Ей не разрешили с вами связаться. А результат мне сообщили перед вашим приходом. Я понимаю ваш мотив — вы хотели избавиться от конкурентов. Если бы их было много, то всех, как говорится, не перестреляешь. А вас всего шестеро на всю страну и, может, даже на весь мир. И методом Хатчингса пользуются лишь в вашей фирме — очень перспективно в будущем, но сейчас у вас одни убытки. А вот если продукция ваших конкурентов исчезла бы с рынка хотя бы на несколько месяцев… Тогда вы вырываетесь вперед, и никому вас не догнать! Я верно рассуждаю? — Глупости! — заявил Коэн. — Револьвер мне подбросили! — Ну да… А алиби? Вы ловко придумали — сами оказались в числе потенциальных жертв, потребовали охраны, делали вид, что жутко боялись киллера… — Так оно и есть! — Вам придется объяснить, откуда у вас револьвер, из которого убиты три человека. И относительно алиби подумать. Не дома будете думать, а в камере — вот ордер на ваш арест. Коэн вскочил и бросился на инспектора. Борьба, впрочем, оказалась недолгой. — Почему ты решил, что убийца находится в списке жертв? — спросил инспектор Хутиэли, когда Беркович пришел к бывшему шефу рассказать об успехе операции. — Где легче спрятать лист? В лесу, — процитировал Беркович, но Хутиэли, похоже, не читал Честертона, и инспектор добавил: — Я просто подумал: отчего пятеро пользуются методом Довера, и только один — Коэн — методом Хатчингса. — Ты хорошо разбираешься в электронике? — удивился Хутиэли. — Ни черта в ней не понимаю! — весело признался инспектор Беркович.