С некоторых пор у инспектора Хутиэли появилась странная привычка. Когда сержант Беркович заходил утром в кабинет, инспектор встречал его словами: – Ну что, я получу сегодня приглашение на свадьбу? – Получите, – отвечал обычно сержант, – но не сегодня. И не на свадьбу, а на совещание с участием министра внутренней безопасности. Ухмылка мгновенно исчезала с лица инспектора, он бросал на сержанта холодный взгляд и говорил: – Придется арестовать тебя за злостное уклонение от женитьбы на хорошей девушке. Беркович демонстративно вздыхал и включал свой компьютер. В то утро сержант, войдя в кабинет, не услышал порядком надоевшего ему приветствия и забеспокоился. – Что-то случилось? – спросил он инспектора. – Я, конечно, еще не готов связать себя узами брака, но, с другой стороны, сама постановка вопроса… – Сегодня тебе не свадьба предстоит, – сказал Хутиэли, – а расследование дела об убийстве. Наташа ждала год, подождет еще. – С этого бы следовало начать, – пробормотал Беркович. – Поедешь на улицу Шенкин, – продолжал инспектор. – На месте сейчас работают оперативная группа и эксперт. Убит Авнер Бардани, слышал о таком? – Кажется, да… Не этот ли Бардани в прошлом году получил какую-то медаль на Европейской выставке монет? – Не какую-то, а бронзовую, – заметил Хутиэли. – И называлась та выставка «Нумизмат-97». – Верно! И что же произошло? Ограбление? – Вероятнее всего. Правда, эксперт не обнаружил никаких следов взлома. Коллекция монет – главное и единственное достояние Бардани – вроде бы, осталась в неприкосновенности. Можешь ехать, я думаю, к твоему приезду эксперт работу закончит. Авнер Бардани жил в неказистом двухэтажном доме, ничем не отличавшемся от других домов на улице Иехизкель, столь же неказистых и производивших впечатление ненужности. Три полицейские машины перегородили проезд, и толпа зевак живо обсуждала происшествие. Беркович поднялся на второй этаж и вошел в квартиру. – Рад вас видеть, сержант, – встретил Берковича эксперт Рони Савир. – Я все сделал и, если вы не хотите посмотреть на тело, я прикажу, чтобы его забрали. – Не люблю я смотреть на трупы, – вздохнул Беркович, – но ведь если я откажусь, вы обвините меня в халатности. Савир рассмеялся. – Непременно, – сказал он. – Тем более, что есть одна деталь, на которую вы должны будете обратить внимание при расследовании, и лучше, чтобы вы это увидели сами. Они прошли в кабинет, где на полу лежало тело погибшего. Авнеру Бардани было на вид лет сорок. Судя по всему, он собирался выходить из дома, причем не на прогулку, а по какому-то сугубо официальному делу – на трупе был дорогой серый костюм, пиджак распахнулся, а одна из штанин оказалась задранной до колена. Под головой Бардани растекалось черное пятно. – Убит сильным ударом по голове, – объяснил Савир. – Причем не сзади, а сверху, по макушке. Тот, кто нанес удар, был как минимум на голову выше Бардани. – Может, Бардани наклонился и… – Нет, – решительно сказал Савир, – тогда удар пришелся бы по затылочной части. Убийца стоял перед Бардани, потом поднял руку и ударил. – Судя по всему, – рассудительно сказал Беркович, – это был кто-то из знакомых Бардани. Дверь ведь не взломана? – Нет, хозяин сам впустил убийцу. Не было никакой ссоры, все вещи на своих местах… – Все? Ничто не исчезло? Насколько я понимаю, единственное, что есть в этой квартире ценного – коллекция старинных монет, верно? Монеты на месте? – Все без исключения, – кивнул эксперт. – Я сверился с каталогом, который Бардани хранил в ящике стола. Убийца не унес ни одной монеты, и из этого следует, что он не обнаружил того, что искал. Беркович огляделся. В кабинете стояли вдоль стен три шкафа со стеклянными дверцами, на полках лежали в ячейках монеты. Между шкафами и у окна на низких столах стояли горшки с цветами, а в двух шагах от тела Бардани лежал опрокинутый стул. – Не понял, – нахмурился Беркович. – Почему вы решили, что убийца что-то искал и не сумел обнаружить? – Видите ли, – объяснил Савир, – на прошлой неделе Бардани приобрел для своей коллекции очень редкую монету – вавилонскую драхму трехтысячелетней давности. Обошлась ему эта монета в семьдесят тысяч шекелей… – Ничего себе! – не удержался от восклицания Беркович. – Да-да. Так вот, в шкафах, где Бардани хранит коллекцию, этой монеты я не обнаружил. – А вы говорите, что ничего не исчезло! – И настаиваю на своем. Убийце наверняка нужна была именно эта монета, но он не нашел ее и вынужден был ретироваться, когда услышал голос соседа, звавшего Авнера. Именно этот сосед по имени Соломон Липкин и обнаружил тело. Липкин – пенсионер, по утрам он зовет Бардани со своего балкончика и, когда тот выглядывает, передает ему свежую газету. Сегодня как обычно Липкин вышел на балкончик и начал звать соседа. Тот не откликнулся. Липкин решил, что Бардани проспал. Позвав еще, он вышел на лестничную площадку и увидел, что дверь в квартиру соседа приоткрыта. Липкин вошел и обнаружил труп. – Понятно, – протянул Беркович. – Вы думаете, что убийца искал вавилонскую монету, услышал голос Липкина, испугался и сбежал… но монету он взял или нет, я что-то не пойму? – Он ее не нашел, – сказал эксперт. – Вот, смотрите. Видите этот цветок в петлице? Беркович наклонился над телом. В петлицу пиджака был продет стебель искусственного цветка – большой гвоздики. Издали цветок вполне можно было принять за настоящий. Савир наклонился и отогнул лепестки – внутри цветка, будто в кармашке, покоилась небольшая глинянная монета. Беркович протянул руку, чтобы взять монету, но эксперт воскликнул: – Не трогайте, сержант! Нужно провести дактилоскопическую экспертизу. – Вы думаете, что на монете могут быть отпечатки пальцев преступника? – спросил Беркович. – Вы же сами сказали, что убийца не нашел того, что искал. – Да, – согласился эксперт. – Но все-таки проверить нужно… Разговор был прерван громкими криками в салоне. Беркович и Савир переглянулись. – Ну вот, – сказал эксперт, – явился кто-то из родственников. Сейчас начнутся вопли о том, каким покойный был хорошим человеком, а через день после похорон те же родственники будут утверждать, что большего сквалыги, чем покойный, свет никогда не видел. Наверняка ведь они передерутся из-за этой коллекции. Крики в салоне продолжались, и Беркович вышел, чтобы утихомирить страсти. В центре салона стоял маленького роста мужчина с короткими руками, которыми он размахивал не хуже, чем ветряная мельница в бурю. Мужчина пытался пробиться в кабинет, где лежал труп, а один из полицейских оттаскивал его за штаны, поскольку схватить незнакомца за руки было физически невозможно. – Что происходит? – спросил Беркович. – Кто вы такой? – Кто я такой? – вскричал мужчина. – Я Арон Бардани! Мне сказали, что Авнера убили! Скажите, что это неправда! Это не может быть правдой! – Арон Бардани? Вы родственник Авнера? – уточнил Беркович. – Двоюродный брат! Наши матери – сестры! Какое это именнт значение? Мне нужно его видеть! – Если вы будете так размахивать руками, – сказал Беркович, – то это помешает вашему зрению. Когда вы видели Авнера в последний раз? – Вчера. Я видел его вчера. Вечером. Он позвал меня, чтобы показать свое приобретение, какую-то монету. Ничего не понимаю в монетах. Я посмотрел и ушел. Все. – Ну хорошо, – вздохнул Беркович. – Все равно понадобится опознание. Пройдите в кабинет… – Опознание… – из Арона Бардани будто выпустили воздух, руки его обвисли, и он последовал за Берковичем в кабинет, не проронив больше ни слова. Увидев Авнера, Арон покраснел, рот его раскрылся в немом крике, и он принялся нелепо тыкать руками в пространство. – Он… Он… – бормотал Арон. – То есть, – вмешался эксперт, – вы признаете, что это Авнер Бардани? – Признаю… Что признаю? Ничего не признаю… Это Авнер, кто еще? – О'кей, – сказал эксперт, обращаясь к Берковичу. – Теперь ваши проблемы, сержант. Я могу идти? – Да, конечно, – рассеянно отозвался Беркович. – Господин Бардани, давайте выйдем в салон, я задам вам несколько вопросов. В салоне Арон опустился на диван, будто его не держали ноги. – Значит, вы видели эту вавилонскую монету? – спросил Беркович. – Вавилонскую?.. А, ну да. Видел. Авнер сказал, что она очень ценная. Сотни тысяч шекелей. Я ему сказал, что опасно держать дома такое сокровище. А он сказал, что завтра отнесет монету в свой банковский сейф. А я сказал, что… – Он собирался положить монету в сейф? – переспросил Беркович. – Это важное сообщение. Кто-то, видимо, узнал об этом, явился утром и убил Авнера. – И убил Авнера… – повторил Арон. – Кошмар!.. Убил из-за какой-то монеты. И взял ее! – Не смог, – покачал головой Беркович. – Не успел найти, услышал, как сосед позвал Авнера… Мы тоже повозились, пока ее обнаружили. Кстати, если не трудно, не могли бы вы принести мне эту монету? Она спрятана в цветке. Пожалуйста… Арон нахмурился, стараясь понять, чего хочет от него полицейский. Потом встал и скрылся в кабинете. Беркович ждал, глядя в потолок. Не прошло и минуты, как Арон вернулся и протянул сержанту лежавшую на его ладони глиняную монету. Беркович опустил монету в пластиковый пакетик и сказал: – Если вы, дорогой Арон, поедете со мной в управление и продиктуете признание, то это сэкономит время нам обоим. – Признание… в чем? – В убийстве, конечно, – буркнул Беркович. … – Я, конечно, нарушил инструкцию, – сказал сержант инспектору Хутиэли час спустя. – Савир полагал, что на монете могли быть отпечатки пальцев убийцы, а я разрешил Арону взять монету в руки… Но мне показалось, что в данном случае психология важнее…