Подойдя к телу, Беркович внимательно его осмотрел и сказал, обращаясь к эксперту Хану: — Если стреляли с набережной, то пуля должна была войти под небольшим углом сверху. — Не обязательно, — возразил Хан. — Если Захави наклонился, чтобы удержаться на ногах, когда дельтаплан тащил его по песку, пуля могла войти даже снизу. — А на самом деле? — На самом деле пуля вошла горизонтально. Стрелять могли и с набережной, и из любой точки на пляже — между морем и улицей. Кстати, вот что меня удивило, если хочешь знать. Тело очень быстро коченеет. Сегодня довольно прохладно, но все же не настолько. Если бы не совершенная абсурдность такого предположения… — Какого? — нетерпеливо переспросил Беркович. — У меня создалось впечатление, что врут все. Или у всех что-то с часами. По моим оценкам, с момента смерти Захави должно было пройти на полчаса больше времени, чем это утверждают свидетели. Конечно, здесь может быть какое-то свойство организма, из-за которого тело остывает быстрее обычного, но определить это трудно, хотя я, конечно, попытаюсь… — Попытайся, — рассеянно сказал Беркович. Свойства организма бедняги Захави вряд ли могли помочь в расследовании. Восемь свидетелей, о которых упоминал инспектор, сидели на раскладных стульях под навесом и проявляли признаки нетерпения. Трехлетний малыш бегал по пляжу, разбрасывая песок, а его мать возмущенно требовала от полицейского отпустить их домой, потому что Йоси давно уже проголодался. С нее Беркович и начал. — Знала бы, что меня будут задерживать, будто это я стреляла, ни за что бы в свидетели не записалась! — заявила женщина, назвавшасяся Даной Михаэль. — Пожалуйста, успокойтесь, — мягко сказал Беркович. — Несколько вопросов, я все запишу, и вы поедете домой. Вы видели, как опускался Захави? — Кто такой Захави? А, это которого убили? Да, видела. Он опустился во-он на том краю пляжа, и тут в него выстрелили, потому что… — А до того, как он начал опускаться, вы за ним следили? — За ним? Конкретно за ним — нет. Просто смотрела иногда, как они летают. — Долго ли Захави оставался в воздухе один? — Ну… Нет, не думаю. Минут десять-пятнадцать, может и меньше. Скучно, наверное, стало, когда другие опустились. — Они опустились вместе или по одному? — Да о чем вы меня спрашиваете? — рассердилась женщина. — Человека убили, а вас что интересует? — Вы можете ответить на вопрос? — Могу! По одному они опускались. Сначала их было шесть. Двое опустились, когда задул ветер, это примерно часов в девять. Четверо еще полетали, а потом облака совсем рассеялись, и еще двое решили опуститься. — Значит, остались двое — Захави и… кто еще? — Откуда я знаю? — удивилась Дана. — Я имею в виду — какой это был дельтаплан. Форма, цвета… — Форма немного закругленная, зеленая кайма, рисунок тигриной морды. Больше не помню. — Спасибо, — поблагодарил Беркович. — Вполне достаточно. Остальные свидетели, которым старший сержант задал всего по два-три вопроса, подтвердили показания Даны Михаэль. Записав полученные сведения, Беркович подошел к группе, где инспектор Хутиэли допрашивал двух спасателей, находившихся во время происшествия на вышке в центре пляжа. — Пустой номер, — сказал инспектор. — Эти герои смотрели в сторону моря, дельтапланеристы их не интересовали. Вот пример отличного отношения к прямым служебным обязанностям. — Ничего, инспектор, — сказал Беркович. — Думаю, мы и без них обойдемся. Я хотел бы поговорить с человеком, пилотировавшим дельтаплан с изображением тигриной морды. — Эта компания ожидает на автостоянке, я просил, чтобы они не расходились. Наверняка кто-нибудь из них хорошо знал Захави и может рассказать о его связах. — Думаю, кто-то из них может сказать куда больше, — пробормотал Беркович. Пятеро мужчин действительно ожидали на автостоянке, проявляя признаки нетерпения. Дельтапланы были сложены и лежали в кузове грузовичка. Беркович взобрался наверх и показал на один из свертков. — Это чей? — спросил он. — Мой, — хмуро ответил высокий загорелый мужчина. — А что? — У вас есть оружие? — Оружие? — удивился дельтапланерист. — Дома есть. Я работаю на территориях, так что… — Вы уверены, что пистолет ваш дома, а не лежит в свертке? — Беркович показал на дельтоплан. — Дома, — отрезал мужчина, но уверенности в его голосе старший сержант не ощутил. — Видите ли, — сказал Беркович, — экспертиза легко покажет, стреляли ли из вашего пистолета именно сегодня. Идентифицировать пулю тоже достаточно легко. А на ваших пальцах должны были остаться следы пороховой гари, и этот факт тоже легко устанавливается… — О чем вы говорите, старший сержант! Я находился в воздухе, это все видели! Я и близко не подходил к той части пляжа, где опустился Амнон! Это могут подтвердить все, кто… — Действительно, — вмешался один из дельтапланеристов, судя по его уверенным движениям, он был главным в компании, — Гай все время был с нами. Не лучше ли вам, старший сержант, заняться поисками убийцы, а не терять время… — Я не теряю время, — сухо сказал Беркович и повернулся к подошедшему на его знак эксперту Хану. — Рон, определи, пожалуйста, есть ли у этого человека на ладонях следы пороховой гари. А я займусь дельтапланом. — Эй! — воскликнул Гай. — Что вы себе позволяете? Впрочем, возмущение его было недолгим. Пистолет «беретта» действительно оказался в глубине свертка. Отведя подозреваемого Гая Бузагло к инспектору Хутиэли, Беркович подошел к Наташе. — Все, — сказал Беркович жене, — скоро поедем домой. Тебе не скучно? — Скучно, — заявила Наташа. — Но если ты расскажешь, что произошло… — Стрелял один из дельтапланеристов, когда остался в воздухе вдвоем с Захави. Мотива я пока не знаю, но убил Бузагло, нет сомнений. Он классный планерист, прекрасно знает все особенности местных воздушных потоков. Все получилось так, как он рассчитал: Захави потерял сознание, дельтаплан находился в мощном восходящем потоке и продолжал планировать, а Бузагло опустился и присоединился к остальным. Дельтаплан Захави планировал еще минут десять, постепенно опускаясь — конечно, вовсе не там, где его ждали другие планеристы. Захави был мертв, когда ноги его коснулись песка. Со стороны действительно могло показаться, что он сначала сделал несколько шагов, а потом упал… Так убийца создал себе алиби. Но оставить группу планеристов он не мог, чтобы не вызвать подозрений. Спрятал пистолет и стал ждать — думал, что о нем никто не подумает, ведь все свидетели утверждали, что в Захави стреляли, когда он уже опустился… — Что-то стало холодно, — пожаловалась Наташа. — Пошли домой, Боря. Или ты должен остаться? — Я провожу тебя и поеду в управление. Извини, но допрос Бузагло нужно обязательно провести именно сегодня… — Ладно, не оправдывайся, я неплохо провела время под тентом, — вздохнула Наташа. — Борис, — крикнул издали инспектор, — ты с нами или приедешь позже? — Буду через час! — отозвался Беркович. Чисто женское убийство Утром у Наташи начались схватки, и Беркович вызвал амбуланс. В больнице Наташу осмотрели, Беркович ходил по коридору и молил Бога, чтобы все быстрее закончилось. — Вы хотите присутствовать? — спросила его молоденькая девушка в зеленом халате, и он не сразу понял, что ее интересует. — Да, — сказал он и услышал переливчатую трель телефонного звонка. «Нужно было отключить аппарат», — подумал старший сержант, но все-таки ответил на вызов, разглядев на экранчике номер телефона инспектора Хутиэли. — Борис, ты сегодня во второй смене? — спросил инспектор, не поздоровавшись. — Тебе придется выйти сейчас, потому что… — Простите, инспектор, — твердо сказал Беркович. — Я в больнице, Наташа рожает, и меня зовут присутствовать. — Вот он что, — протянул Хутиэли. — Поздравляю, Борис, надеюсь, что все будет хорошо, и мальчик родится, как мои дети — не успеешь в себя прийти. — Спасибо, инспектор, — с чувством отозвался Беркович и добавил, чтобы Хутиэли не подумал, что старшего сержанта вовсе не интересуют служебные дела: — А что случилось? — Женщину убили, — сказал инспектор, помедлив. — И труп сожгли. Впрочем, неважно. Обойдемся без тебя, не беспокойся. «Я и не беспокоюсь», — хотел сказать Беркович, но вместо этого произнес совершенно другую фразу: — Пожалуй, я заеду на полчаса, все равно ведь роды — процедура не такая быстрая, а с Наташей мы договорились, что я не стану смотреть, ей это почему-то неприятно. Он лукавил, конечно, — ни о чем подобном они с Наташей не договаривались, но сейчас Берковичу казалось, что жена действительно не хотела, чтобы он мешал ее своим присутствием. Улица, которую назвал инспектор, находилась на границе старого Яффо в сотне метров от моря. На обочине дороги, спускавшейся к пляжу, стоял сгоревший автомобиль, изуродованное пламенем тело водителя лежало рядом на носилках. Эксперт Рон Хан, увидев Берковича, поспешил навстречу. — Автомобиль принадлежит Хане Хазан, — сказал, подойдя, инспектор Хутиэли. — Убитая женщина сидела на правом сидении. Ее убили — несколько ударов ножом. И подожгли машину, облив салон бензином. Пламя увидели жители вон того дома, — продолжал инспектор, — и вызвали полицию и пожарных… Извини, что я тебя потревожил, но здесь действительно много работы. Нужно найти родственников. Выяснить, с кем Хана была вчера вечером. Но начать с опознания — машина принадлежит Хане Хазан, но ее ли это тело? Беркович заставил себя подойти к носилкам и склониться над тем, что совсем недавно было молодой и, должно быть, красивой женщиной. Одежда сгорела полностью, лишь на правой ноге осталась наполовину рассыпавшаяся туфелька. На правой руке Беркович увидел два кольца — наверное, они были золотыми, но сейчас выглядели черными.