— Я хотел бы услышать все от вас лично, а не в пересказе. И держите себя в руках, договорились? Полчаса спустя, сопоставив сбивчивый рассказ Будкера с показаниями остальных участников игры, Беркович уже мог ясно представить себе, что произошло на поляне. Согласно сценарию, Будкер и Корш были воинами враждующих армий — хоббитов и орков. Они должны были сражаться на мечах, но Корш предложил взять еще и луки. Никто не думал, что это опасно, поскольку стреляли издалека, а в ближнем бою должны были перейти на «холодное оружие». Корш потерял свой меч в стычке и, когда на него насел Будкер, бросился в кусты — хотел, вероятно, обогнуть поляну и взять новый меч у рефери, следившего за ходом сражения. Будкер понял, что не догонит приятеля и пустил стрелу, метя в куст, — согласно правилам, это означало, что противник добит. То, что он увидел, заставило Будкера бросить оружие и с воплем броситься на помощь: пущенная наугад стрела вонзилась в грудь Корша. Вопль Будкера слышали все, и был этот вопль так ужасен, что бой немедленно прекратился. Не прошло и минуты, как три десятка игроков собрались около безжизненного тела Корша. Будкер бился головой о ствол дерева. — Послушайте, старший сержант, — сказал Берковичу полководец орков, представившийся программистом Володей Свищевым, — это ужасно, конечно, но Фима не виноват. Он и стрелять не умел — это я готов подтвердить где угодно. Нелепая случайность. Фиму сейчас самого спасать нужно, а то он руки на себя наложит… — Нельзя было использовать стрелы с острым металлическим наконечником! — резко сказал Беркович. — Это сейчас кажется очевидным, — вздохнул Свищев. — Но мы играем уже не первый десяток раз, никогда ничего не происходило, даже если стрела попадала в человека. Ну царапнет немного… А без наконечника стрела вообще не летит. — Вы знали обоих — и Будкера, и Корша? — Конечно. Андрюша репатриировался один пять лет назад, приехал по программе НААЛе и остался. Отслужил в армии, работал в престижной фирме, он… был отличным автомехаником. Мать и отец остались в России. А Фима здесь с родителями и сестрой, работает программистом. В армии не был, у него зрение очень слабое и плоскостопие. Получил низкий профиль… Так что сами судите, мог он прицельно выстрелить даже если бы хотел? — Какие между ними были отношения? — Нормальные… То есть, как-то пробегала между ними черная кошка, но потом они помирились и стали не разлей вода. — Черная кошка? — переспросил Беркович. — Нельзя ли подробнее? — Девушка, — коротко сказал Свищев. — Андрюша встречался с Машей Циклер, а потом Фима ее отбил. Маша не из нашей компании, но иногда приходила. Впрочем, когда возник скандал, она перестала к нам заглядывать. — Значит, был скандал? — Но послушайте, старший сержант! Это случилось несколько месяцев назад, во-первых. И они давно помирились. А во-вторых, кто у кого девчонку отбил? Фима у Андрея! Так кто кого мог ненавидеть, если на то пошло? Если бы Андрей стрелял в Фиму, я бы еще понял, Андрей ведь, кстати, и стрелок был отличный, он служил в «Голани», а Фима в трех шагах не попал бы… — Да я все понимаю, — с досадой сказал Беркович, — и вовсе не обвиняю Будкера в умышленном убийстве. — Это нелепая случайность! — твердо сказал Свищев. — Хватит одной трагедии. Если Фиму отдадут под суд, это будет несправедливо. — Нам ли решать? — вздохнул Беркович и направился к эксперту, который закончил работу и разрешил парамедикам унести тело. — Очень точное попадание, — сказал Хан старшему сержанту. — Прямо в сердце. Стрела вошла сверху под углом градусов сорок. Удар был не так уж силен, из этого лука иначе и не получится… Могу себя представить на месте этого Будкера. Помнишь, в прошлом году солдат случайно застрелил сослуживца? Не знал, что пуля в стволе. Его потом несколько месяцев в психушке лечили. — Да, я слышал, — сказал Беркович. Он был согласен и со Свищевым, и с Ханом. Достаточно было посмотреть на Будкера, чтобы проникнуться к нему участием. — Можно посмотреть на эту проклятую стрелу? — спросил Беркович. — Конечно, — Хан протянул старшему сержанту пластиковый пакет, в котором лежала стрела с перьевым оперением. На тускло блестевшем наконечнике были видны приставшие к металлу крохотные темные комочки. — Кровь? — спросил Беркович. — Естественно, — кивнул эксперт. — И есть еще следы грязи. Вот эти едва заметные комочки, они чуть светлее, чем запекшаяся кровь. — Следы грязи? — удивился Беркович. — Откуда? — Стрелой пользовались, не так ли? И никогда, кстати, не попадали. Естественно, что наконечник в земле. — Это свежая грязь? — Да, — уверенно сказал Хан. — Ты можешь определить, с какого именно места на поляне? Если вообще грязь с этой поляны… — Могу, — нахмурился эксперт. — Возьму пробы и сравню. Но зачем это тебе? — Так, — туманно сказал Беркович. — Сколько времени займет анализ? — Пока я буду копаться здесь в земле, пока доеду до лаборатории… Скажем, три часа. — Договорились. Займись этим, я к тебе загляну. Толкиенисты между тем стянули с себя маскарадные принадлежности и стали обычными ребятами и девушками — в шортах, больших майках, рюкзаки за спиной, нормальные вроде люди, но их увлечение… — Скажите своим, что они могут разъезжаться, — сказал старший сержант, подойдя к Свищеву. — А Фима? — спросил Свищев. — Будкер поедет со мной. Нужно уточнить детали. — Я поеду тоже, — решительно заявил Свищев. — Необходимо, чтобы рядом был знакомый человек, иначе он совсем расклеится. Не исключаю, что он может что-нибудь с собой сделать. — Нет, — сказал Беркович. — Мы уж сами как-нибудь… По дороге в управление Будкер молчал, закрыв глаза, но похоже, начал приходить в себя. Беркович молчал тоже, оставил задержанного в кабинете под присмотром Огельмана и поспешил в лабораторию к Хану. — Земля с того места, где лежало тело Корша? — спросил он. — Так ты это заранее знал? — удивился эксперт. — Почему так решил? — Потому, что Будкер не попал бы в цель и с десяти шагов — это раз. И потому, что тридцать человек видели, как он пустил стрелу в сторону Корша. Но никто не видел самого Корша — его скрывали кусты. — Верно, — согласился Хан. — Однако стрела ведь все-таки попала в… — Да нет, конечно! Стрела вонзилась в землю рядом с Коршем. Будкер завопил что есть силы и бросился к приятелю. Все обернулись и, когда прошло оцепенение — секунд через десять, полагаю, — побежали к месту происшествия. Но первым там был, конечно, Будкер. Озадаченный криком, Корш стоял, как статуя. Он так ничего и не понял, когда Будкер выдернул стрелу из земли и изо всей силы вонзил ему в грудь. В двадцати-то сантиметрах, да еще в очках, он прекрасно видел, куда метил. Удар, естественно, пришелся сверху — и ты решил, что стрела была на излете… — Черт возьми, — только и смог проговорить Хан. — Вот именно. — Но мотив? Ты же слышал о той истории… — Вот именно, — повторил Беркович. — Да, Будкер заполучил девушку. И воспылал к бывшему сопернику любовью? Черта с два, его ненависть только усилилась — у таких людей комплекс неполноценности ярко выражен, Будкер наверняка был уверен, что такая девушка, как Маша, бросит его и все равно вернется к Коршу. Или будет наставлять рога. Само существование Корша было Будкеру ненавистно. — Он мог увезти девушку, поселиться в другом городе… — Это ничего бы не изменило! Ему казалось, что уверенность в себе он получит только в одном случае — если Корша вообще не станет. А план он придумал замечательный. Все видели, что он стрелял, и все знали, что попасть специально он не мог. Все — три десятка свидетелей! — подтвердили бы на суде, что это была трагическая случайность. Его бы оправдали, или ты в этом сомневаешься? — Оправдали бы, — кивнул эксперт. — Если бы не комочки земли на наконечнике. У Будкера времени не было их стереть — ведь на его крик уже мчались люди… — Я бы эти комочки, конечно, обнаружил, — сказал Хан, — но не уверен, что придал бы значение. Тебе-то почему пришло в голову? — Будкер слишком хорошо играл роль, — усмехнулся Беркович. — И я подумал: сколько же раз он ее репетировал… Кольцо с бриллиантом — Почему ты раньше меня поднимаешься, когда Арик начинает плакать? — спросила Наташа. — Все-таки я мать и должна… — Ты мать, — перебил жену Беркович, — и потому должна ночью выспаться. А я не только отец, но еще и полицейский, к ночным дежурствам привык, сплю чутко… Все в порядке, Наташа, отдыхай, я уже дал Арику соску с водой. Наташа заснула, а Беркович еще долго лежал в темноте, прокручивая в памяти события прошедшего вечера. То, что произошло на вилле Авраама Лейзера, с одной стороны было достаточно тривиально, а с другой — выглядело полной нелепостью. Конечно, в жизни бывает всякое, и, вполне вероятно, что Беркович напрасно ломал в ночной темноте голову над проблемой, не стоившей выеденного яйца. Однако мыслям не прикажешь, а сон все равно не шел… Телефонный звонок с виллы Лейзера, одного из владельцев компании «Аруцей мерказ», поступил в восемнадцать тридцать шесть. Взволнованный женский голос сообщил, что виллу ограбили, а хозяина убили. Звонила Дора, племянница Лейзера, пришедшая в гости к дяде и нашедшая его в гостиной без признаков жизни. Старший сержант Беркович выехал на место происшествия вместе с судебно-медицинским экспертом Роном Ханом и оперативной группой сержанта Соломона. Судя по всему, владельца кабельной компании убили, когда он, приехав домой, обнаружил, что на виллу проникли грабители и уже успели перевернуть все вверх дном и в салоне, и в малом кабинете, где хозяин хранил свою коллекцию морских раковин. Возвращение Лейзера стало неожиданностью для грабителей, он получил удар в висок острым предметом и скончался на месте. — Умер не больше полутора часов назад, — констатировал Хан, — и не меньше сорока-пятидесяти минут. — Крови почти нет, — сказал Беркович. — Посмотри, вот кровоподтек прямо над правым ухом. Крови действительно мало. Профессиональный удар — жертва даже вскрикнуть не успела. — Как грабители проникли на виллу? — сам себя спросил Беркович. — Решетки целы. Впрочем, окон здесь много, сейчас проверю… Решетки были не на всех окнах первого этажа, и одно из стекол оказалось сломано. Грабителей было двое — это удалось установить по следам ног на песке за окнами виллы. Пришли они со стороны шоссе — но не того, по которому мчались машины в сторону Тель-Авива и Хайфы, а от строившегося ответвления, на котором несколько недель не велось никаких работ. По обеим сторонам будущего шоссе стояло несколько вилл, таких же, как вилла Лейзера. Беркович отправил сержанта Соломона задать несколько вопросов соседям, а сам вместе с другими оперативниками осмотрел комнаты. — Вы можете сказать, что украдено? — спросил Беркович у Доры.