– Они называют его «Город Грехов». Ты знала об этом, Оливия? – Да, мама. Я слышала об этом раньше. Ох, если бы она только знала, на сколько я приблизилась к греху с Максом. – Ты знал это, Гарольд, да? – это была та часть, когда моя мама ругает отца тоже. Я съехала с этой темы разговора на более приятную для меня – моя племянница Клэр. Они рассказывали мне обо всех мелочах, что сделала Клэр и приближающемся ее первом дне рождения. – Ты увидишься с ней скоро. На день благодарения, верно? Я сказала, что я обязательно приеду на Рождество, но пока еще не уверена на счет Дня благодарения, что вызвала десятиминутные дебаты. И к концу разговора, я была более чем готова закончить, этот выматывающий разговор. *** Я вошла в гостиную и обнаружила Кристалл, которая лежала на диване перед телевизором. Она была прикована к спору между двумя сестрами Кардашьян. Я села в одно из кресел и наблюдала за этим пару минут, но это было очень раздражающе, хотя помогало мне заблокировать мысли о Максе. Когда теле-шоу сменилось рекламой, Кристалл выключила звук. – Что случилось? Она вырвала меня из своих мыслей: – Ничего? – Ложь. – Это просто… Я не знаю. Она села и посмотрела на меня. – Это мистер Голливуд, не так ли? Я подтянула свои ноги на сидение и прижала колени к груди. – Это так очевидно? – Эм, да. Очень очевидно. После того, как Макс ушел из нашего номера, я рассказала ей всю историю, чтобы она знала, что между нами ничего не было. Ну, ничего особенного, так или иначе. Но даже этого было достаточно, чтобы это стало повторяющейся темой разговоров с Кристал, когда она повторяла, что той ночью я должна была дойти до конца. – Послушай, – сказала она, – если ты хочешь построить свою жизнь здесь, то ты должна привыкнуть к этому. Тем более, что ты собираешься работать с режиссерами, актерами, продюсерами… Я имею в виду, подумай об этом. Ты красива, свободна, и ты нравишься мужчинам. Это не Огайо, и конечно, не наш захолустный город. Она была права. Для меня это была неизведанная территория, я никогда с таким не сталкивалась. Но если я собираюсь остаться здесь, я должна научиться справляться с этим. Это не означает, что должна спать с каждым парнем, который понравится мне, это просто означает то, что я должна стать более разборчивой, знать, с кем соглашаться на свидания, я кого обходить стороной. Я не должна была приводить Макса в свой гостиничный номер, но я это сделала, и поэтому чувствовала себя немного виноватой. Но была более актуальная тема, вернее большая проблема – то, что та ночь может отразиться на моей работе. – Черт. Что если он откажет Жаклин в роли и Кэвин узнает, по какой причине? – я была взвинчена. Кристалл встала с дивана и схватила пустой стакан. Она вошла на кухню и сказала: – Я не думаю, что есть что-то, что ты можешь сделать сейчас, чтобы исправить это. Разве что, позвонить ему и переспать с ним сейчас. – Да ну, я серьезно. – Я знаю, – сказала она, и ее голос доносился с кухни. – Извини. Если бы я только знала, что тебе посоветовать. Хочешь немного вина? – Тьфу. Нет, я использовала свой лимит на этих выходных. Кристалл, очевидно, не собиралась мне помочь, но я надеялась, что ее совет, пусть даже и небольшой, поможет мне успокоиться, и зародит во мне крупицу уверенности, что я приняла правильное решение. Но мои надежды не оправдались, стоило ей вернуться в комнату. – Ой! Теле-шоу! – она схватила пульт и прибавила звук. – Извини, но я должна узнать, чем все закончится. *** Я пришла на работу в понедельник утром, и решила вернуть свои мысли в то состояние, в котором они были до поездки в Вегас, а это означало, что я должна сосредоточиться на работе, и только на ней. И этим я занималась всю неделю. Днем я работала, а ночью сидела на Netflix. Мы не слышали новостей от Макса и его людей целую неделю. Я разговаривала с Жаклин несколько раз, и с ней становилось невозможным иметь дело. Она была убеждена, что не получит роль. И в который раз, мне пришлось играть в терапевта и успокаивать ее. Пятница была очень комичной, в виде начинающих актеров и полного осла, которого мне только приходилось видеть. Часть моей работы заключалась в том, что я должна была отвечать на письма с резюме людей, ищущих агентов. Сэм Райан прибыл на встречу на пятнадцать минут позже ее начала, это был плохой знак, особенно для актера, который ищет для себя агента. На нем были черные джинсы, белая футболка, черная кожаная куртка, и обильное количество лосьона после бритья. Мы направились в конференц-зал и начали свою беседу с незамысловатых тем о погоде и ужасном трафике, это были типичные разговоры для Лос-Анджелеса. За десять минут общения, я поняла, что имею дело с парнем, который очень, даже слишком, много думает о себе. Он продолжил беседу рассказами о том, как много кастинг директоров не знаю, что они делают, о том, как они не видели явных талантов, среди которых он был самым ярким, а еще о том, что киноиндустрия сосредоточена по получении прибыли, а не создании шедевров искусства. Он не собирался пересмотреть свои взгляды, а в мои обязанности не входило перевоспитывать людей. Поэтому он упустил свой шанс встречи с Кэвином. Его большой ошибкой было то, что он рассказал мне, будто снимался в двух сериях сериала «Друзья» (прим. перев. – американский комедийный телевизионный сериал, повествующий о жизни шестерых друзей), и даже с репликами. Он утверждал, что был харизматичным экс-бойфрендом Моники. Я бы могла в это поверить, но не стала этого делать. Потому, что я была большим фанатом этого сериала, и просмотрела его три раза. И я бы вспомнила этого парня. Поэтому я добавила пункт «лжец» в его негативный список. – Так почему вы не снимаетесь сейчас? – Спросила я. – Ну, мой агент недавно скончался, и поэтому я ищу нового. Мне стало плохо от того, что я задала этот вопрос саркастическим тоном. – Ох, извините, я не знала этого. Как его звали? Или ее звали? – Я начала перетасовывать свои бумаги, ища его резюме, ошарашенная его словами. – Эстель Леонард. Я замерла. Это было имя агента, который представлял актера, который играл Джои в «Друзья». Что за черт с этим парнем? Он, либо был аномально глуп, или думал, что такой была я. Именно в этот момент я решила, что он больше не был интересным, и что у меня больше нет терпения слышать его хрень. Я закончила встречу стоя и говоря ему слова: – Спасибо, что обратились к нам. Мы с вами свяжемся. Это был идеальный способ сказать «Не звоните нам, мы вам позвоним». – У вас есть какие-то планы на вечер? – Спросил он. Я была ошеломлена, особенно учитывая то, как холодно я себя с ним вела. – Извините? – Мне стало просто интересно, знаете, может быть, нам удалось бы встретиться, – он сказал это, используя воздушные кавычки. – Я так не думаю. Он понизил голос, не для того, чтобы наш разговор не услышали другие, и в попытке говорить сексуально. – Вы действительно не знаете, от чего отказываетесь. – У меня есть друг. – И? – И таким образом, это снова отказ. Он шагнул ко мне, пялясь на мою грудь. – А ты реально горячая. Просто скажи мне, что ты хочешь? Раздраженная, я сказала ему правду: – Вы хотите знать, чего я хочу? Большой дистанции между нами. Я подошла к двери конференц-зала, открыла ее, и шагнула в сторону. Я жестом проводила его, из-за двери со своей стороны: