Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 6 из 23 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я, конечно. Но, думаю, он тоже. Он всегда исходит из того, что все врут. — Он спросил: они спят с теткой? — Не думаю, что спросил. Нам об этом ничего не сказал. — Досада какая. Что это за детектив. Это же главное: спят или она соврала про алиби за деньги, к примеру. Или сообщница… — Катя, умоляю, не начинай. Я от перенапряжения разваливаюсь. Мне нужно полежать в ванне, выпить, поесть. Славе ужин приготовить. Он повез Лару домой. — Подожди секунду. А как зовут угрюмую тетку? И где именно работает? О том, что тоже в этой системе, я знаю. — Катя, ну мне сказали — ничего не выносить. — Совсем спятила? Это же я. В газету продавать не побегу, ты знаешь. Я просто подумать должна. Может, буду полезна. — Хорошо. Только не просто никому, а даже во сне не произноси. Тамара Васильева, сортировочный центр магазина, в котором Гоша работает. Название он не сказал. — Я знаю, в каком магазине. Вера сказала. Насчет никому — даже смешно. Ты же знаешь: я — могила. Часть четвертая Тайна надежды Вячеслав и Лара долго ехали молча. — Как ты оцениваешь работу наших детективов? Ты за все время слова не произнесла, — наконец спросил Вячеслав. — Не все поняла, конечно. Не знаю, как это ищут, что возможно найти, раскопать через год. Но на меня произвело впечатление то, что Сергей рассказал. — Я писал на диктофон. Могу распечатать и прислать тебе копию. — Пощади, Слава. Толку вам всем от того, что я это буду пытаться читать, нет. А я окончательно доведу себя до безумия. Но уверена, что смогу быть в чем-то полезной. Я Артуру не только сестра. Я — мать в гораздо большей степени, чем Вера. А у матери, как говорят, сердце — вещун. — Ты совершенно права. Тоже так думаю. Но я должен был предложить. И поверь моему опыту: со временем ты сумеешь отвлекаться от собственных эмоций, научишься воспринимать материал как сложную математическую задачу. У тебя такой организованный светлый ум, да еще режиссерская хватка, с помощью которой ты выделяешь главное. — Спасибо за доверие. Насчет опыта. Надя наверняка видела уже немало других дел, а воспринимает все едва ли не так драматично, как я. Она всегда так реагирует? Мне больно было на нее смотреть: такое страдание. При первой встрече у меня она даже заплакала, посмотрев фото и видео с Артуром. — С Надюхой тяжелая история. Я ведь познакомился с ней первым. Узнал, что с ней случилось, и попросил Сережу как-то помочь, чтобы нас обоих совесть не мучила, когда девочку окончательно растопчут. Как говорится, на благотворительной основе. Было это два с лишним года назад. — Мне нельзя рассказать? — Вообще-то, я даже Татьяне ничего не рассказал. По разным причинам. Но ты… Ты — другое дело. Ты правильно поймешь, и вам легче будет сотрудничать. Как-нибудь расскажу. — Мы почти приехали. Может, зайдешь? Мне Катя утром завезла свои фирменные котлеты и мандарины. Котлеты были еще горячие, я их на столе оставила. — А давай. Жрать хочется, во-первых. И Таня, конечно, с Катериной треплется по телефону: рассказывает, что слышала и поняла. Я, правда, ее ограничил в том, что можно обсуждать с Катей. Но так понимаю, что на пару часов им материала хватит. Я только встану у магазина. Возьму пару бутылок пива. Для меня это тоже больная история, хотя вы все считаете, что я лишен эмоций, как амеба. В кухне Слава сунул три бутылки с пивом в морозилку. Затем по-хозяйски поднял крышку кастрюли с котлетами. — Это знаменитые «а-ля Катерина»? С сыром и шампиньонами? Таня постоянно пытается их воспроизвести, но они у нее упрямо разваливаются. Можно бестактный вопрос, Лара? К тебе Андрей может сегодня приехать? — Может, а что? — Тут шесть котлет. Предлагаю — две мне, две тебе, две оставим ему. — Идет. Только тебе три, а мне одну. Я вообще не уверена, что смогу что-то проглотить. — Отлично. Тогда я ему оставлю одну бутылку пива.
Лара рассмеялась, а глазам стало вдруг горячо. Они дурачатся и шутят, как до всего. Как до войны кромешного зла с их порядком и любовью. Три котлеты мгновенно исчезли с тарелки Вячеслава. Лара только сделала несколько глотков пива. Слава закурил и почти сразу нервно погасил сигарету. — Значит, Надежда. Постараюсь не затягивать, изложить коротко. Скажу честно: мне это нужно — поделиться с понимающим человеком. Постоянно нужно. Надеюсь, Надя все это не вспоминает, а мне тяжело нести одному. Не получилось проехать. Боюсь за нее, как ни за кого не боялся. Даже думаю, как хорошо, что у нас с Таней нет детей. — Слава… Я никогда не считала, что у тебя эмоции, как у амебы… Но чтобы так… — Ларочка, может, отменим? Ты точно будешь переживать, а это для тебя лишнее бремя. Я не должен был даже поднимать эту тему. К тому же речь о неприкосновенности чужой тайны. — Ты чего-то не понимаешь. Мое бремя — величина постоянная. Оно уже не может стать тяжелее от нового знания. Так уж получилось: мне идти по неизбывному горю, пока я способна двигаться, видеть и понимать. Не смотри на меня так тревожно. Это больше не деградация, это наоборот. Я даже надеюсь на любовь и радость, верю в счастье покоя, пусть на минуты. Но воспринимать себя полноценным человеком смогу, лишь не отворачиваясь ни от чьей беды. Я хочу смотреть на нее прямо, не боясь разорвать свое сердце. Иначе не понимаю, зачем оно мне дано. А Надя мне уже не чужой человек. Она оплакивала моего ребенка. Она даже предлагала нам с Сергеем схватить Гошу, выбить из него признание или заказать его. Надя не может пережить потерю маленького мальчика, она его даже никогда не видела. — Она это говорила? Только она и могла такое придумать. Это милое, нежное дитя и стойкий, храбрый человечек, который с отчаянной отвагой прошел по каторжному пути страшных испытаний и запредельных унижений. — Говори, пожалуйста. — Значит, два года и три месяца назад. Мне ночью звонит жена одного клиента и сообщает, что ее мужа полиция схватила у подъезда, когда они вышли из машины, и увезла в отделение. Ему шили липовое обвинение по заказу конкурента. Отделение с устойчиво грязной репутацией: обслуга коррупции. Короче, я навожу справки у информатора, работающего в отделении, и мчусь туда. Информатор меня запускает со скрытого входа. Я получаю там, что хотел. У меня крошечная скрытая камера. Система такая. Снимаю то, что подводит ментов под статью. Потом договариваемся или нет. Через какое-то время информатор меня выпускает. Пустынный кусок двора, ночь, мороз… Уже почти дошел до маленькой калитки, за которой стоит моя машина. И тут… Из двери, из которой я вышел, не выталкивают, а швыряют на землю то ли большой сверток, то ли небольшое человеческое тело. Понимаю лишь, что это не труп, его не оставили бы во дворе. Жду, пока в отделении погаснут все окна. Подхожу с фонариком. Это девочка. Лицо все в кровоподтеках, куртка просто накинута и застегнута на шее. Под ней разорванная одежда. Она в сознании, но явно боится шевельнуться, глаза огромные смотрят на меня с ужасом. Короче, донес ее до машины, положил на заднее сиденье. С дороги позвонил знакомому врачу-эксперту. Он ее осмотрел, зафиксировал следы побоев, пыток, точечных ожогов от сигарет и ударов электрошокером. Изнасилование, в том числе извращенное и предметами… Он написал заключение. Я сделал снимки. Можно покурю? Слава достал сигарету, но тут позвонил его телефон. — Да, Таня. Я у Лары еще. Как раз собирался уходить. Она не все поняла в отчете Сергея. Я объяснил как смог. Она меня покормила. Слава разъединился. — Придется на этом закончить. Я заеду к тебе. Созвонимся. Лара пристально смотрела на его страдальческое, перевернутое лицо. Ее потрясло не столько то, что она услышала, сколько боль, которую он при этом испытывал. — Слава, я правильно поняла, что то, что ты сразу увидел, оказалось не самым страшным? — Правильно. Ты всегда и все понимаешь правильно. Там была история коллективной травли и мучений, которые страшны даже не сами по себе, а тем, что объектом стал, в общем, ребенок. Еще раз прости за то, что начал эту тему. — Я буду ждать. Только не передумай, пожалуйста. Я должна знать. — Да кто же от тебя, такой, уйдет… Конечно. «Дитя ночи» Утром Вячеслав отправил Юко к их самому интересному и известному клиенту. История яркая и почти анекдотическая. Кирилл Савицкий, писатель-сатирик, в интервью одному изданию ответил на вопрос о задачах искусства коротко, едко и, как всегда, прямолинейно: — О! Эти задачи бывают золотыми. У тех, кто успешно их решает, руки до локтей покрыты золотой пылью. А затем в нескольких фразах рассказал о многомиллионных регулярных хищениях одного из руководителей кинематографа режиссера Полунина. Никаких Америк он ни для кого не открыл, но видео с интервью стремительно разлетелось по Сети. Даже не из-за содержания, а в силу непреодолимого обаяния и блестящего злого таланта писателя. Понятно, что информацию Савицкого никто не бросился проверять, хотя он даже указал путь и адрес проверки. На том все могло бы и закончиться. Полунин узнал об этом с некоторой задержкой. И сразу бросился в бой. Написал жалобы по всем возможным адресам, а также иск о клевете. СК принял решение о возбуждении уголовного дела против Савицкого по факту клеветы. Суд принял его к рассмотрению, бессодержательно и косноязычно обосновав свое решение. Дело должно было рассматриваться в закрытом даже для прессы режиме. Свидетели были в основном у обвинения Савицкого. Статья 128, по которой грозит срок заключения до трех лет и большой штраф. Тут и началось самое интересное. Огромное количество людей, которые были в теме, делилось острой и пикантной конкретной информацией о «золотой пыли» Полунина в Сети. Это и были свидетели. Тысячи свидетелей защиты. Вячеслав и Юко только собирали факты и проверяли их с помощью Сергея. И так приходит к людям слава с отрицательным знаком. Даже предельно сдержанная и сверхкорректная Юко, просматривая со Славой длинное полотно найденной информации, однажды звонко расхохоталась: — Да, это, конечно, большой разум. Так хотелось покарать врага, что сам попал под грозу из грязи. Слава быстро заметил, что Юко ни с кем из клиентов так охотно не встречается, как с Савицким. Временами он чувствовал что-то похожее на ревность. Юко даже с ним сокращала деловые разговоры до минимума. Она патологически боялась потерянного времени. А у Савицкого проводила часы. Однажды Слава вышел из кабинета в тот момент, когда Юко вернулась от Савицкого. На ее лице из прозрачного мрамора появился нежный румянец, оттеняя темные удлиненные глаза, в которых явно был отблеск яркого огня. Тут и расследования никакого не нужно. Независимая и самодостаточная, Юко попала в ловушку страсти. Можно сказать, в облик статуэтки требовательно вписалась живая и горячая женственность. Он мысленно увидел их вместе. Представил себе лицо Савицкого. Его некрасивое и немолодое лицо. Бледно-голубые холодные глаза с тяжелыми, высокомерно приспущенными веками, мешки под ними, большой рот с презрительно поджатыми губами… Редкие тонкие сероватые волосы едва прикрывали проплешину на затылке. И невероятное, бьющее по нервам обаяние. Какая-то агрессивная притягательная сила. И Юко — цветок, «дитя ночи», отточенное совершенство. Самое удивительное: даже в такой мелькнувшей картинке в воображении бесстрастного наблюдателя сразу возникала странная, резкая, победная гармония. Эти люди невероятно подходили друг другу именно по контрасту редких индивидуальностей. Дата первого заседания суда приближалась. Вот до нее остался день. Заседание послезавтра. У Вячеслава были готовы выступления разного масштаба и насыщенности: спокойно-убедительные и остроумные до гротеска. В качестве иллюстрации — бесспорная, проверенная информация. Поскольку никто не знает, что в ней, кроме Сергея и Юко, то и уничтожить материалы до того, как он их засветит, никто не успеет. А потом будет поздно. Что способен изречь адвокат Полунина, как и он сам, мог предсказать любой профессионал. Оба станут плеваться гневом и орать о провокации, организации травли. О мине, подложенной под собственно искусство, под репутацию столпа культуры, выбранного завистниками и врагами того, кто посвятил жизнь беззаветному служению чистым идеалам. К речам о репутации и бескорыстном служении у Вячеслава были заготовлены упоительные слайды: Полунин на палубе своей огромной яхты в Средиземном море в окружении загорелых гостей. Его вилла в Альпах, винодельческий бизнес в Тоскане… Кириллу Савицкому не нужно было готовиться к ответам. Он мастер блистательного экспромта. Короче, скучно не покажется. И, конечно, самое интересное будет записано на видео. Журналистов не пустят, снимать суд запрещает, но никто не будет обыскивать адвоката с его крошечной камерой, которая способна схватить все. Да, кстати. Готовиться Савицкому не нужно… Но Юко сказала Славе, что завтра поедет к Кириллу обсудить его выступления, ответы, реплики.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!